В нижней гостиной должны были состояться танцы, чтобы, как сказал Сандерсфорд, повеселить молодежь. Двери на террасу в такой теплый вечер, разумеется, будут открыты.
Это произойдет сегодня вечером. Он бессилен предотвратить что-либо, вернее, сам предпочел именно такой ход событий. Ему только надо проследить, чтобы встреча, если она состоится, не совершилась вопреки воле Грейс. Перри понимал, что жена не хочет выяснения отношений и в то же время ждет их, так как они неотвратимы. Но даже при подобных обстоятельствах, считал Перри, нет места насилию и принуждению. От этого он вполне может уберечь жену.
* * *
Люсинда Стеббинс не пользовалась успехом в первые недели сезона. Слишком пухленькая с точки зрения большинства, с волосами скорее желтого, чем светло-золотистого оттенка, она не отличалась красотой. К тому же в обществе предпочитала молчать, но нередко хихикала и краснела как-то пятнами, что не прибавляло ей привлекательности.
Однако Грейс знала, что Люсинда — чистая душой и добрая девушка; Перри тоже относился к ней очень тепло и взял ее под свое покровительство. За обедом сидел рядом с ней, и Люсинда то и дело смеялась его шуткам, не заливаясь краской смущения. Когда в большой нижней гостиной начались танцы, Перри пригласил ее на первый танец.
Грейс обрадовалась, увидев, что один из кузенов пригласил Люсинду на второй танец, а потом вступил с ней в долгий оживленный разговор. Грейс была его соседкой за обедом и даже на основании нескольких вполне поверхностных замечаний кузена пришла к выводу, что этот юноша весьма чувствительный и благоразумный.
Что касается Присциллы, то она вовсю распустила перышки в лучах откровенного восхищения второго кузена и двух весьма привлекательных молодых соседей виконта. Она, как говорится, была на высоте и наслаждалась каждой секундой своего триумфа.
— Присцилле даже еще нет восемнадцати, — говорила ее мать. — Мы бы не хотели, чтобы девочка сделала выбор в этом году. Она еще молода для замужества. Пусть наберется опыта.
— А Люсинде, несомненно, придется обдумать именно в этом году те предложения, которые она получит, — сказала миссис Стеббинс. — Вряд ли мой муж согласится привезти нас в Лондон еще на один сезон. Он просто невероятный любитель деревенской жизни, леди Лэмпмен. Мы, разумеется, хотели бы выбрать для девочки достойного мужа и вовсе не намерены принимать первое же предложение.
“Как странно, — думала между тем Грейс, — что меня не привозили в Лондон на сезон”. Кажется, и не возникало вопроса об этом, во всяком случае, в памяти у нее ничего подобного не сохранилось. Если бы приезд в Лондон состоялся, она, конечно же, выбрала бы жениха сама. В то время отец не стал бы противиться любому ее решению.
Но она полюбила Гарета именно в том возрасте, когда ей предстояли выезды. Надеялась выйти за него замуж и жить счастливо. И ни в каком сезоне в Лондоне тогда не было необходимости.
Да, она считала себя очень волевой и самостоятельной, думала Грейс, следя за переменами фигур в кадрили и улыбаясь мужу, который танцевал с разрумянившейся девушкой не старше шестнадцати лет. На самом-то деле она тогда была всего лишь куклой на веревочке. А за веревочку дергал Гарет. Когда он уехал, ей исполнился двадцать один год. О браке они говорили по меньшей мере четыре года. Собирался ли Гарет вообще жениться на ней?
Гарет всегда поступал по-своему. Они ссорились и даже дрались, но Грейс не могла припомнить ни одного серьезного случая, когда одержала бы победу. Самое примечательное, что виконт отказался жениться на ней перед отъездом и привел для этого вполне резонные основания, но в то же время отверг все ее возражения против их интимной близости. И она отдалась ему, упрямо и глупо не обращая внимания на законы общества.
Вопреки собственному мнению о себе как о сильной и разумной личности Грейс оказалась чудовищно слабой и глупой. Очень, очень глупой.
— Я познакомилась с Мартином на таком же вечере, как этот, — рассказывала Этель. — С первого взгляда он мне не понравился, потому что очень редко улыбался. Я считала его высокомерным. Даже забавно, насколько иным оказывается человек, когда его узнаешь ближе. На самом деле мой муж очень чувствителен и часто неуверен в себе.
Миссис Стеббинс рассмеялась:
— Папа выбрал для меня мистера Стеббинса, потому что обладал очень скромным состоянием, а наше старинное имя надо было поддерживать.
