И вот вам результат – герцог Антуйский, хвала Митре, находящийся в Венариуме с приказом Магистрата сместить этого выскочку, если того потребуют обстоятельства, присылает донесение… И знаете, что в нем?
– Никак нет, барон, – коротко, по-военному ответил командир полка, который держал руку все время на перекрестье меча, обшаривая глазами склоны, которые, как он уже убедился, могли в любое мгновение изрыгнуть тучи стрел или тучи кровожадных дикарей, вырастающих словно бы из самых недр Южно-Киммерийского Кряжа.
– Так вот, в бумаге содержится констатация факта, и без того известного членам Магистрата – Легион совершенно небоеспособен, укрепления в Венариуме не удовлетворяют никаким фортификационным требованиям, киммерийские кланы, подкупленные немедийским владыкой, прах его побери, объединяются и вскоре осадят форпост Аквилонской Короны. И вот мы здесь. Шесть тысяч лучшего войска Тарантии, идем по богами проклятой земле спасать этот самый Легион. А если это отвлекающий маневр немедийцев? Если их армия скрытно подошла к границе и теперь переходит Тайбор или Хорог? Однако мы отвлекаемся. Как насчет потерь? Только, прошу вас, без лекций по тактике и панических рассуждений о будто бы серьезной военной силе варваров.
Его собеседник мог попытаться объяснить, что панцирная кавалерия не может взломать вражеский фронт, ибо не видит перед собой вражеского фронта. Что его полк не обучен вести партизанскую войну и совершенно беззащитен в узких горных теснинах перед падающими из-под облаков каменными ливнями искусственного происхождения, ливнем стрел, бьющих из каждой каменной трещины, ночами в своих неукрепленных лагерях, когда горцы, словно дикие звери, подбираются к самым кострам, вырезая одними ножами часовых, калеча боевых коней, отравляя еду и воду.
Однако все это, без сомнения, относилось к тактической лекции, а ее эмиссар Магистрата выслушивать намерен не был. Пришлось ограничиться коротким рапортом о плохо организованной по его вине караульной службе и заверениями, что она будет отныне улучшена.
Кажется, барон остался доволен. Он приостановил своего скакуна, позволив чувствующему себя последним болваном собеседнику поравняться с ним.
– Ваш полк предназначен для взламывания? Великолепно, гак взломайте их оборону, да лишит Митра всех варваров своей благодати!
Командир гвардейского кавалерийского полка отдал честь и опустил забрало, боясь, что барон увидит выражение его лица.
– И самое главное, не унижайтесь больше и не спрашивайте совета у этих гандерландских порубежников. Да, местность, возможно, они знают неплохо, однако воевать просто не умеют, как и любая деревенщина, да и заводят вас из засады в засаду.
Про дисциплину я просто умолчу, чтобы не гневить небеса сквернословием. Ничего, не будет Сапсана, и сюда дотянутся законы королевства. Гандерландцы и боссонцы провалили, вернее, почти провалили всю кампанию, теперь очередь за нашим таранным ударом. Мы пройдем эти теснины, созданные на погибель всем хайборийцам, вырвемся на оперативный простор и бронированным кулаком втопчем в землю этих варваров, имевших глупость собраться в одну зловонную кучу!
По всей видимости, барон вообразил, что он держит речь перед своим Магистратом или же перед всей аквилонской армией.
– Да, мой барон, так и будет. – Голос из-под забрала донесся глухо, но это было хорошо, ибо изменил интонацию сказанного сквозь зубы, а грязное казарменное ругательство из тех, каких можно набраться только в высококультурной светоносной Тарантии, запуталось в стальной решетке и вовсе не долетело до баронских ушей.
А тот уже не так громогласно продолжил:
– Вы – перспективный офицер, и не след якшаться с солдатней, к тому же – нерегулярных частей. Я знаю, что они вам нашептывают. Дескать, если мы перестанем казнить взятых в плен разбойников, как вот этих пятерых, например, – его бронированная ладонь неопределенно махнула на юг, где зловещие кресты уже скрылись за поворотом извилистой горной тропы, – то вызванные каким-то магическим ритуалом горцы уйдут из ущелий к Венариуму.
А я вам вот что скажу: наша задача – это бить варваров и деблокировать форпост Аквилонской Короны, а не делать все наоборот – оставляя им возможность отступить из этих гор и затеряться в пустошах или, чего доброго, усилить осадное воинство. Вам все понятно?
– Да, мой барон, – сказал командир столичного полка, а про себя добавил: «Ну ничего тут не поделаешь, эти псытак и так бы гнались по всей теснинам за нашим войском, только называлось бы это не кровной местью, а защитой родного очага. И правда, я не собираюсь ставить свою карьеру в Тарантии в зависимость от гандерландских бредней».
Опущенное забрало спасло ему жизнь – стрела хищно клюнула его шлем и бессильно упала, запутавшись в конской гриве, всадник только покачнулся. Зато вторая, вылетевшая, как и первая, словно бы ниоткуда, ударила барона точно между глаз, вышибив того из седла. Тонконогий гирканский жеребец шарахнулся и потащил по камням тело стратега, чья нога запуталась в стремени.
Когда к месту убийства подоспели баронские телохранители и солдаты столичного полка, они не нашли в придорожном кустарнике никаких притаившихся черноголовых убийц: над тропой висели два охотничьих самострела, какими пользовались все жители этих гор и которые мог поставить на звериную тропу даже ребенок. Оставалось загадкой, как прокрались невидимые варвары в самое сердце аквилонского войска.
Меж тем двое киммерийских мальчиков, едва ли старше десяти лет, ужом проскользнули между камнями и солдатами, прочесывающими ущелье, и сбивая босые ноги, понеслись назад, туда, где на деревянных крестах висели мертвые старики их сожженной по баронскому приказу деревеньки.
Им еще предстояло достойно похоронить павших и идти по следу убийц, сквозь начинающуюся метель, тьму, засады, ночные нападения на часовых, сбрасывания с вершин шатких валунов на головы захватчиков, снова сквозь тьму и слепящий на скользких ледниках свет – до самых чертогов Крома, куда их звала месть.
Гвардейский полк имел дело только с женщинами, стариками и детьми разоренных еще Орантисом селений. Все мужчины ушли, призванные Ритуалом Кровавого Копья, на север, в Венариум. Только один, довольно многочисленный отряд ждал аквилонцев в самой узкой теснине на выходе из Южно-Киммерийского Кряжа. Воины ждали подхода ненавистных захватчиков, щурясь от яркого солнца, глядя, как над ущельями пониже косматых туч кружат стервятники, ожидающие хорошей поживы.
Командование принял пуантенский граф, не из Магистрата, однако смыслившей в горной войне немногим больше своего предшественника.
Взвыли трубы, взметнулись навстречу солнечным лучам алые стяги с золотыми львами, и стальная змея, извиваясь, сверкая панцирной чешуей, поползла дальше по ущелью навстречу своей судьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35