Если бы не этот башковитый ублюдок, я бы сейчас преспокойненько сидел в старой доброй «Колбаске».
Штуковина, на которой я сейчас совершал вынужденную прогулку, начала ускорять шаг, плавно переходя на неуклюжий галоп. Я никак не мог изогнуться таким образом, чтобы как следует рассмотреть ее. Я слышал, как стучат металлические лапы по полуметаллической земле, но все, что мне удавалось увидеть, — это сустав ноги, выделяющий сильно пахнущее машинное масло.
Бегущий позади здоровяк, тащивший не менее здоровенного Макналти, тоже прибавил шагу. Становилось все светлее и светлее. Я как мог задрал голову и увидел целую процессию нагруженных членами экипажа машин, тянувшуюся от самого корабля. Только мне не удалось различить, кто кого несет.
Мое внимание привлек какой-то шум. Ночь еще не окончательно сдала свои позиции, и на сей раз мне не удалось разглядеть космические корабли, хотя я и мог представить траекторию их полета, так как они то и дело с грохотом проносились с севера на юг.
Наконец через час мой похититель остановился и поставил меня на землю. За это время мы, наверное, преодолели около тридцати миль. У меня ныло все тело. Солнце уже стояло в зените, и я обнаружил, что мы находимся на краю широкой, гладкой дороги, покрытой тусклым, свинцового цвета металлом. Штуковина, с виду очень напоминающая гроб футов семи длиной, — фантастическая лошадь, на которой я проделал весь этот путь, — стояла и разглядывала меня своими немигающими глазищами-линзами.
Вновь схватив, она затолкала меня в кузов стоящей неподалеку машины. Это была большая коробка на колесах с неизменной медной антенной, торчащей сверху. Я успел только заметить примерно с дюжину похожих тележек, выстроившихся в ряд, и очутился в полной темноте.
Через полминуты ко мне присоединился капитан. Затем Бренанд, Уилсон, помощник капитана и два инженера. Капитан тяжело дышал. Инженеры извергали лишь забавную смесь венерианских, марсианских и земных ругательств.
Дверь с шумом захлопнулась. Машина вздрогнула, как будто ее кто-то толкнул невидимым пальцем, и покатилась вперед. В ней ужасно воняло смазкой. В темноте кто-то все время сопел и негромко ругался. Думаю, это был Бренанд. Найдя зажигалку, капитан зажег ее, и мы смогли осмотреться. Наша передвижная тюрьма оказалась стальной камерой футов девяти в длину и около шести в ширину. Чего здесь явно не хватало, так это вентиляции. Запах масла стал невыносимым настолько, что у нас начали слезиться глаза.
По-прежнему сопя и ругаясь, обиженный Бренанд поднял свой излучатель и начал выжигать отверстие в потолке. Тогда и я воспользовался своим и помог ему вырезать лучом металлический круг. Это оказалось нетрудно. Через пару минут тяжелая круглая пластина свалилась на пол. Если фургон, который нас вез и обладал какой-нибудь чувствительностью, то он совершенно никак не отреагировал на повреждение и продолжал ехать не останавливаясь.
Сквозь крышу мы, к своему вящему удивлению, никакого неба не увидели. Никаких кудрявых, облачков, которые должны были приветствовать наше появление, и даже милый нашему сердцу свет почему-то не залил кабину. В отверстии виднелся толстый слой какой-то темно-зеленой субстанции, ставшей непреодолимой преградой для наших излучателей. Как мы ни старались, с этим слоем ничего поделать не смогли.
Со стенами и дверью было то же самое. Опять то же темно-зеленое вещество. Слабым местом оказался лишь пол. Пока машина неслась в неизвестность, мы прорезали в нем дырку. Сквозь нее тут же хлынул свет, и мы как зачарованные уставились на быстро вращающуюся ось и улетающее вдаль полотно дороги.
Направив излучатель вниз, Бренанд сказал:
— Ну я им сейчас устрою! — и перерезал ось лучом.
Машина по инерции проехала еще немного и остановилась. Мы поздравили друг друга с тем, что обошлось без катастрофы. Идущие за нами машины одна за другой объехали нас и продолжили свой путь. Мы с Бренандом осматривали отверстия в полу, пока остальные бдительно следили за дверью. Макналти и его помощник потеряли свое оружие еще во время баталии. Зато один из инженеров сумел сохранить лучемет, а другой прихватил с собой свой четырехфутовый гаечный ключ. Поговаривали, что он не расстается с ним даже во сне.
Оставалось только догадываться, был ли у нашего фургона шофер, или он двигался автоматически, а то и управлялся дистанционно. Но если бы шофер или кто-нибудь еще попытался открыть дверь, то без боя мы не сдались бы. Правда, ничего подобного не происходило. Мы подождали пять минут, в течение которых я размышлял о том, кто еще из нашего экипажа посажен в такие же фургоны и какая участь нас всех ожидает.
