Этим коктейлям она и эсэсовские ординарцы давали различные шутливые названия. Когда Гитлеру однажды подали новый коктейль, он спросил, какое название ему дано. Гитлеру ответили: «Автобус». Он заинтересовался, почему именно «автобус». Когда Гитлеру объяснили, что, очевидно, потому, что он, как автобус, много вмещает в себя и действует с такой же быстротой, с какой мчится автобус, он очень смеялся и хвалил Еву Браун за изобретательность. После полуночи, по распоряжению Евы Браун, подавался второй (легкий) ужин: черепаховый суп, бутерброды, сосиски.
В половине четвертого утра Гитлер прощался и уходил спать.
В отличие от 1943 года, жизнь в «Бергхофе» нарушалась воздушными тревогами в связи с налетами англо-американской авиации, которые обычно объявлялись между 9 и 10 часами утра, когда обитатели замка еще спали. Когда самолеты приближались к границам Южной Германии, в замке «Бергхоф» давалась так называемая «предварительная» тревога. Сведения о приближении англо-американских самолетов к границе Германии поступали к адъютанту Гитлера Белову из известного под условным названием «Робинзон» головного поста связи в штабе оперативного руководства военно-воздушных сил. Белов сообщал об этом Линге, который тотчас же будил Гитлера и по телефону сообщал всем обитателям замка: «предварительная» тревога. После этого в замке начиналась суматоха. Горничные беспрерывно тащили в убежище множество больших корзин с туалетами Евы Браун и других дам замка. Все эти дамы выбегали из своих комнат, заспанные, наспех одетые, ненакрашенные, с платками на головах.
При появлении самолетов над территорией Южной Германии объявлялась посредством сирены «полная» тревога. Все спешили в бомбоубежище.
Гитлер после «предварительной» тревоги быстро одевался и, не завтракая, шел в сопровождении своих адъютантов на террасу замка. Там он через короткие промежутки времени принимал сообщения Белова о местонахождении самолетов, чтобы при непосредственной опасности успеть уйти в убежище.
Бомбоубежище Гитлера строилось полтора года и к приезду Гитлера в «Бергхоф» было почти закончено. Оно имело вид системы галерей в недрах скалистого массива Оберзальцберга. Эти галереи внутри горы соединялись между собой узкими коридорами, так что весь Оберзальцберг был изрыт, как гигантская кротовина. Вход в галерею, которая вела в подземные комнаты Гитлера, был защищен бронированной дверью. От этой двери в глубь горы, к подземному коридору, вела лестница приблизительно в 100 ступеней. Внизу у лестницы были установлены пулеметы. От этого коридора целый лабиринт проходов вел к уютно обставленным комнатам Гитлера. Еще глубже, под галереями, были устроены большие кладовые для хранения продовольствия на тот случай, если бы в ходе войны пришлось на длительное время перенести ставку в это убежище. С этим же расчетом в начале 1945 года бомбоубежище было значительно расширено за счет новых кабин-спален.
Во время воздушной тревоги вся местность вокруг Оберзальцберга окутывалась искусственным туманом. С этой целью в горах, вокруг замка, был распределен небольшими группами специальный отряд, который выпускал из баллонов густой газ молочного цвета. Многочисленные зенитные батареи, установленные в окрестностях Оберзальцберга, приводились в боевую готовность. Батальон войск СС, расквартированный в казарме, расположенной в 500 метрах от замка, выставлял усиленные посты в окрестностях и на территории замка.
Во время воздушной тревоги Гитлер, в кругу своих адъютантов, оставался на террасе и следил за тем, хорошо ли окутан Оберзальцберг маскировочным газом. Если ветер в каком-либо месте разрывал туманную завесу, Гитлер горячился и приказывал открыть новые баллоны.
Тревоги продолжались обычно от полутора до двух часов. В районе замка «Бергхоф» бомбы ни разу не сбрасывались. Английские и американские самолеты бомбили главным образом Мюнхен. При налетах на Мюнхен, от которых жестоко страдало население, Гитлер больше всего беспокоился о построенной им для Евы Браун вилле, о дворцах национал-социалистской партии на Кёнигсплац и о ресторане «Остерия-Бавария», где он обедал, приезжая в Мюнхен. Когда при одном из налетов на Мюнхен от взрывной волны слегка пострадала квартира Гитлера на Принцрегентенплац, он с гордой миной повторял:
— Теперь и я, наконец, стал жертвой бомбежки.