…Отец должен был бы отвезти ее в Лондон, думала Грейс. Должен был настоять, чтобы она делала выезды, была представлена ко двору, усвоила хороший тон, познакомилась с молодыми леди своего возраста и достойными молодыми джентльменами. Она бы тогда повзрослела, набралась здравого смысла гораздо раньше чем это произошло в действительности. Лучше поняла бы Гарета, сравнив его с другими и вовремя разглядев его эгоизм.
Однако изменило бы это сложившееся положение вещей? Ведь она была невероятно упряма. И несомненно, боролась бы с отцом на каждом шагу, закрывала бы глаза на тот опыт, который мог бы уберечь ее от ее будущего. Увы, она была влюблена и безнадежно слепа.
Избавилась ли она окончательно от влияния Гарета даже теперь, когда глаза ее открыты? Избавится ли вообще когда-нибудь? Грейс заметила, что он закончил разговор с мужчинами и направляется к ней. Грейс понимала, что вся эта поездка затеяна ради нее, а этот вечерний прием в особенности. Гарет задумал пообщаться с ней наедине и добьется этого. Частично потому, что Сандерсфорд всегда добивался, чего хотел. Частично потому, что ей самой важно выяснить, кончатся ли на этом их отношения. Конец это или некое новое начало? С Гаретом ничего нельзя знать заранее.
Этель внезапно наклонилась к ней и прошептала так тихо, чтобы ее услышала только Грейс:
— Вечер очень теплый, приятно было бы подышать воздухом. Ты можешь сказать, что мы с тобой решили погулять яа террасе.
Грейс посмотрела на невестку удивленно. Этель покраснела, смутилась и спрятала от нее глаза.
— Разумеется, если ты не против, — продолжала Этель. — Я не знаю, что ты чувствуешь. Я никогда этого не понимала. Но теперь я полюбила тебя. И Перри. Мне нравится Перри.
Она отвернулась, чтобы ответить на какое-то замечание миссис Стеббинс.
— Вы не танцуете, леди Лэмпмен? — произнес лорд Сандерсфорд, останавливаясь перед Грейс и кланяясь с улыбкой одновременно ей и двум другим дамам. — Моя гостиная не идет в сравнение с бальными залами, в которых вам пришлось танцевать в последние недели, но ведь вы привыкли к жизни в деревне.
— Я протанцевала один танец с Перри, — ответила Грейс.
— Но вы должны протанцевать следующий танец со мной, — сказал он, протягивая ей руку. — Как хозяин дома я хотел бы настоять на этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Это произойдет сегодня вечером. Он бессилен предотвратить что-либо, вернее, сам предпочел именно такой ход событий. Ему только надо проследить, чтобы встреча, если она состоится, не совершилась вопреки воле Грейс. Перри понимал, что жена не хочет выяснения отношений и в то же время ждет их, так как они неотвратимы. Но даже при подобных обстоятельствах, считал Перри, нет места насилию и принуждению. От этого он вполне может уберечь жену.
* * *
Люсинда Стеббинс не пользовалась успехом в первые недели сезона. Слишком пухленькая с точки зрения большинства, с волосами скорее желтого, чем светло-золотистого оттенка, она не отличалась красотой. К тому же в обществе предпочитала молчать, но нередко хихикала и краснела как-то пятнами, что не прибавляло ей привлекательности.
Однако Грейс знала, что Люсинда — чистая душой и добрая девушка; Перри тоже относился к ней очень тепло и взял ее под свое покровительство. За обедом сидел рядом с ней, и Люсинда то и дело смеялась его шуткам, не заливаясь краской смущения. Когда в большой нижней гостиной начались танцы, Перри пригласил ее на первый танец.
Грейс обрадовалась, увидев, что один из кузенов пригласил Люсинду на второй танец, а потом вступил с ней в долгий оживленный разговор. Грейс была его соседкой за обедом и даже на основании нескольких вполне поверхностных замечаний кузена пришла к выводу, что этот юноша весьма чувствительный и благоразумный.
Что касается Присциллы, то она вовсю распустила перышки в лучах откровенного восхищения второго кузена и двух весьма привлекательных молодых соседей виконта. Она, как говорится, была на высоте и наслаждалась каждой секундой своего триумфа.
— Присцилле даже еще нет восемнадцати, — говорила ее мать. — Мы бы не хотели, чтобы девочка сделала выбор в этом году. Она еще молода для замужества. Пусть наберется опыта.
— А Люсинде, несомненно, придется обдумать именно в этом году те предложения, которые она получит, — сказала миссис Стеббинс. — Вряд ли мой муж согласится привезти нас в Лондон еще на один сезон. Он просто невероятный любитель деревенской жизни, леди Лэмпмен. Мы, разумеется, хотели бы выбрать для девочки достойного мужа и вовсе не намерены принимать первое же предложение.
