От легкого движения плеч он скользнул на землю. Луна светила ей в спину. Серебристый свет проникал сквозь тонкую ткань рубашки. Оттуда, где стоял Адриан, Кристина казалась радужной и переливающейся грезой. Он смотрел как загипнотизированный.
– Кристина, ты соображаешь, что делаешь? – Томас снова пошел вниз.
А в саду время остановилось. Ветерок лепил сорочку к ее телу. Адриан, не спуская с Кристины глаз, облизнул губы. Казалось, он намеревался что-то сказать, но не мог. Его вытянутая рука начала дрожать. Свеча упала, рассыпая крошечные искры. Темнота.
– Боже милостивый! – воскликнул Томас, спускаясь в сад. А Кристина не испытывала ни малейшего смущения.
Она повернулась и, ведомая опьяняющим инстинктом, побежала.
Мимо бормочущего Томаса. Вверх по лестнице. В дом. Мимо череды мраморных статуй. Замкнутое пространство коридоров и спален вдруг устрашило ее, и Кристина смело ринулась через парадную дверь.
По булыжникам подъездной дороги. Через лужайки. Трава была холодной и мокрой. Но она летела вперед. И слышала позади звук шагов.
Кристина бросила взгляд через плечо. Грудь сдавило. Триумф. Паника. Адриан бежал за ней, сокращая расстояние. Что она делает? Она сошла с ума? Должно быть, да, решила она, мчась через лужайку перед домом. Но тайный внутренний голос не сомневался в разумности ее поступка. Это прекрасно, кричал он, подгоняя ее. Кристина приподняла край сорочки, чтобы бежать и прыгать как в детстве. Как газель, как эльф. Как самый быстрый ребенок в долине, самый быстрый в графстве…
Но в этом графстве она не была самой быстрой. Рядом послышалось хриплое дыхание. Адриан подскочил к ней, дернул за руку, и Кристина потеряла равновесие. Он, споткнувшись, тут же налетел на нее. Оба оказались на земле. Адриан повернул Кристину на спину. Ни у нее, ни у него не было сомнения, что станет наградой за ее поимку.
В силу женской кокетливости Кристина заартачилась, но с уловками уже было покончено. Адриан провел рукой по ее бедрам, поднимая рубашку, и прижал к сырой колкой траве. Голова кружилась от его близости. Кристина этого хотела. Во сне и наяву она сотни раз мысленно возвращалась к эпизодам в оранжерее и в ее комнате. Хоть и пыталась она отогнать эти мысли, они неотступно преследовали ее. Позволить ему. Сделать фантазии реальностью. Кристина обвила руками Адриана и притянула к себе. Она слышала его хриплое дыхание. От бега. От того, что он собирается сделать. Задев рукой ее живот, он дернул пуговицы на брюках…
– Ай…
Она вздрогнула, когда он вошел в нее. Это ни с чем не сравнимо. Она думала, что никогда не изведает этого: другого мужчину внутри себя, но теперь испытывала это в удивительной полноте. Ощущение было потрясающим.
Двинувшись глубже, Адриан застонал, за стоном последовал тихий шепот:
– Ради Бога, не шевелись, Кристина.
На какое-то мгновение он застыл, словно боялся шевельнуться. Потом очень медленно обрел ритм. И столь же медленно ей открылись новые ощущения.
Он проник глубже. Она выгнулась дугой. С каждым движением сознание постепенно сдавало позиции, а наслаждение возрастало, пока не достигло такой силы, что Кристина едва могла выдержать его.
Только вздохи приносили краткое облегчение. Адриан отступил, и она на какое-то время немного пришла в себя. Сквозь затуманенное сознание попыталась найти знакомые знаки, какое-нибудь свидетельство, что эти мощные новые ощущения не причинят ей вреда. Это было совсем не похоже на любовные сцены с Ричардом.
– Что ты делаешь со мной? – пробормотала она.
Внутри у нее вспыхнуло пламя. Это все равно что прыгнуть в пропасть, а потом захотеть вернуться. Она стала жертвой чего-то столь же мощного и незыблемого, как сила всемирного тяготения. Ослепленная, лишившаяся здравого смысла, она могла лишь чувствовать. И осязать другое человеческое существо, прижимавшее ее к земле, когда ее собственное наслаждение криком рвалось из горла. Никогда она не испытывала ничего подобного.
Кристина снова начала бороться, хотя не знала с чем. Адриан воспринял это невозмутимо и сжал ее крепче. Никуда ты не денешься, словно говорил он. Она изо всех сил толкала его, это было забавное сопротивление. Противоречия между ними стали острыми и пряными. Мужчина и женщина. Казалось, сама жизнь дышит в их телах.
