– Опускай помаленьку.
Адам осторожно опустил антенну и та повисла на турели, едва заметно покачиваясь от порывов резкого ветра.
– Нормально, – придирчиво осмотрев проделанную работу, проворчал Ричард, – тяни кабели внутрь.
Они вернулись обратно и занялись подключением антенны к автоматической коммутаторной станции. В основном, всем занимался Ричард, а Адам выполнял особо ответственные поручения типа: «Подержи здесь», «Подай отвертку», «Дай кусачки». Через полчаса, подключив аппаратуру к антенне, Ричард довольно поднялся на ноги.
– Теперь нужно ждать, пока Николай не даст ток.
– Ладно. Поставим стереотрубы, как ты думаешь?
– Ага, и еще было бы неплохо тепловизоры поставить.
– Ставим по разные стороны, для лучшего обзора, – сказал Ричард.
Они уже заканчивали установку оборудования, когда на площадке появился Криди-младший.
– Ух, ты, здорово, – Джек сразу же прилип к окулярам стереотрубы, – видно все, как на ладони.
– Когда будет ток? – спросил Адам.
– Через полчаса, – ответил Джек, поворачивая стереотрубу на штативе.
– Плохо, Адам, – сказал Ричард, – термооптику мы-то поставим, но желательно дождаться электриков.
– А что, ты забыл аккумуляторы?
– Нет, не забыл, просто боюсь их посадить.
– Включи пока, за пару минут с ними ничего не случится, – сказал Адам.
Ричард включил тепловизор и на экране появилось зубчатая темная кривая кромки леса.
– Ничего?
– Ты же видишь, – Ричард кивнул, показывая на темный экран.
– Какой радиус?
– Пять километров максимум.
– А он хоть работает? – усомнился Адам.
Ричард молча навел тепловизор на Адама. На экране появилось цветное изображение фигуры человека – более яркими цветами – красным, ярко-желтым были отмечены более теплые участки тела, более холодные – серым и черным цветом.
– Понятно, значит пока в лесу наших зверушек поблизости нет.
– Хотелось бы верить, – мрачно ответил Ричард.
– Джек, пора вниз.
Криди-младший с заметным сожалением оторвался от окуляров.
– Пошли, поможем нашим технарям, – сказал Адам и Ричард выключил термовизор.
Если бы он выключил его на одну-две минуты позже, то он смог бы заметить приближение тех, кого люди так опасались…
* * *
…Насколько я помню, мы никогда близко не подходили к Башням. Старики рассказывали, как Башни плевались небесным огнем во всех, кто ступал в Выжженный Круг, и как страшна смерть в этом колдовском пламени. Старики рассказывали страшные истории о том, как Первые Сейры воевали со злобными существами, выходящими из внутренностей страшных Башен. Мы никогда не охотились вблизи башен, потому что любое животное от великанов-мойли до мелких грызунов избегало находиться вблизи Башен, но мы никогда и ничего не боялись. Вспышка и гром доносились от Башни, стоявшей на землях нашего племени, и мы направились туда…
* * *
Первыми с сейрами столкнулись солдаты из батальона Майкла. Вторая рота батальона залегла, как и было приказано, в пятидесяти метрах от леса. Батальон прикрывал третью часть длины окружности периметра на севере и Майкл, впервые за много месяцев, чувствовал себя дома, как бы парадоксально это не звучало. Он был в приподнятом состоянии, в таком состоянии люди обычно что-то напевают или притопывают в такт музыке, звучащей в голове, любая работа кажется нетрудной, все вокруг представляется прекрасным. Майклу нравилось все – свежий весенний воздух, приятно холодящий кожу, запахи леса – запахи хвои, прелых прошлогодних листьев, трав, пробивающихся сквозь плотный слой перегноя. Ощущение того, что ты живой, чувство, будто слышишь, как толчками гонит кровь по венам сердце, кажется, что чувствуешь каждую жилку, каждый мускул, не покидало Майкла. Он старался ничем не выдать своего состояния, отдавал приказы, наблюдал, как первая рота прилежно роет окопы и за три часа углубилась на метр, проверял по радио готовность снайперов за спиной и наблюдателей на крышах транспортов.
– «Третий», это «первый», – говорит Майкл в микрофон. – Что у вас? Прием.
«Третий» – позывной наблюдателей, «первый» – позывной самого Майкла.
– Это «третий». У нас все в порядке. Отбой, – слышит Майкл в ответ.
В отличие от радиопереговоров внутри Башни, эфир снаружи девственно чист и молчалив. Не слышно даже обычного на Земле треска статических помех.
Майкл мог бы не теребить наблюдателей попусту, он уже отдал приказ немедленно докладывать, если будет замечено что-нибудь подозрительное, но жажда деятельности чересчур велика.
– Мы здесь, как чирей на заднице, – ворчит Дональд Седжвик, командир второй роты батальона Майкла, – на виду, черт тебя подери.
Ему оставалось пять лет до пенсии там, на Земле, но он бросил все ради возможности снова «работать в поле», как Дон всегда говорил приятелям. Дон воевал в каждой войне, которую вели Штаты, но, как это часто бывает, не был отмечен никакими особыми наградами или отличиями. Он был солдатом в большей мере, чем его молодые сослуживцы, это выражалось в том, что ему нравилась дисциплина и порядок. Ему нравилось жить по расписанию, нравилось не думать над тем, чем заняться – на этот счет всегда были приказы, которые он, Дональд Седжвик, выполнял быстро и не задумываясь. Только с приближением пенсии ему все чаще и чаще казалось, что он прожил жизнь впустую – ни семьи, ни детей, только армия и служба…
– Ты все ворчишь, Дон, – добродушно смотрит на него Майкл, – мы же не против мужиков с автоматами собираемся обороняться, а от зверей. Звери эти даже камнями бросать не могут, так что расслабься, дыши кислородом, его тут навалом.
– А чего ты удивляешься, Фапгер, скотина этакая, – возмущается Дон, скрывая свое замешательство, – я без малого двадцать лет на службе и за все это время никогда на свежем воздухе задницу в полный рост не проветривал! Все боялся снайперскую пулю поймать. Привычка…
– Да я и сам первый час все упасть собирался, – смеется Майкл, – я хоть и меньше твоего воевал, а тоже не имел привычки в полный рост в поле стоять.
– А как же ты справляешься?
– А говорю себе, что в гольф играю на поле для богачей из загородного клуба, – еле сдерживая смех, серьезно говорит Майкл.
– А ты что, в гольф любишь играть? – недоверчиво смотрит на него Дон.
– Ага, как только свободная минутка, так сразу за клюшку и хватаюсь.
– Заливаешь?
– Конечно, заливаю, старый, – смеется Майкл.
– Видел я гольф по телеку, – говорит Седжвик после небольшой паузы.
– Ну, и как?
– Да никак. Смотрел я этот гольф в пьяном виде. Ничего, успокаивает.
– Да ну? – Майкл снова сдерживает смех.
– Вот тебе и ну, – ворчит Дон, – смотришь, как здоровые амбалы по полчаса над шариком возле лунки задом крутят и думаешь: «Ну, дебилы».
– Так что ж ты телевизор не выключил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82