- Да будут ваши звездые маршруты безопасными, а орудийные батареи - бьющими без промаха. Удачи.
– И вам того же, друзья, - Пеллаэон мерно зашагал вверх по трапу, лишь на секунду обернувшись, чтобы в его памяти навек запечатлелись эти лица. В его седой голове неотступно молотом стучала мысль, что он больше никогда их не увидит. Отбросив сомнения, он шагнул внутрь челнока, который в скором времени отвез имперского адмирала домой.
***
Джейна до сих пор не могла прийти в себя, даже после стольких часов, проведенных в комнате отдыха на «Ралрусте». Гибель Анни заволокла ее душу черной пеленой скорби, чему девушка несказанно удивилась и одновременно ужаснулась. Удивляло то, что скорбила она, в принципе, по человеку, которого едва знала. Дд, мы вместе летали и иногда проводили время,, но… Анни обожала азарт, но никто в здравом уме не станет соревноваться в азартных играх с джедаем, а потому она предпочитала находить себе других партнеров по сабакку. Однако в другое время они прекрасно ладили друг с другом, Джейна знала, что она нравится Анни, и испытывала к ней взаимные чувства.
Ужасало совсем другое. То, что когда погибла Анни, девушка вдруг поняла, что ничего о ней не знает. Когда полковник Дарклайтер составлял ее семье письмо соболезнования и попросил Джейну тоже набросать пару строк, та с ужасом осознала, что она вообще понятия не имела о существовании семьи у ее лучшей подруги. Анни ни разу даже словом не обмолвилась о своей жизни вне эскадрильи, во многом потому, что и сама Джейна не распространялась на эту тему, считая, что все и так знакомы с подвигами ее родных по сводкам голоновостей.
Девушка опустила тяжелый взгляд на инфочип, зажатый в правой руке. Пересилив себя, она тогда сумела написать письмо семье своей лучшей подруги и вот теперь получила ответ. В видеопослании пожилая женщина с красными от слез глазами, вытирая лицо ладонью, делала все возможное, чтобы не удариться в истерику. Она поведала Джейне, что ее дочь всегда писала о подруге исключительно в восхищенных тонах. Еще мать Анни добавила, что у нее сохранились кое-какие вещи, которые Анни хотела бы передать напарнице, и предлагала приехать как можно скорее на Кореллию и забрать их.
Я не знала. Я должна была знать. Я… Джейна прикрыла глаза левой рукой, но слезы просачивались сквозь пальцы. Чувство утраты незаметно дополнилось ощущением вины. УМОМ она понимала, что ничего не могла сделать для спасения жизни ведомой, но все равно продолжала укорять себя за то, что так и не сумела найти способ уберечь подругу от смерти. Теперь я понимаю, что чувствует Анакин после гибели Чубакки.
Она шмыгнула носом и распрямилась, утерев слезы тыльной стороной ладони, когда входная дверь в комнату слегка приоткрылась и в проходе возник человеческий силуэт. Она выдавила из себя легкую улыбку.
– Тебя мама послала?
Анакин лишь многозначительно пожал плечами и присел с ней рядом, только не в кресло, а на пол.
– Она знает, что ты захочешь побыть в одиночестве, но еще она знает, что тебе нужна поддержка и сочувствие родных. Я вызвался пойти к тебе, и она это одобрила.
– Но почему ты? Зачем я тебе?
– Обстоятельства. На борту столько джедаев, а я чувствую себя неуютно в их обществе. Одних гнетет ситуация вокруг Коррана, другие, вроде Бурта, удивляются, как это я смог избавить Галактику от такого количества вонгов, в то время как их чуть было не прирезали в первой же схватке, - он вздохнул. -
Я заставил их усомниться в собственных силах, и мне тяжело мириться с этой мыслью.
– Это все еще не объясняет, почему ты пришел ко мне. Чем я отличаюсь от других?
– Я просто подумал… Ты потеряла друга, как и я. Вот поэтому…
– Ты просто искал услужливую жилетку, в которую можно поплакаться?
Он решительно замотал головой.
– Нет. Послушай, когда Даешара'кор умирала, она сказала мне… Я посчитал это глупостью, но…
Голос Джейны смягчился.
– О чем ты, Анакин?
– Ну, я думал, что это не так… Но она переубедила меня… Она сказала, что нет ничего плохого в том, что она умирает… и она не злится на меня за это, - его голос дрогнул, а глаза вновь наполнились горькими слезами. Размазав их ладонью по лицу, он сказал:
– Твоя подруга, Анни, умирая, не злилась на тебя. Она была только рада, что ты осталась жива и продолжишь ее дело.