Ева Браун возмущалась воздушными тревогами, говоря, что они не дают ей выспаться. Она жаловалась также на скуку, на то, что дни тянутся без конца. Она заставляла Гитлера часами рассматривать с нею каталоги образцов фарфоровых и хрустальных сервизов и помогать ей выбирать лучшие из них для «Бергхофа». Эти каталоги Еве Браун, как хозяйке замка «Бергхоф», присылал Гиммлер через своих эсэсовских офицеров. Гиммлер получал эти каталоги, так как сервизы изготовлялись заключенными концлагеря Дахау на фарфоровой фабрике «Аллах» и на предприятиях в Чехословакии, находившихся в ведении хозяйственного управления штаба высшего руководства CС.
По специальному заказу Гитлера и Евы Браун заключенными концлагеря Дахау были изготовлены фарфоровые люстры и серия фигур, изображавших Фридриха II верхом на коне, его генералов и солдат всех родов оружия в живописных военных формах времен Семилетней войны.
Чтобы внести разнообразие в жизнь замка, в апреле 1944 года на Оберзальцберг, по настоянию Евы Браун, был приглашен из Берлина известный фокусник Шрейбер. На Оберзальцберг Шрейбер прибыл со своей женой, которая служила ему ассистенткой при демонстрации фокусов. Их поместили на вилле Бормана. К обеду и к ужину их приглашали в замок к Гитлеру, куда они приезжали вместе с Борманом и его женой. Почти каждый вечер в течение двух недель Шрейбер демонстрировал свои фокусы перед Гитлером и его домочадцами. Сеансы Шрейбера устраивались в большой гостиной замка, где Гитлер проводил свои военные совещания. Сеансы Шрейбера начинались после вечернего военного совещания, во время вечернего чая. К началу сеансов в гостиную собирались: Гитлер, Ева Браун, ее мать и сестра Гретель, подруга Евы Браун фрау Шнейдер, компаньонка фрейлейн Каструп, Борман, Морель, Брандт со своими женами, Хевель, Отто Дитрих, Лоренц, секретарши и адъютанты Гитлера. Гитлер усаживался в первом ряду. Справа и слева от него — Ева Браун и ее мать. В этом же ряду сидели Борман и Отто Дитрих. Остальные сидели позади. Под звуки танцевальной музыки (пластинки подбирались каждый раз Евой Браун и Борманом) Шрейбер манипулировал дрессированными голубями, исчезавшими в его карманах, и показывал фокусы, при которых у присутствующих исчезали разные вещи. В гостиной раздавался громкий хохот, когда благодаря ловкости рук фокусника исчезали золотые карманные часы Бормана и усыпанные бриллиантами платиновые часы Евы Браун, подаренные ей Гитлером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
В половине четвертого утра Гитлер прощался и уходил спать.
В отличие от 1943 года, жизнь в «Бергхофе» нарушалась воздушными тревогами в связи с налетами англо-американской авиации, которые обычно объявлялись между 9 и 10 часами утра, когда обитатели замка еще спали. Когда самолеты приближались к границам Южной Германии, в замке «Бергхоф» давалась так называемая «предварительная» тревога. Сведения о приближении англо-американских самолетов к границе Германии поступали к адъютанту Гитлера Белову из известного под условным названием «Робинзон» головного поста связи в штабе оперативного руководства военно-воздушных сил. Белов сообщал об этом Линге, который тотчас же будил Гитлера и по телефону сообщал всем обитателям замка: «предварительная» тревога. После этого в замке начиналась суматоха. Горничные беспрерывно тащили в убежище множество больших корзин с туалетами Евы Браун и других дам замка. Все эти дамы выбегали из своих комнат, заспанные, наспех одетые, ненакрашенные, с платками на головах.
При появлении самолетов над территорией Южной Германии объявлялась посредством сирены «полная» тревога. Все спешили в бомбоубежище.
Гитлер после «предварительной» тревоги быстро одевался и, не завтракая, шел в сопровождении своих адъютантов на террасу замка. Там он через короткие промежутки времени принимал сообщения Белова о местонахождении самолетов, чтобы при непосредственной опасности успеть уйти в убежище.
Бомбоубежище Гитлера строилось полтора года и к приезду Гитлера в «Бергхоф» было почти закончено. Оно имело вид системы галерей в недрах скалистого массива Оберзальцберга. Эти галереи внутри горы соединялись между собой узкими коридорами, так что весь Оберзальцберг был изрыт, как гигантская кротовина. Вход в галерею, которая вела в подземные комнаты Гитлера, был защищен бронированной дверью. От этой двери в глубь горы, к подземному коридору, вела лестница приблизительно в 100 ступеней. Внизу у лестницы были установлены пулеметы. От этого коридора целый лабиринт проходов вел к уютно обставленным комнатам Гитлера. Еще глубже, под галереями, были устроены большие кладовые для хранения продовольствия на тот случай, если бы в ходе войны пришлось на длительное время перенести ставку в это убежище. С этим же расчетом в начале 1945 года бомбоубежище было значительно расширено за счет новых кабин-спален.
