Под эти жуткие вопли в воображении остальных возникла кошка, ополоумевшая от невыносимых резей в желудке. Эта кошачья агония продолжалась несколько минут и вдруг оборвалась – как им показалось – на середине такта.
– Что все это значит? – подступил к нему Молит, играя бровями.
– Лепестки цветов, точно снежинки, медленно падают с неба и нежно приникают к светлой руке моей любимой, – с удивившей остальных беглостью бойко объяснил Малыш Ку.
– Это надо же! – воскликнул Молит. – Очень милая песенка.
Подумать только – Малышу Ку есть о ком петь песни! Такое Молиту раньше и в голову бы не пришло. Он попытался представить себе эту женщину. Вероятно, лицо у нее оливкового света, миндалевидные глаза; она смешливая, пухленькая, вкусно готовит; мать семерых упитанных детей. Не исключено, что телом она вдвое крупнее Малыша Ку, управляет им и хозяйством твердой уверенной рукой и зовут ее, возможно, Тончайший Аромат, или как-нибудь еще в том же роде.
– Очень, очень мило! – повторил Молит к вящему удовольствию смущенного Малыша Ку.
– Может, споем теперь «Мы идем по Джорджии»? – предложил Сэмми, которому не терпелось еще подрать глотку.
– Я уже задыхаюсь. – Кесслер яростно рубанул мечете по живой изгороди из лиан высотой в половину человеческого роста, которая перекрыла перед ними тропу. – Идущему впереди достается вся работа.
– И он берет на себя весь риск, – добавил Сэмми. – А не идти ли нам во главе отряда по очереди?
– Неплохая идея. – Кесслер прошел через отверстие в изгороди, по краям которого извивались свежие обрубки лиан. – Я обдумаю ее. Напомните мне об этом месяца через два.
Напоминать не пришлось.
Он так долго не прожил.
Тремя днями позже им вдруг повстречались таинственные животные, которые проложили в джунглях тропы. Частенько они задумывались над тем, кто мог проделать в непроходимых зарослях эти коридоры. Уж, конечно, не огромные змееподобные твари вроде той, которую пытался обезглавить Гэннибэл Пейтон. С того времени они не раз мельком видели этих животных, но те никогда не выползали на тропу и ни одно на них не напало.
К появлению в джунглях этих троп не имели отношения и похожие на ящериц существа поменьше. Их было слишком мало, да и корпус у них для этого чересчур легок. Людям давно стало ясно, что извилистые коридоры в зарослях протоптаны животными более редкими и очень тяжелыми. Местами эти тропы уже зарастали: вступая в свои права, их постепенно отвоевывали назад джунгли. Однако длинные отрезки пути за исключенном уголков, где затаились алые цветы-хищники, были начисто вытоптаны, словно почву здесь утрамбовали чьи-то чудовищные конечности.
Кесслер уже собрался было свернуть по тропе в сторону, но тут до его слуха издалека донесся какой-то грохот. Другие тоже это услышали и, приблизившись, остановились за его спиной. Фини задергал ушами, всм своим видом выражая крайнее беспокойство.
Звук казался особенно странным в этом мире мертвой тишины. Он вмиг словно бы отменил извечный закон природы. Гул ударов! Тяжелых, сотрясающих землю, как топот пятидесятитысячного стада взбесившихся буйволов.
Фини возбужденно взвизгнул, быстро забегал кругами, и Кесслер сказал:
– Чувствую, что нам лучше с этой тропы убраться. – Он внимательно оглядел ближайший к ним участок джунглей. Звук становился все громче. – Вон туда!
Указав место, где заросли с виду были чуть реже и ветки не так тесно переплетены, он начал прорубать проход.
Все вместе они яростно рубили ветки и рассекали стебли, а когда им удалось продвинуться в глубь зарослей ярдов на тридцать, оглушительный грохот вырвался из-за поворота тропинки. Молит схватил Фини и своей потной волосатой рукой стиснул ему челюсти, чтобы тот не залаял. В прилипших к спинам рубашках они стояли в глубине чужого ада и наблюдали за происходящим.
По тропе, точно потерявшие управление локомотивы, одно за другим мчались громадные животные. У них была толстая тесная кожа, омерзительно уродливые трехрогие головы с маленькими свиными глазками. Казалось, вес их совершенно не соответствует размеру – создавалось впечатление, будто пятьдесят тонн костей и мускулов стиснуто в емкость, рассчитанную тонн на двадцать. Четыре пары массивных, как у слона, ног расплющивали и вбивали в почву стебли лиан и все, что попадалось на их пути.
