Когда я спросил Мэйдзина, что он собирается делать после окончания партии, уедет на зимний отдых в Атами либо в Ито, или же ещё раз ляжет в больницу, Мэйдзин вдруг ответил мне с доверительной интонацией:
— Хм, говоря по правде, неизвестно, продержусь ли я вообще до конца… может быть, снова слягу…
И ещё он сказал, что доиграть до нынешней стадии и не заболеть ему удалось, должно быть, только благодаря привычке не обращать внимания на свои болезни.
32
В гостинице Канко-кан накануне игры в комнате сменили циновки. Когда утром 18 ноября мы вошли туда, сразу ощутили приятный запах свежих циновок. Знаменитую доску для Го из гостиницы Нарая привёз Осуги Четвертый дан. Когда Мэйдзин и Отакэ сели за доску и открыли чаши с камнями, то оказалось, что чёрные камни покрылись летней плесенью. Служащие гостиницы, включая и горничных, кинулись на помощь и сообща протерли все камни.
Конверт с записанным 100 ходом белых был вскрыт в 10.30. 99 ходом чёрные атаковали, угрожая разрезать тройку белых камней в центра доски, сотым ходом белые соединились, защищаясь от разрезания. В последний игровой день в Хаконэ был сделан только этот ход. После окончания партии Мэйдзин так прокомментировал этот ход:
— Соединение белых на сотом ходе было последним ходом перед тем, как я лег в больницу, — тогда обострилась моя болезнь, этот ход к сожалению был не очень продуманным. Вместо того, чтобы ответить в этом месте, следовало бы прижать чёрных ходом в пункт 12. Это укрепило бы позицию белых в правом нижнем углу. Хотя чёрные и выступили с угрозой разрезать в центре, вряд ли они пошли бы на разрезание; а если бы даже и разрезали, то все равно особого ущерба белые не понесли бы. Защити белые на сотом ходе свою позицию, — черным не удалось бы так легко победить.
Тем не менее, раскритикованный сотый ход белых был вовсе на так уж плох. Ни в коем случае нельзя сваливать на него проигрыш белых. Отакэ Седьмой дан сказал потом, что атаковал в центре именно в расчёте на то, что Мэйдзин соединится. Да и все остальные были уверены, что белым, само собой понятно, следует соединяться.
Если говорить начистоту, то надо признать, что “тайно записанный” — сотый ход белых наверняка был известен Отакэ Седьмому дану ещё три месяца назад. Ему при этом ходе не оставалось ничего другого, как вторгаться 101 ходом в позицию белых справа внизу. Даже нам, любителям, было ясно, что для вторжения годится лишь один ход — тоби (прыжок через один пункт), который и был сделан в партии. И этот, такой очевидный ход Седьмой дан до двенадцати часов, то есть до обеденного перерыва, так и не сделал.
В обеденный перерыв Мэйдзин вышел во двор. Такое тоже с ним случалось редко. Ветви слив и иголки сосен сверкали на солнце. Распустились цветы вечнозеленой аралии и лигуларии. Камелия под окном комнаты Седьмого дана выбросила один-единственный скомканный цветок. Мэйдзин остановился и долго смотрел на этот цветок камелии.
Во второй половине дня на раздвижную дверь игровой комнаты — сёдзи, упала тень сосны. Прилетела белоглазка и распевала неподалеку от нас. В пруду перед верандой плавали карпы. В гостинице Нарая в Хаконэ карпы были цветные, в этой же — обыкновенные.
Седьмой дан всё никак не мог сделать 101 ход, поэтому Мэйдзин, как и можно было ожидать, устал и медленно, словно засыпая, закрыл глаза.
Ясунага Четвёртый дан прошептал: “Да-а, очень трудная задача…” присел и тоже закрыл глаза.
В чём же здесь трудность? Я даже заподозрил, что Седьмой дан нарочно не хочет делать прыжок в пункт 13 и думает над другим ходом. Распорядители нервничали, а Седьмой дан впоследствии, когда участники партии делились впечатлениями, сказал, что он колебался, не зная, делать ли прыжок в пункт 1 или просто продлиться в пункт 2. Мэйдзин тоже потом сказал в комментарии: “Преимущества и недостатки этих ходов очень трудно оценить”. Так или иначе, но на первый же ход при возобновлении игры Отакэ Седьмой дан потратил три с половиной часа, и это произвело на всех неприятное впечатление. Пока он раздумывал, осеннее солнце склонилось к западу и включили свет.
Мэйдзин сделал 102 ход белых за пять минут — белый камень врезался в промежуток между двумя черными. Над 105 ходом Седьмой дан вновь задумался и думал целых 42 минуты. За первый игровой день в Ито было сделано всего пять ходов и 105 ход чёрных был записан при откладывании.
Если у Мэйдзина расход времени за этот день был не более десяти минут, то у Отакэ Седьмого дана — четыре часа 14 минут.
Общая затрата времени с начала партии у чёрных составила 21 час 20 минут и перевалила за половину выделенного им огромного ресурса времени — по 40 часов каждому.
Судьи Онода и Ивамото уехали на квалификационный турнир Ассоциации, и в этот день на игре их не было.
В Хаконэ мне привелось услышать, как Ивамото Шестой дан сказал: “Последнее время Отакэ-сан показывает темную игру”.
— Разве игра может быть темной или светлой?
— Конечно, может. Это окраска характера игры. Вообще-то Го принадлежит к темному, женскому началу. Оставляет ощущение темноты. Если говорят “темная” или “светлая” игра, то понимаете, это не связывают с результатом партии. Я вовсе не хочу сказать, что Отакэ-сан стал играть слабее.
Отакэ Седьмой дан на весеннем квалификационном турнире проиграл восемь партий подряд, но в то же время на отборочном турнире, устроенном газетой, где решался вопрос о партнёре Мэйдзина в Прощальной партии, он выиграл все партии до единой. В этом был какой-то неприятный перекос.
Игра чёрных против Мэйдзина также не производила впечатления “светлой”. Скорее она ассоциировалась с каким-то тяжелым существом, которое медленно поднимается из таинственного ущелья и издает хриплое ворчание. Словно, собрав все силы, он ударял противника всем телом. Не было ощущения раскованности. И стиль игры оставлял такое впечатление, будто Седьмой дан тяжёлой походкой догонял противника и вгрызался в него сзади.
Говорили как-то, что по характеру игроков в Го можно разделить на два типа. Одни играют с мыслью “мне мало, мало, мало…”, а вторые — с мыслью “мне уже хватит, уже хватит…”. Если это правда, то Отакэ Седьмой дан относился к первому типу, а Ву Шестой дан — ко второму.
Седьмой дан, игрок типа “мне мало”, в Прощальной партии, которую он сам потом назвал “чересчур детальной”, если не допустил явных промахов, то и с легкостью ни одного хода не сделал.
33
И всё-таки после первого игрового дня в Ито вновь возникли трения. Дело приняло такой оборот, что не смогли даже назначить очередной день доигрывания.
Как и в Хаконэ, Отакэ Седьмой дан воспротивился попыткам изменить регламент партии из-за болезни Мэйдзина. Причем на этот раз Седьмой дан стоял на своем гораздо твёрже, чем в Хаконэ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35