Затем мы расширили отверстие в полу настолько, чтобы через него можно было выбраться. Но в этот момент послышались приближающиеся звуки чего-то огромного и тяжелого. Мы почувствовали толчок, затем что-то громко щелкнуло, и в следующее мгновение мы снова покатились вперед, все быстрее и быстрее. Очевидно, теперь нас толкали сзади.
Вскоре полотно дороги мелькало с такой скоростью, что все мысли о побеге через отверстие в полу отпали сами собой. Вылезти через него было бы просто самоубийством. Если бы нас при этом и не перемололи огромные колеса, то обязательно раздавила та штука, что ехала за нами.
— Да, — заметил Макналти, — весьма досадно.
— Досадно? — переспросил Бренанд, как-то странно посмотрев на него. Он опустился на колени, высунул голову в отверстие и несколько раз глубоко вдохнул. Один из инженеров зашелся беззвучным смехом.
— Черт, я потерял камеру для ночной съемки, которая обошлась мне в семьсот баксов, — вдруг яростно сказал Уилсон. Его ненавидящий взгляд просто прожег капитана насквозь. — А это уже не просто досадно! Это крайне досадно! Я с них еще сдеру их металлические шкуры! При первой же возможности.
— Вот твоя чертова камера, — произнес Бренанд. Он поднялся на ноги, вытащил ее из кармана и отдал Уилсону. Это была вещица не больше пачки сигарет. — Ты ее выронил. А я успел подобрать, когда меня вытягивали вслед за тобой.
— Спасибо, ты настоящий друг! — Уилсон нежно обхватил камеру и начал гладить пальцами. — А я так из-за нее переживал. — Он уставился прямо на меня и повторил: — Да, переживал.
Один из инженеров взглянул на мелькающую внизу дорогу. Сломанная ось, конечно, не вращалась.
— Нас, похоже, тащат на буксире. Если бы точно знать, что сзади нас ничего не едет… — Он помолчал, а затем продолжил: — Эй, подержите-ка меня за ноги, а я высунусь наружу и все как следует рассмотрю.
— Не надо, — отрезал Макналти. — Все равно мы едем слишком быстро, чтобы выпрыгнуть. Будем держаться вместе и вместе встретим опасность.
Мы сели на пол, прижавшись спинами к холодным стенам, тоскливо наблюдая за пятном света на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Штуковина, на которой я сейчас совершал вынужденную прогулку, начала ускорять шаг, плавно переходя на неуклюжий галоп. Я никак не мог изогнуться таким образом, чтобы как следует рассмотреть ее. Я слышал, как стучат металлические лапы по полуметаллической земле, но все, что мне удавалось увидеть, — это сустав ноги, выделяющий сильно пахнущее машинное масло.
Бегущий позади здоровяк, тащивший не менее здоровенного Макналти, тоже прибавил шагу. Становилось все светлее и светлее. Я как мог задрал голову и увидел целую процессию нагруженных членами экипажа машин, тянувшуюся от самого корабля. Только мне не удалось различить, кто кого несет.
Мое внимание привлек какой-то шум. Ночь еще не окончательно сдала свои позиции, и на сей раз мне не удалось разглядеть космические корабли, хотя я и мог представить траекторию их полета, так как они то и дело с грохотом проносились с севера на юг.
Наконец через час мой похититель остановился и поставил меня на землю. За это время мы, наверное, преодолели около тридцати миль. У меня ныло все тело. Солнце уже стояло в зените, и я обнаружил, что мы находимся на краю широкой, гладкой дороги, покрытой тусклым, свинцового цвета металлом. Штуковина, с виду очень напоминающая гроб футов семи длиной, — фантастическая лошадь, на которой я проделал весь этот путь, — стояла и разглядывала меня своими немигающими глазищами-линзами.
Вновь схватив, она затолкала меня в кузов стоящей неподалеку машины. Это была большая коробка на колесах с неизменной медной антенной, торчащей сверху. Я успел только заметить примерно с дюжину похожих тележек, выстроившихся в ряд, и очутился в полной темноте.
Через полминуты ко мне присоединился капитан. Затем Бренанд, Уилсон, помощник капитана и два инженера. Капитан тяжело дышал. Инженеры извергали лишь забавную смесь венерианских, марсианских и земных ругательств.
Дверь с шумом захлопнулась. Машина вздрогнула, как будто ее кто-то толкнул невидимым пальцем, и покатилась вперед. В ней ужасно воняло смазкой. В темноте кто-то все время сопел и негромко ругался. Думаю, это был Бренанд. Найдя зажигалку, капитан зажег ее, и мы смогли осмотреться. Наша передвижная тюрьма оказалась стальной камерой футов девяти в длину и около шести в ширину. Чего здесь явно не хватало, так это вентиляции. Запах масла стал невыносимым настолько, что у нас начали слезиться глаза.