– Анакин… - Джейна тоже с трудом сдерживала слезы. - Спасибо тебе. Очень хочу надеяться, что ты прав. Я просто… Мне сейчас нужно все обдумать, покопаться у себя в душе…
– Я понимаю. Это всегда самое трудное, - он отвел глаза в сторону. - Меня сейчас ничто не держит. Если тебе нужен ведомый… - он поднял взгляд и увидел ее залитое слезами лицо. - Прости.
– Нет, Анакин, все в порядке, - она протянула руку и взъерошила его волосы. - Я рада, что ты хочешь летать со мной, братишка. Когда мы вместе, нас ничто не остановит.
***
Корран прикрыл за собой дверь и привалился к ней спиной, сопроводив движение тяжким вздохом, в который он вложил всю накопившуюся усталость и боль. Он уже прошел два сеанса бакта-тера-пии из трех и чувствовал значительные улучшения в здоровье, но рана на животе по-прежнему саднила, хотя и не так сильно, как раньше.
Впрочем, он стоял так несколько минут, облокотившись на дверь, отнюдь не из-за переутомления: просто он хотел как можно дальше оттянуть тот момент, ради которого он, собственно, и явился в эту скромную в размерах и убранстве комнату. Еще тяжелее дался ему тот путь, который он проделал сюда из медицинского отсека «Ралруста». Постоянно сталкиваясь в узких коридорах с одинокими ито-рианцами, он не мог отделаться от преследовавшего его чувства вины за все, что произошло с их родной планетой. Их тоска, их страдания, улавливаемые кореллианинцем посредством Силы, были для него настоящим бичом, оставлявшим жестокие раны на его душе.
Корран был без сознания, когда прожорливая бактерия, словно стервятник, накинулась на беззащитный Итор. Лежа в бакте, он даже не знал, что от мира, за свободу которого он так отчаянно сражался, вскоре останется лишь безжизненный каменный остов. Его вернуло в сознание лишь новое сотрясение, когда атмосфера Итора безжалостно заполыхала, воспламенившись от столкновения с йуужаньвонгским кораблем. Сквозь иллюминатор он наблюдал за тем, как планета, будто сверхновая звезда, ярко освещала бездонную черноту космоса, как похожий на солнечную корону огненный шар сжег дотла взлелеянные и обожествляемые иторианцами джунгли.
Когда он глядел на черный обуглившийся труп планеты, в его душе начинали проступать сомнения, а стоит ли вообще оставаться жить в Галактике, настолько переполненной злом. Еще тяжелее становилось на душе Коррана, когда он смотрел на мертвое тело своего друга-каамаси, и все же он дал зарок, что придет к нему после поединка с Шедао Шаи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– И вам того же, друзья, - Пеллаэон мерно зашагал вверх по трапу, лишь на секунду обернувшись, чтобы в его памяти навек запечатлелись эти лица. В его седой голове неотступно молотом стучала мысль, что он больше никогда их не увидит. Отбросив сомнения, он шагнул внутрь челнока, который в скором времени отвез имперского адмирала домой.
***
Джейна до сих пор не могла прийти в себя, даже после стольких часов, проведенных в комнате отдыха на «Ралрусте». Гибель Анни заволокла ее душу черной пеленой скорби, чему девушка несказанно удивилась и одновременно ужаснулась. Удивляло то, что скорбила она, в принципе, по человеку, которого едва знала. Дд, мы вместе летали и иногда проводили время,, но… Анни обожала азарт, но никто в здравом уме не станет соревноваться в азартных играх с джедаем, а потому она предпочитала находить себе других партнеров по сабакку. Однако в другое время они прекрасно ладили друг с другом, Джейна знала, что она нравится Анни, и испытывала к ней взаимные чувства.
Ужасало совсем другое. То, что когда погибла Анни, девушка вдруг поняла, что ничего о ней не знает. Когда полковник Дарклайтер составлял ее семье письмо соболезнования и попросил Джейну тоже набросать пару строк, та с ужасом осознала, что она вообще понятия не имела о существовании семьи у ее лучшей подруги. Анни ни разу даже словом не обмолвилась о своей жизни вне эскадрильи, во многом потому, что и сама Джейна не распространялась на эту тему, считая, что все и так знакомы с подвигами ее родных по сводкам голоновостей.
Девушка опустила тяжелый взгляд на инфочип, зажатый в правой руке. Пересилив себя, она тогда сумела написать письмо семье своей лучшей подруги и вот теперь получила ответ. В видеопослании пожилая женщина с красными от слез глазами, вытирая лицо ладонью, делала все возможное, чтобы не удариться в истерику. Она поведала Джейне, что ее дочь всегда писала о подруге исключительно в восхищенных тонах. Еще мать Анни добавила, что у нее сохранились кое-какие вещи, которые Анни хотела бы передать напарнице, и предлагала приехать как можно скорее на Кореллию и забрать их.