“Как странно, — думала между тем Грейс, — что меня не привозили в Лондон на сезон”. Кажется, и не возникало вопроса об этом, во всяком случае, в памяти у нее ничего подобного не сохранилось. Если бы приезд в Лондон состоялся, она, конечно же, выбрала бы жениха сама. В то время отец не стал бы противиться любому ее решению.
Но она полюбила Гарета именно в том возрасте, когда ей предстояли выезды. Надеялась выйти за него замуж и жить счастливо. И ни в каком сезоне в Лондоне тогда не было необходимости.
Да, она считала себя очень волевой и самостоятельной, думала Грейс, следя за переменами фигур в кадрили и улыбаясь мужу, который танцевал с разрумянившейся девушкой не старше шестнадцати лет. На самом-то деле она тогда была всего лишь куклой на веревочке. А за веревочку дергал Гарет. Когда он уехал, ей исполнился двадцать один год. О браке они говорили по меньшей мере четыре года. Собирался ли Гарет вообще жениться на ней?
Гарет всегда поступал по-своему. Они ссорились и даже дрались, но Грейс не могла припомнить ни одного серьезного случая, когда одержала бы победу. Самое примечательное, что виконт отказался жениться на ней перед отъездом и привел для этого вполне резонные основания, но в то же время отверг все ее возражения против их интимной близости. И она отдалась ему, упрямо и глупо не обращая внимания на законы общества.
Вопреки собственному мнению о себе как о сильной и разумной личности Грейс оказалась чудовищно слабой и глупой. Очень, очень глупой.
— Я познакомилась с Мартином на таком же вечере, как этот, — рассказывала Этель. — С первого взгляда он мне не понравился, потому что очень редко улыбался. Я считала его высокомерным. Даже забавно, насколько иным оказывается человек, когда его узнаешь ближе. На самом деле мой муж очень чувствителен и часто неуверен в себе.
Миссис Стеббинс рассмеялась:
— Папа выбрал для меня мистера Стеббинса, потому что обладал очень скромным состоянием, а наше старинное имя надо было поддерживать.
…Отец должен был бы отвезти ее в Лондон, думала Грейс. Должен был настоять, чтобы она делала выезды, была представлена ко двору, усвоила хороший тон, познакомилась с молодыми леди своего возраста и достойными молодыми джентльменами. Она бы тогда повзрослела, набралась здравого смысла гораздо раньше чем это произошло в действительности. Лучше поняла бы Гарета, сравнив его с другими и вовремя разглядев его эгоизм.
Однако изменило бы это сложившееся положение вещей? Ведь она была невероятно упряма. И несомненно, боролась бы с отцом на каждом шагу, закрывала бы глаза на тот опыт, который мог бы уберечь ее от ее будущего. Увы, она была влюблена и безнадежно слепа.
Избавилась ли она окончательно от влияния Гарета даже теперь, когда глаза ее открыты? Избавится ли вообще когда-нибудь? Грейс заметила, что он закончил разговор с мужчинами и направляется к ней. Грейс понимала, что вся эта поездка затеяна ради нее, а этот вечерний прием в особенности. Гарет задумал пообщаться с ней наедине и добьется этого. Частично потому, что Сандерсфорд всегда добивался, чего хотел. Частично потому, что ей самой важно выяснить, кончатся ли на этом их отношения. Конец это или некое новое начало? С Гаретом ничего нельзя знать заранее.
Этель внезапно наклонилась к ней и прошептала так тихо, чтобы ее услышала только Грейс:
— Вечер очень теплый, приятно было бы подышать воздухом. Ты можешь сказать, что мы с тобой решили погулять яа террасе.
Грейс посмотрела на невестку удивленно. Этель покраснела, смутилась и спрятала от нее глаза.
— Разумеется, если ты не против, — продолжала Этель. — Я не знаю, что ты чувствуешь. Я никогда этого не понимала. Но теперь я полюбила тебя. И Перри. Мне нравится Перри.
Она отвернулась, чтобы ответить на какое-то замечание миссис Стеббинс.
— Вы не танцуете, леди Лэмпмен? — произнес лорд Сандерсфорд, останавливаясь перед Грейс и кланяясь с улыбкой одновременно ей и двум другим дамам. — Моя гостиная не идет в сравнение с бальными залами, в которых вам пришлось танцевать в последние недели, но ведь вы привыкли к жизни в деревне.
— Я протанцевала один танец с Перри, — ответила Грейс.
— Но вы должны протанцевать следующий танец со мной, — сказал он, протягивая ей руку. — Как хозяин дома я хотел бы настоять на этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54