По-прежнему сопя и ругаясь, обиженный Бренанд поднял свой излучатель и начал выжигать отверстие в потолке. Тогда и я воспользовался своим и помог ему вырезать лучом металлический круг. Это оказалось нетрудно. Через пару минут тяжелая круглая пластина свалилась на пол. Если фургон, который нас вез и обладал какой-нибудь чувствительностью, то он совершенно никак не отреагировал на повреждение и продолжал ехать не останавливаясь.
Сквозь крышу мы, к своему вящему удивлению, никакого неба не увидели. Никаких кудрявых, облачков, которые должны были приветствовать наше появление, и даже милый нашему сердцу свет почему-то не залил кабину. В отверстии виднелся толстый слой какой-то темно-зеленой субстанции, ставшей непреодолимой преградой для наших излучателей. Как мы ни старались, с этим слоем ничего поделать не смогли.
Со стенами и дверью было то же самое. Опять то же темно-зеленое вещество. Слабым местом оказался лишь пол. Пока машина неслась в неизвестность, мы прорезали в нем дырку. Сквозь нее тут же хлынул свет, и мы как зачарованные уставились на быстро вращающуюся ось и улетающее вдаль полотно дороги.
Направив излучатель вниз, Бренанд сказал:
— Ну я им сейчас устрою! — и перерезал ось лучом.
Машина по инерции проехала еще немного и остановилась. Мы поздравили друг друга с тем, что обошлось без катастрофы. Идущие за нами машины одна за другой объехали нас и продолжили свой путь. Мы с Бренандом осматривали отверстия в полу, пока остальные бдительно следили за дверью. Макналти и его помощник потеряли свое оружие еще во время баталии. Зато один из инженеров сумел сохранить лучемет, а другой прихватил с собой свой четырехфутовый гаечный ключ. Поговаривали, что он не расстается с ним даже во сне.
Оставалось только догадываться, был ли у нашего фургона шофер, или он двигался автоматически, а то и управлялся дистанционно. Но если бы шофер или кто-нибудь еще попытался открыть дверь, то без боя мы не сдались бы. Правда, ничего подобного не происходило. Мы подождали пять минут, в течение которых я размышлял о том, кто еще из нашего экипажа посажен в такие же фургоны и какая участь нас всех ожидает.
Затем мы расширили отверстие в полу настолько, чтобы через него можно было выбраться. Но в этот момент послышались приближающиеся звуки чего-то огромного и тяжелого. Мы почувствовали толчок, затем что-то громко щелкнуло, и в следующее мгновение мы снова покатились вперед, все быстрее и быстрее. Очевидно, теперь нас толкали сзади.
Вскоре полотно дороги мелькало с такой скоростью, что все мысли о побеге через отверстие в полу отпали сами собой. Вылезти через него было бы просто самоубийством. Если бы нас при этом и не перемололи огромные колеса, то обязательно раздавила та штука, что ехала за нами.
— Да, — заметил Макналти, — весьма досадно.
— Досадно? — переспросил Бренанд, как-то странно посмотрев на него. Он опустился на колени, высунул голову в отверстие и несколько раз глубоко вдохнул. Один из инженеров зашелся беззвучным смехом.
— Черт, я потерял камеру для ночной съемки, которая обошлась мне в семьсот баксов, — вдруг яростно сказал Уилсон. Его ненавидящий взгляд просто прожег капитана насквозь. — А это уже не просто досадно! Это крайне досадно! Я с них еще сдеру их металлические шкуры! При первой же возможности.
— Вот твоя чертова камера, — произнес Бренанд. Он поднялся на ноги, вытащил ее из кармана и отдал Уилсону. Это была вещица не больше пачки сигарет. — Ты ее выронил. А я успел подобрать, когда меня вытягивали вслед за тобой.
— Спасибо, ты настоящий друг! — Уилсон нежно обхватил камеру и начал гладить пальцами. — А я так из-за нее переживал. — Он уставился прямо на меня и повторил: — Да, переживал.
Один из инженеров взглянул на мелькающую внизу дорогу. Сломанная ось, конечно, не вращалась.
— Нас, похоже, тащат на буксире. Если бы точно знать, что сзади нас ничего не едет… — Он помолчал, а затем продолжил: — Эй, подержите-ка меня за ноги, а я высунусь наружу и все как следует рассмотрю.
— Не надо, — отрезал Макналти. — Все равно мы едем слишком быстро, чтобы выпрыгнуть. Будем держаться вместе и вместе встретим опасность.
Мы сели на пол, прижавшись спинами к холодным стенам, тоскливо наблюдая за пятном света на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58