Она вскрикнула. Какие-то неразборчивые звуки рвались с ее губ. Она не могла успокоиться, и наконец неистовость вылилась в финальные конвульсии. Кульминация фейерверком ощущений взорвалась в ней. Руки сомкнулись вокруг шеи Адриана, пальцы запутались в его волосах. Дрожа, она прижимала его к себе. Пока все чувства не иссякли, как вино из перевернутой вверх дном бутылки. Ничего не осталось. Только плоть, связанная с плотью.
Не сразу они обрели дыхание. Кристина медленно приходила в себя. Реальность постепенно напоминала о себе: теплая темнота ночи, жужжание насекомых, кваканье лягушек в пруду. Адриан затих, только дыхание еще было чуть хрипловатым. Он лежал на ней, прижавшись щекой к ее груди. Кристина нерешительно коснулась его лица, провела пальцами по дугам бровей, по глазам, скулам, подбородку. Он ответил, лаская губами ее пальцы. И новое ощущение: он не закончил, он начал сначала. Сквозь ткань сорочки он поцеловал ее сосок.
Кристина просто закинула руки за голову и перестала думать. Она дрожала и трепетала под его напором, не делая ни малейшей попытки остановить его. Все было позволено.
Она таяла. И чувствовала, что гораздо легче плыть по течению, делать все, что он скажет, быть его любовницей, чем протестовать против того, что теперь казалось неизбежным и неотвратимым.
Адриан поднял ее на руки. Кристина прижалась к нему. Он нес ее к дому, лаская и целуя на ходу. Она никогда не чувствовала себя такой вялой и пресыщенной. Но когда они поднялись на ступеньки крыльца, ветерок реальности ворвался в их волшебное уединение. В дверях стоял Томас с большим бокалом бренди.
– Возьми, – сказал он, повесив халат Кристины на руку Адриану. – Он ей понадобится. Ночь холодная.
Казалось, это ничуть не смутило Адриана. Взяв халат, он вошел в дом и стал подниматься по лестнице.
Но Кристина не могла отвести глаз от скомканной ткани.
– В мои комнаты, – сказала она, когда Адриан свернул к себе.
– Что?
– Я хочу в свои комнаты.
– Только со мной.
– Конечно, с тобой, – улыбнулась она. Он молча понес ее на следующий этаж.
Более того, когда в спальне ей захотелось сохранить дистанцию, он позволил это. Пятнадцать минут они не тревожили друг друга. Между ними не было ничего, кроме дружеского спокойствия, способности побыть наедине с собой в присутствии другого.
Сев на подоконник, Кристина выглянула в окно. Позади нее послышался шум: Адриан плескался в тазу, стоявшем у ее кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Кристина, ты соображаешь, что делаешь? – Томас снова пошел вниз.
А в саду время остановилось. Ветерок лепил сорочку к ее телу. Адриан, не спуская с Кристины глаз, облизнул губы. Казалось, он намеревался что-то сказать, но не мог. Его вытянутая рука начала дрожать. Свеча упала, рассыпая крошечные искры. Темнота.
– Боже милостивый! – воскликнул Томас, спускаясь в сад. А Кристина не испытывала ни малейшего смущения.
Она повернулась и, ведомая опьяняющим инстинктом, побежала.
Мимо бормочущего Томаса. Вверх по лестнице. В дом. Мимо череды мраморных статуй. Замкнутое пространство коридоров и спален вдруг устрашило ее, и Кристина смело ринулась через парадную дверь.
По булыжникам подъездной дороги. Через лужайки. Трава была холодной и мокрой. Но она летела вперед. И слышала позади звук шагов.
Кристина бросила взгляд через плечо. Грудь сдавило. Триумф. Паника. Адриан бежал за ней, сокращая расстояние. Что она делает? Она сошла с ума? Должно быть, да, решила она, мчась через лужайку перед домом. Но тайный внутренний голос не сомневался в разумности ее поступка. Это прекрасно, кричал он, подгоняя ее. Кристина приподняла край сорочки, чтобы бежать и прыгать как в детстве. Как газель, как эльф. Как самый быстрый ребенок в долине, самый быстрый в графстве…
Но в этом графстве она не была самой быстрой. Рядом послышалось хриплое дыхание. Адриан подскочил к ней, дернул за руку, и Кристина потеряла равновесие. Он, споткнувшись, тут же налетел на нее. Оба оказались на земле. Адриан повернул Кристину на спину. Ни у нее, ни у него не было сомнения, что станет наградой за ее поимку.
