возбужденные лживыми выдумками газет люди еще в течение нескольких дней в присутствии толп любопытных продолжали поиски „секретных подземных ходов, казематов, в которых томились люди, и укрытия госбезопасности“. Поток лжи продолжал изливаться, хотя ничего кроме песка и гальки под зданием не нашли.
На деле в здании находились простые солдаты численностью около взвода, которыми командовали два лейтенанта внутренних войск, а также 30–40 партработников. Солдаты – это молодые рабочие и крестьяне в возрасте 21–23 лет, призванные в армию и героически защищавшие порученный им объект. И речи не может быть о том, что они кого?либо провоцировали перед атакой контрреволюционеров.
Одной из целей нападения являлся разгром центра который организовывал сопротивление рабочих в Будапеште. 29 октября это здание на площади Республики посетил Янош Кадар и встретился с Имре Мезё, находившимся там. Как старые друзья, объединенные общим: взглядами, они обсудили ситуацию, которая настоятельно требовала организации нового революционного центра создания вооруженных отрядов рабочих. Как раз в это время два старших офицера армии прибыли в здание горкома и под руководством И. Мезё приступили к работе организации вооружения рабочих.
Второй, более важной целью мятежников было нанести демонстративный удар по партии, запугать коммунистов. Контрреволюционеры показали, что даже прекращение огня не связывает им рук и они будут продолжать свои террористические действия до тех пор, пока полностью не разгромят партию. Об этом свидетельствует и тот факт, что одновременно с атакой против горкома было совершено нападение вооруженных банд на райком и отдел внутренних дел в X районе столицы, которым все еще удавалось поддерживать порядок в районе. Таким образом, это явилось началом широкой акции, сигналом для травли коммунистов и всех прогрессивных людей.
Пока рождались сотни «деклараций о свободе», составляемых различными «революционными комитетами», на улицах уже господствовал дух погрома. Простых людей все еще пытались ослепить и запутать сладкоголосыми статьями, репортажами и радиопередачами, в которых разглагольствовали о революции, свободе и демократии. Так, можно было прочесть о том, что созданный тогда союз летчиков полон решимости летать «в свободной стране, на свободных крыльях, в свободном воздухе». Другие «комитеты» клялись в верности «свободной печати», «свободной церкви», «демократической демократии» и «свободной свободе». Под прикрытием красивых слов о свободе началось преследование людей, сохранивших верность социализму. Были заключены под арест сотни руководителей городов и сел, офицеров, коммунистов. Например, в Капошваре 31 октября арестовали 64 человека, в том числе 13 офицеров. Всего контрреволюция подвергла заключению около 3 тыс. человек, а в списки смертников были занесены 10 тыс. человек.
На улицах развернулась настоящая охота на людей. Вот, например, о каком ужасном случае рассказали прибывшие в те дни в Будапешт и относившиеся с симпатией к мятежникам три австрийских и западногерманских профсоюзных деятеля: «Возбужденная, кричащая, жестикулирующая толпа готовится к повешению. Захваченный ими „враг“ через несколько минут уже раскачивается под пронзительным осенним ветром».
Факт белого террора признавался и контрреволюционной прессой. Так, в газете «Мадьяр сабадшаг» 30 октября была помещена заметка: «Перед нами сообщения – и мы не хотим верить своим глазам. Но в них – достоверные сведения о вандализме и линчевании». 1 ноября та же газета писала: «Во многих селах области Чонград… безответственные элементы пытаются заниматься поджогами». Газета «Кестхейи уйшаг» 2 ноября сообщала, что «на улицах люди подвергаются нападениям». Но эти газеты выступали не против белого террора, а требовали, чтобы расправа с коммунистами прикрывалась маской законности. Одновременно они успокаивали людей. «Наша полиция обезвреживает противников национальной революции. Под руководством революционного комитета по охране порядка начата работа по очистке улиц от преступников», – писала 2 ноября газета «Уй Мадьярорсаг».
«Чистка» началась и на предприятиях и в учреждениях. «Именем свободы и демократии» изгонялись те, кто не проявлял симпатий к собравшимся в этих «революционных комитетах» прогульщикам, болтунам, фарисеям и «рабочим», являвшимся на самом деле бывшими эксплуататорами. С работы изгонялись сотни честных людей, кое?где по отношению к ним вели себя «по?джентльменски», предлагая лишь «добровольно уволиться». Вооруженный, физический террор дополнялся запугиванием, угрозами очернить честь и оставить без средств к существованию.