Я не знала. Я должна была знать. Я… Джейна прикрыла глаза левой рукой, но слезы просачивались сквозь пальцы. Чувство утраты незаметно дополнилось ощущением вины. УМОМ она понимала, что ничего не могла сделать для спасения жизни ведомой, но все равно продолжала укорять себя за то, что так и не сумела найти способ уберечь подругу от смерти. Теперь я понимаю, что чувствует Анакин после гибели Чубакки.
Она шмыгнула носом и распрямилась, утерев слезы тыльной стороной ладони, когда входная дверь в комнату слегка приоткрылась и в проходе возник человеческий силуэт. Она выдавила из себя легкую улыбку.
– Тебя мама послала?
Анакин лишь многозначительно пожал плечами и присел с ней рядом, только не в кресло, а на пол.
– Она знает, что ты захочешь побыть в одиночестве, но еще она знает, что тебе нужна поддержка и сочувствие родных. Я вызвался пойти к тебе, и она это одобрила.
– Но почему ты? Зачем я тебе?
– Обстоятельства. На борту столько джедаев, а я чувствую себя неуютно в их обществе. Одних гнетет ситуация вокруг Коррана, другие, вроде Бурта, удивляются, как это я смог избавить Галактику от такого количества вонгов, в то время как их чуть было не прирезали в первой же схватке, - он вздохнул. -
Я заставил их усомниться в собственных силах, и мне тяжело мириться с этой мыслью.
– Это все еще не объясняет, почему ты пришел ко мне. Чем я отличаюсь от других?
– Я просто подумал… Ты потеряла друга, как и я. Вот поэтому…
– Ты просто искал услужливую жилетку, в которую можно поплакаться?
Он решительно замотал головой.
– Нет. Послушай, когда Даешара'кор умирала, она сказала мне… Я посчитал это глупостью, но…
Голос Джейны смягчился.
– О чем ты, Анакин?
– Ну, я думал, что это не так… Но она переубедила меня… Она сказала, что нет ничего плохого в том, что она умирает… и она не злится на меня за это, - его голос дрогнул, а глаза вновь наполнились горькими слезами. Размазав их ладонью по лицу, он сказал:
– Твоя подруга, Анни, умирая, не злилась на тебя. Она была только рада, что ты осталась жива и продолжишь ее дело.
– Анакин… - Джейна тоже с трудом сдерживала слезы. - Спасибо тебе. Очень хочу надеяться, что ты прав. Я просто… Мне сейчас нужно все обдумать, покопаться у себя в душе…
– Я понимаю. Это всегда самое трудное, - он отвел глаза в сторону. - Меня сейчас ничто не держит. Если тебе нужен ведомый… - он поднял взгляд и увидел ее залитое слезами лицо. - Прости.
– Нет, Анакин, все в порядке, - она протянула руку и взъерошила его волосы. - Я рада, что ты хочешь летать со мной, братишка. Когда мы вместе, нас ничто не остановит.
***
Корран прикрыл за собой дверь и привалился к ней спиной, сопроводив движение тяжким вздохом, в который он вложил всю накопившуюся усталость и боль. Он уже прошел два сеанса бакта-тера-пии из трех и чувствовал значительные улучшения в здоровье, но рана на животе по-прежнему саднила, хотя и не так сильно, как раньше.
Впрочем, он стоял так несколько минут, облокотившись на дверь, отнюдь не из-за переутомления: просто он хотел как можно дальше оттянуть тот момент, ради которого он, собственно, и явился в эту скромную в размерах и убранстве комнату. Еще тяжелее дался ему тот путь, который он проделал сюда из медицинского отсека «Ралруста». Постоянно сталкиваясь в узких коридорах с одинокими ито-рианцами, он не мог отделаться от преследовавшего его чувства вины за все, что произошло с их родной планетой. Их тоска, их страдания, улавливаемые кореллианинцем посредством Силы, были для него настоящим бичом, оставлявшим жестокие раны на его душе.
Корран был без сознания, когда прожорливая бактерия, словно стервятник, накинулась на беззащитный Итор. Лежа в бакте, он даже не знал, что от мира, за свободу которого он так отчаянно сражался, вскоре останется лишь безжизненный каменный остов. Его вернуло в сознание лишь новое сотрясение, когда атмосфера Итора безжалостно заполыхала, воспламенившись от столкновения с йуужаньвонгским кораблем. Сквозь иллюминатор он наблюдал за тем, как планета, будто сверхновая звезда, ярко освещала бездонную черноту космоса, как похожий на солнечную корону огненный шар сжег дотла взлелеянные и обожествляемые иторианцами джунгли.
Когда он глядел на черный обуглившийся труп планеты, в его душе начинали проступать сомнения, а стоит ли вообще оставаться жить в Галактике, настолько переполненной злом. Еще тяжелее становилось на душе Коррана, когда он смотрел на мертвое тело своего друга-каамаси, и все же он дал зарок, что придет к нему после поединка с Шедао Шаи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98