Во время воздушной тревоги вся местность вокруг Оберзальцберга окутывалась искусственным туманом. С этой целью в горах, вокруг замка, был распределен небольшими группами специальный отряд, который выпускал из баллонов густой газ молочного цвета. Многочисленные зенитные батареи, установленные в окрестностях Оберзальцберга, приводились в боевую готовность. Батальон войск СС, расквартированный в казарме, расположенной в 500 метрах от замка, выставлял усиленные посты в окрестностях и на территории замка.
Во время воздушной тревоги Гитлер, в кругу своих адъютантов, оставался на террасе и следил за тем, хорошо ли окутан Оберзальцберг маскировочным газом. Если ветер в каком-либо месте разрывал туманную завесу, Гитлер горячился и приказывал открыть новые баллоны.
Тревоги продолжались обычно от полутора до двух часов. В районе замка «Бергхоф» бомбы ни разу не сбрасывались. Английские и американские самолеты бомбили главным образом Мюнхен. При налетах на Мюнхен, от которых жестоко страдало население, Гитлер больше всего беспокоился о построенной им для Евы Браун вилле, о дворцах национал-социалистской партии на Кёнигсплац и о ресторане «Остерия-Бавария», где он обедал, приезжая в Мюнхен. Когда при одном из налетов на Мюнхен от взрывной волны слегка пострадала квартира Гитлера на Принцрегентенплац, он с гордой миной повторял:
— Теперь и я, наконец, стал жертвой бомбежки.
Ева Браун возмущалась воздушными тревогами, говоря, что они не дают ей выспаться. Она жаловалась также на скуку, на то, что дни тянутся без конца. Она заставляла Гитлера часами рассматривать с нею каталоги образцов фарфоровых и хрустальных сервизов и помогать ей выбирать лучшие из них для «Бергхофа». Эти каталоги Еве Браун, как хозяйке замка «Бергхоф», присылал Гиммлер через своих эсэсовских офицеров. Гиммлер получал эти каталоги, так как сервизы изготовлялись заключенными концлагеря Дахау на фарфоровой фабрике «Аллах» и на предприятиях в Чехословакии, находившихся в ведении хозяйственного управления штаба высшего руководства CС.
По специальному заказу Гитлера и Евы Браун заключенными концлагеря Дахау были изготовлены фарфоровые люстры и серия фигур, изображавших Фридриха II верхом на коне, его генералов и солдат всех родов оружия в живописных военных формах времен Семилетней войны.
Чтобы внести разнообразие в жизнь замка, в апреле 1944 года на Оберзальцберг, по настоянию Евы Браун, был приглашен из Берлина известный фокусник Шрейбер. На Оберзальцберг Шрейбер прибыл со своей женой, которая служила ему ассистенткой при демонстрации фокусов. Их поместили на вилле Бормана. К обеду и к ужину их приглашали в замок к Гитлеру, куда они приезжали вместе с Борманом и его женой. Почти каждый вечер в течение двух недель Шрейбер демонстрировал свои фокусы перед Гитлером и его домочадцами. Сеансы Шрейбера устраивались в большой гостиной замка, где Гитлер проводил свои военные совещания. Сеансы Шрейбера начинались после вечернего военного совещания, во время вечернего чая. К началу сеансов в гостиную собирались: Гитлер, Ева Браун, ее мать и сестра Гретель, подруга Евы Браун фрау Шнейдер, компаньонка фрейлейн Каструп, Борман, Морель, Брандт со своими женами, Хевель, Отто Дитрих, Лоренц, секретарши и адъютанты Гитлера. Гитлер усаживался в первом ряду. Справа и слева от него — Ева Браун и ее мать. В этом же ряду сидели Борман и Отто Дитрих. Остальные сидели позади. Под звуки танцевальной музыки (пластинки подбирались каждый раз Евой Браун и Борманом) Шрейбер манипулировал дрессированными голубями, исчезавшими в его карманах, и показывал фокусы, при которых у присутствующих исчезали разные вещи. В гостиной раздавался громкий хохот, когда благодаря ловкости рук фокусника исчезали золотые карманные часы Бормана и усыпанные бриллиантами платиновые часы Евы Браун, подаренные ей Гитлером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73