В силу женской кокетливости Кристина заартачилась, но с уловками уже было покончено. Адриан провел рукой по ее бедрам, поднимая рубашку, и прижал к сырой колкой траве. Голова кружилась от его близости. Кристина этого хотела. Во сне и наяву она сотни раз мысленно возвращалась к эпизодам в оранжерее и в ее комнате. Хоть и пыталась она отогнать эти мысли, они неотступно преследовали ее. Позволить ему. Сделать фантазии реальностью. Кристина обвила руками Адриана и притянула к себе. Она слышала его хриплое дыхание. От бега. От того, что он собирается сделать. Задев рукой ее живот, он дернул пуговицы на брюках…
– Ай…
Она вздрогнула, когда он вошел в нее. Это ни с чем не сравнимо. Она думала, что никогда не изведает этого: другого мужчину внутри себя, но теперь испытывала это в удивительной полноте. Ощущение было потрясающим.
Двинувшись глубже, Адриан застонал, за стоном последовал тихий шепот:
– Ради Бога, не шевелись, Кристина.
На какое-то мгновение он застыл, словно боялся шевельнуться. Потом очень медленно обрел ритм. И столь же медленно ей открылись новые ощущения.
Он проник глубже. Она выгнулась дугой. С каждым движением сознание постепенно сдавало позиции, а наслаждение возрастало, пока не достигло такой силы, что Кристина едва могла выдержать его.
Только вздохи приносили краткое облегчение. Адриан отступил, и она на какое-то время немного пришла в себя. Сквозь затуманенное сознание попыталась найти знакомые знаки, какое-нибудь свидетельство, что эти мощные новые ощущения не причинят ей вреда. Это было совсем не похоже на любовные сцены с Ричардом.
– Что ты делаешь со мной? – пробормотала она.
Внутри у нее вспыхнуло пламя. Это все равно что прыгнуть в пропасть, а потом захотеть вернуться. Она стала жертвой чего-то столь же мощного и незыблемого, как сила всемирного тяготения. Ослепленная, лишившаяся здравого смысла, она могла лишь чувствовать. И осязать другое человеческое существо, прижимавшее ее к земле, когда ее собственное наслаждение криком рвалось из горла. Никогда она не испытывала ничего подобного.
Кристина снова начала бороться, хотя не знала с чем. Адриан воспринял это невозмутимо и сжал ее крепче. Никуда ты не денешься, словно говорил он. Она изо всех сил толкала его, это было забавное сопротивление. Противоречия между ними стали острыми и пряными. Мужчина и женщина. Казалось, сама жизнь дышит в их телах.
Она вскрикнула. Какие-то неразборчивые звуки рвались с ее губ. Она не могла успокоиться, и наконец неистовость вылилась в финальные конвульсии. Кульминация фейерверком ощущений взорвалась в ней. Руки сомкнулись вокруг шеи Адриана, пальцы запутались в его волосах. Дрожа, она прижимала его к себе. Пока все чувства не иссякли, как вино из перевернутой вверх дном бутылки. Ничего не осталось. Только плоть, связанная с плотью.
Не сразу они обрели дыхание. Кристина медленно приходила в себя. Реальность постепенно напоминала о себе: теплая темнота ночи, жужжание насекомых, кваканье лягушек в пруду. Адриан затих, только дыхание еще было чуть хрипловатым. Он лежал на ней, прижавшись щекой к ее груди. Кристина нерешительно коснулась его лица, провела пальцами по дугам бровей, по глазам, скулам, подбородку. Он ответил, лаская губами ее пальцы. И новое ощущение: он не закончил, он начал сначала. Сквозь ткань сорочки он поцеловал ее сосок.
Кристина просто закинула руки за голову и перестала думать. Она дрожала и трепетала под его напором, не делая ни малейшей попытки остановить его. Все было позволено.
Она таяла. И чувствовала, что гораздо легче плыть по течению, делать все, что он скажет, быть его любовницей, чем протестовать против того, что теперь казалось неизбежным и неотвратимым.
Адриан поднял ее на руки. Кристина прижалась к нему. Он нес ее к дому, лаская и целуя на ходу. Она никогда не чувствовала себя такой вялой и пресыщенной. Но когда они поднялись на ступеньки крыльца, ветерок реальности ворвался в их волшебное уединение. В дверях стоял Томас с большим бокалом бренди.
– Возьми, – сказал он, повесив халат Кристины на руку Адриану. – Он ей понадобится. Ночь холодная.
Казалось, это ничуть не смутило Адриана. Взяв халат, он вошел в дом и стал подниматься по лестнице.
Но Кристина не могла отвести глаз от скомканной ткани.
– В мои комнаты, – сказала она, когда Адриан свернул к себе.
– Что?
– Я хочу в свои комнаты.
– Только со мной.
– Конечно, с тобой, – улыбнулась она. Он молча понес ее на следующий этаж.
Более того, когда в спальне ей захотелось сохранить дистанцию, он позволил это. Пятнадцать минут они не тревожили друг друга. Между ними не было ничего, кроме дружеского спокойствия, способности побыть наедине с собой в присутствии другого.
Сев на подоконник, Кристина выглянула в окно. Позади нее послышался шум: Адриан плескался в тазу, стоявшем у ее кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84