Их конечности обрушивались на землю с такой неимоверной силой, что это ощущалось даже на расстоянии в тридцать ярдов. Ударная волна, распространившись в верхних слоях почвы, поднялась по стволам деревьев, и верхушки их затрепетали. Животные бежали без единого звука, если не считать топота и пофыркивания, и Кесслеру на миг представилось, будто это какие-то неведомые гигантские трехрогие носороги.
Их было шестьдесят или семьдесят. Неуклюжим галопом, для которого не существовало преград, они промчались мимо, растаптывая все, что попадало им под ноги, проламывая замаскированные покрытия ям-ловушек, на дне которых затаились паукообразные хищники, – теперь тем придется вылезть из своих нор на поверхность и заделать дыры кашицей из слюны с землей.
Выбираясь из укрытия в зеленом сумраке джунглей, люди напрягали слух, чтобы определить, не грозит ли с севера еще одно такое нашествие, но услышали лишь приглушенный расстоянием удаляющийся топот.
Следуя изгибу тропы, Кесслер вышел к развилке, сверился с компасом и указал налево.
– Нам сюда.
Этот путь привел их к реке. Тропа упиралась в берег, а по обе ее стороны он был начисто вытоптан: этак ярдов на сто по течению и на столько же – против. Сюда приходили на водопой трехрогие чудовища.
Вода в реке была мутная, желтая, течение быстрое. Преграда шириной в тридцать ярдов и неизвестной глубины. Согласно показанию компаса противоположный берег лежал по прямой к северу.
Кесслер хмуро взглянул на быстрый речной поток и решительно заявил:
– Я б и пытаться не стал переплыть эту реку. В ней могут быть сильные подводные течения. – Он вытер с лица пот и какое-то время без особого восторга смотрел на желтую воду, отливавшую зеленоватым блеском под лучами голубого солнца. От реки несло гнилыми яблоками и еще каким-то незнакомым едким запахом. Это слишком рискованно.
– Тогда остается одно – тащиться назад до той развилки и пойти по другой тропе, – сказал Молит. – Она, правда, вела на запад, но вполне возможно, что потом она снова повернет к северу.
– Я предпочел бы не возвращаться, если можно этого избежать. Частые отклонения от курса нас угробят. – Кесслер внимательно оглядел оба берега, росшие поблизости деревья и после недолгого раздумья промолвил:
– Жители земных джунглей плетут мосты из лиан, и на сооружение такого моста уходит совсем немного времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Что все это значит? – подступил к нему Молит, играя бровями.
– Лепестки цветов, точно снежинки, медленно падают с неба и нежно приникают к светлой руке моей любимой, – с удивившей остальных беглостью бойко объяснил Малыш Ку.
– Это надо же! – воскликнул Молит. – Очень милая песенка.
Подумать только – Малышу Ку есть о ком петь песни! Такое Молиту раньше и в голову бы не пришло. Он попытался представить себе эту женщину. Вероятно, лицо у нее оливкового света, миндалевидные глаза; она смешливая, пухленькая, вкусно готовит; мать семерых упитанных детей. Не исключено, что телом она вдвое крупнее Малыша Ку, управляет им и хозяйством твердой уверенной рукой и зовут ее, возможно, Тончайший Аромат, или как-нибудь еще в том же роде.
– Очень, очень мило! – повторил Молит к вящему удовольствию смущенного Малыша Ку.
– Может, споем теперь «Мы идем по Джорджии»? – предложил Сэмми, которому не терпелось еще подрать глотку.
– Я уже задыхаюсь. – Кесслер яростно рубанул мечете по живой изгороди из лиан высотой в половину человеческого роста, которая перекрыла перед ними тропу. – Идущему впереди достается вся работа.
– И он берет на себя весь риск, – добавил Сэмми. – А не идти ли нам во главе отряда по очереди?
– Неплохая идея. – Кесслер прошел через отверстие в изгороди, по краям которого извивались свежие обрубки лиан. – Я обдумаю ее. Напомните мне об этом месяца через два.
Напоминать не пришлось.
Он так долго не прожил.
Тремя днями позже им вдруг повстречались таинственные животные, которые проложили в джунглях тропы. Частенько они задумывались над тем, кто мог проделать в непроходимых зарослях эти коридоры. Уж, конечно, не огромные змееподобные твари вроде той, которую пытался обезглавить Гэннибэл Пейтон. С того времени они не раз мельком видели этих животных, но те никогда не выползали на тропу и ни одно на них не напало.