Наибольшие усилия руководители контрреволюции прилагали в том, что касалось управления и реорганизации вооруженных сил. 30–31 октября в частях и подразделениях Народной армии были созданы «солдатские советы», большинство в которых принадлежало старым, реакционно настроенным офицерам или двуличным карьеристам. Начался развал армии. Были арестованы командиры, отличившиеся при защите народной власти, многих других в срочном порядке уволили.
Военные руководители, перешедшие на сторону контрреволюции, стремились прежде всего создать центр по руководству реорганизацией армии в соответствии с их целями. Генерал Бела Кирай, который организовывал силы контрреволюции, впоследствии признавал, прибегая по?прежнему к враждебной риторике, зато с полной ясностью: «На втором этапе вооруженные силы надлежало реорганизовать таким образом, чтобы они стали лояльными к правительству Имре Надя. Наконец, требовалось создать новые, специфические органы национальной обороны». Один из таких органов – так называемый «революционный комитет по охране порядка» – возник в ночь с 29 на 30 октября. Радио «Кошут» 30 октября передало заявление Имре Надя, в котором сообщение о создании этого комитета принималось к сведению и утверждалось. В армии 31 октября был создан «революционный комитет обороны Венгерской республики» во главе с Б. Кираем и П. Малетером. Таким образом, участвовавшие в мятеже заговорщики, осколки буржуазного режима, предатели и преступники объявлялись официальными силами безопасности при правительстве. По приказу Малетера и Кирая десятки тысяч единиц оружия (прежде всего автоматов, пулеметов и ручных гранат) перевозились из складов и казарм армии на базы мятежников.
Укреплялось влияние контрреволюции в органах государственной власти и управления. К 30 октября местные советы почти повсюду были разогнаны. Председатели исполкомов советов подвергались травле, некоторые из них были убиты. И, наконец, 30 октября И. Надь окончательно одобрил включение в систему власти различных контрреволюционных «комитетов» и «советов», заявив по радио, что правительство признает образованные в ходе мятежа «местные органы самоуправления, будет на них опираться и просит их поддержки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
На деле в здании находились простые солдаты численностью около взвода, которыми командовали два лейтенанта внутренних войск, а также 30–40 партработников. Солдаты – это молодые рабочие и крестьяне в возрасте 21–23 лет, призванные в армию и героически защищавшие порученный им объект. И речи не может быть о том, что они кого?либо провоцировали перед атакой контрреволюционеров.
Одной из целей нападения являлся разгром центра который организовывал сопротивление рабочих в Будапеште. 29 октября это здание на площади Республики посетил Янош Кадар и встретился с Имре Мезё, находившимся там. Как старые друзья, объединенные общим: взглядами, они обсудили ситуацию, которая настоятельно требовала организации нового революционного центра создания вооруженных отрядов рабочих. Как раз в это время два старших офицера армии прибыли в здание горкома и под руководством И. Мезё приступили к работе организации вооружения рабочих.
Второй, более важной целью мятежников было нанести демонстративный удар по партии, запугать коммунистов. Контрреволюционеры показали, что даже прекращение огня не связывает им рук и они будут продолжать свои террористические действия до тех пор, пока полностью не разгромят партию. Об этом свидетельствует и тот факт, что одновременно с атакой против горкома было совершено нападение вооруженных банд на райком и отдел внутренних дел в X районе столицы, которым все еще удавалось поддерживать порядок в районе. Таким образом, это явилось началом широкой акции, сигналом для травли коммунистов и всех прогрессивных людей.
Пока рождались сотни «деклараций о свободе», составляемых различными «революционными комитетами», на улицах уже господствовал дух погрома. Простых людей все еще пытались ослепить и запутать сладкоголосыми статьями, репортажами и радиопередачами, в которых разглагольствовали о революции, свободе и демократии. Так, можно было прочесть о том, что созданный тогда союз летчиков полон решимости летать «в свободной стране, на свободных крыльях, в свободном воздухе». Другие «комитеты» клялись в верности «свободной печати», «свободной церкви», «демократической демократии» и «свободной свободе». Под прикрытием красивых слов о свободе началось преследование людей, сохранивших верность социализму. Были заключены под арест сотни руководителей городов и сел, офицеров, коммунистов. Например, в Капошваре 31 октября арестовали 64 человека, в том числе 13 офицеров. Всего контрреволюция подвергла заключению около 3 тыс. человек, а в списки смертников были занесены 10 тыс. человек.
На улицах развернулась настоящая охота на людей. Вот, например, о каком ужасном случае рассказали прибывшие в те дни в Будапешт и относившиеся с симпатией к мятежникам три австрийских и западногерманских профсоюзных деятеля: «Возбужденная, кричащая, жестикулирующая толпа готовится к повешению. Захваченный ими „враг“ через несколько минут уже раскачивается под пронзительным осенним ветром».
Факт белого террора признавался и контрреволюционной прессой. Так, в газете «Мадьяр сабадшаг» 30 октября была помещена заметка: «Перед нами сообщения – и мы не хотим верить своим глазам. Но в них – достоверные сведения о вандализме и линчевании». 1 ноября та же газета писала: «Во многих селах области Чонград… безответственные элементы пытаются заниматься поджогами». Газета «Кестхейи уйшаг» 2 ноября сообщала, что «на улицах люди подвергаются нападениям». Но эти газеты выступали не против белого террора, а требовали, чтобы расправа с коммунистами прикрывалась маской законности. Одновременно они успокаивали людей. «Наша полиция обезвреживает противников национальной революции. Под руководством революционного комитета по охране порядка начата работа по очистке улиц от преступников», – писала 2 ноября газета «Уй Мадьярорсаг».
«Чистка» началась и на предприятиях и в учреждениях. «Именем свободы и демократии» изгонялись те, кто не проявлял симпатий к собравшимся в этих «революционных комитетах» прогульщикам, болтунам, фарисеям и «рабочим», являвшимся на самом деле бывшими эксплуататорами. С работы изгонялись сотни честных людей, кое?где по отношению к ним вели себя «по?джентльменски», предлагая лишь «добровольно уволиться». Вооруженный, физический террор дополнялся запугиванием, угрозами очернить честь и оставить без средств к существованию.
Наибольшие усилия руководители контрреволюции прилагали в том, что касалось управления и реорганизации вооруженных сил. 30–31 октября в частях и подразделениях Народной армии были созданы «солдатские советы», большинство в которых принадлежало старым, реакционно настроенным офицерам или двуличным карьеристам. Начался развал армии. Были арестованы командиры, отличившиеся при защите народной власти, многих других в срочном порядке уволили.
Военные руководители, перешедшие на сторону контрреволюции, стремились прежде всего создать центр по руководству реорганизацией армии в соответствии с их целями. Генерал Бела Кирай, который организовывал силы контрреволюции, впоследствии признавал, прибегая по?прежнему к враждебной риторике, зато с полной ясностью: «На втором этапе вооруженные силы надлежало реорганизовать таким образом, чтобы они стали лояльными к правительству Имре Надя. Наконец, требовалось создать новые, специфические органы национальной обороны». Один из таких органов – так называемый «революционный комитет по охране порядка» – возник в ночь с 29 на 30 октября. Радио «Кошут» 30 октября передало заявление Имре Надя, в котором сообщение о создании этого комитета принималось к сведению и утверждалось. В армии 31 октября был создан «революционный комитет обороны Венгерской республики» во главе с Б. Кираем и П. Малетером. Таким образом, участвовавшие в мятеже заговорщики, осколки буржуазного режима, предатели и преступники объявлялись официальными силами безопасности при правительстве. По приказу Малетера и Кирая десятки тысяч единиц оружия (прежде всего автоматов, пулеметов и ручных гранат) перевозились из складов и казарм армии на базы мятежников.
Укреплялось влияние контрреволюции в органах государственной власти и управления. К 30 октября местные советы почти повсюду были разогнаны. Председатели исполкомов советов подвергались травле, некоторые из них были убиты. И, наконец, 30 октября И. Надь окончательно одобрил включение в систему власти различных контрреволюционных «комитетов» и «советов», заявив по радио, что правительство признает образованные в ходе мятежа «местные органы самоуправления, будет на них опираться и просит их поддержки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67