К появлению в джунглях этих троп не имели отношения и похожие на ящериц существа поменьше. Их было слишком мало, да и корпус у них для этого чересчур легок. Людям давно стало ясно, что извилистые коридоры в зарослях протоптаны животными более редкими и очень тяжелыми. Местами эти тропы уже зарастали: вступая в свои права, их постепенно отвоевывали назад джунгли. Однако длинные отрезки пути за исключенном уголков, где затаились алые цветы-хищники, были начисто вытоптаны, словно почву здесь утрамбовали чьи-то чудовищные конечности.
Кесслер уже собрался было свернуть по тропе в сторону, но тут до его слуха издалека донесся какой-то грохот. Другие тоже это услышали и, приблизившись, остановились за его спиной. Фини задергал ушами, всм своим видом выражая крайнее беспокойство.
Звук казался особенно странным в этом мире мертвой тишины. Он вмиг словно бы отменил извечный закон природы. Гул ударов! Тяжелых, сотрясающих землю, как топот пятидесятитысячного стада взбесившихся буйволов.
Фини возбужденно взвизгнул, быстро забегал кругами, и Кесслер сказал:
– Чувствую, что нам лучше с этой тропы убраться. – Он внимательно оглядел ближайший к ним участок джунглей. Звук становился все громче. – Вон туда!
Указав место, где заросли с виду были чуть реже и ветки не так тесно переплетены, он начал прорубать проход.
Все вместе они яростно рубили ветки и рассекали стебли, а когда им удалось продвинуться в глубь зарослей ярдов на тридцать, оглушительный грохот вырвался из-за поворота тропинки. Молит схватил Фини и своей потной волосатой рукой стиснул ему челюсти, чтобы тот не залаял. В прилипших к спинам рубашках они стояли в глубине чужого ада и наблюдали за происходящим.
По тропе, точно потерявшие управление локомотивы, одно за другим мчались громадные животные. У них была толстая тесная кожа, омерзительно уродливые трехрогие головы с маленькими свиными глазками. Казалось, вес их совершенно не соответствует размеру – создавалось впечатление, будто пятьдесят тонн костей и мускулов стиснуто в емкость, рассчитанную тонн на двадцать. Четыре пары массивных, как у слона, ног расплющивали и вбивали в почву стебли лиан и все, что попадалось на их пути.
Их конечности обрушивались на землю с такой неимоверной силой, что это ощущалось даже на расстоянии в тридцать ярдов. Ударная волна, распространившись в верхних слоях почвы, поднялась по стволам деревьев, и верхушки их затрепетали. Животные бежали без единого звука, если не считать топота и пофыркивания, и Кесслеру на миг представилось, будто это какие-то неведомые гигантские трехрогие носороги.
Их было шестьдесят или семьдесят. Неуклюжим галопом, для которого не существовало преград, они промчались мимо, растаптывая все, что попадало им под ноги, проламывая замаскированные покрытия ям-ловушек, на дне которых затаились паукообразные хищники, – теперь тем придется вылезть из своих нор на поверхность и заделать дыры кашицей из слюны с землей.
Выбираясь из укрытия в зеленом сумраке джунглей, люди напрягали слух, чтобы определить, не грозит ли с севера еще одно такое нашествие, но услышали лишь приглушенный расстоянием удаляющийся топот.
Следуя изгибу тропы, Кесслер вышел к развилке, сверился с компасом и указал налево.
– Нам сюда.
Этот путь привел их к реке. Тропа упиралась в берег, а по обе ее стороны он был начисто вытоптан: этак ярдов на сто по течению и на столько же – против. Сюда приходили на водопой трехрогие чудовища.
Вода в реке была мутная, желтая, течение быстрое. Преграда шириной в тридцать ярдов и неизвестной глубины. Согласно показанию компаса противоположный берег лежал по прямой к северу.
Кесслер хмуро взглянул на быстрый речной поток и решительно заявил:
– Я б и пытаться не стал переплыть эту реку. В ней могут быть сильные подводные течения. – Он вытер с лица пот и какое-то время без особого восторга смотрел на желтую воду, отливавшую зеленоватым блеском под лучами голубого солнца. От реки несло гнилыми яблоками и еще каким-то незнакомым едким запахом. Это слишком рискованно.
– Тогда остается одно – тащиться назад до той развилки и пойти по другой тропе, – сказал Молит. – Она, правда, вела на запад, но вполне возможно, что потом она снова повернет к северу.
– Я предпочел бы не возвращаться, если можно этого избежать. Частые отклонения от курса нас угробят. – Кесслер внимательно оглядел оба берега, росшие поблизости деревья и после недолгого раздумья промолвил:
– Жители земных джунглей плетут мосты из лиан, и на сооружение такого моста уходит совсем немного времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16