– Да, думаю, что-то начинает проясняться.
II
Шеффхем – город приморский, лежавший неподалеку от Норфолка. Городок не слишком большой, но процветающий, а его главная достопримечательность, или точнее говоря, главный довод его существования, – это глубокое устье реки, которое позволяет принимать больше сотни судов, и больших, и малых.
Инспектор Хейзелридж, отправившийся в Шеффхем служебной машиной, добрался на место в половине четвертого. Солнце грело так, что и летнему дню не было бы стыдно. Вода сверкала, ветер гнал по небу облака и вся блеклая неброская природа из всех сил старалась понравиться.
Хейзелридж вышел на единственной улице, которая спускалась к молу. Оглядел потемневшие стены и серые крыши лавчонок а за ними – холмы наподобие рыбьего хребта, на которых лишь корявые кусты сумели противостоять ярости Северного моря. Глубоко в душе Хейзелридж испытывал то радостное возбуждение, которое вызывают у своего уроженца даже самые непривлекательные края. Ибо Хейзелридж был родом из Норфолка, и тридцать два года в Лондоне ничего в этом факте не меняли.
О визите Хейзелриджа были предупреждены, так что когда машина остановилась на главной улице, его уже ждал сержант норфолской полиции. Через пять минут Хейзелридж сидел в шеффхемском полицейском участке, точнее в жилой комнатке в доме сержанта Роллса, и штудировал карту окрестностей.
– Если он приезжий, – заметил сержант Роллс, – отдыхающий или владелец яхты, то он не поселится в самом Шеффхеме. Скорее где-нибудь по дороге к вокзалу или к пристани.
Сержант провел пальцем по двум улицам, которые вели почти параллельно вдоль южного берега к устью реки, и под прямым углом пересекали главную улицу в её нижнем конце.
– Полагаю, вы знаете всех обитателей этих улиц, – сказал Хейзелридж.
– И отцов и дедов включительно, – усмехнулся сержант Роллс.
– Но с приезжими сложнее. Постоянных я знаю. Как его зовут? Ах да, Хорниман. Молодой человек, не так ли? Темноволосый, в очках? Кажется, он служил на флоте, добровольцем. Это он. У него дом в самом конце дамбы. Приезжает сюда почти каждую субботу и воскресенье. Теперь, думаю, там заперто.
– Кто-нибудь из местных там служит?
– Миссис Малле, – сказал сержант. – Убирает и покупает продукты. Он всегда звонит ей, что приедет, и она готовит дом. Я говорю «дом», но это скорее хижина.
– Что она собой представляет?
– Кто? Миссис Малле? Исключительно порядочная особа. Ее отец держал тут трактир «У трех охотников». Но лет пятнадцать назад умер. Под новый год свалился в погреб и сломал шею. Она женщина с характером. А муж у неё глухой как пень старый хрыч.
– Если не возражаете, я поговорил бы с миссис Малле, – сказал Хейзелридж.
– Никаких проблем, – кивнул сержант.
Миссис Малле приняла инспектора с истинно норфолской бдительностью, проводила в кухню, где в кресле восседал её муж. Его быстрые глазки бегали с одного на другого, но в приветственных формальностях он не участвовал.
– Вот в чем дело, миссис Малле, – начал Хейзелридж. – Мне очень важно знать, в какие субботы приезжал сюда мистер Хорниман. И особенно, – он заглянул в блокнот – в субботу 27 февраля.
– А я не знаю, – ответила миссис Малле.
– Он ездит сюда каждую субботу?
– Что вы, вовсе не каждую. Только летом. Был в конце февраля – как вы и говорили. Первый раз в этом году. И потом в конце марта, и в прошлую субботу и воскресенье.
– Так значит, – сказал Хейзелридж, – если он был тут 27 февраля впервые, это должно было вам запомниться.
– А я прекрасно помню, – отрезала миссис Малле, – только не знаю, должна ли вам об этом рассказывать.
Хейзелридж настаивал:
– Надеюсь, мне не придется напоминать, что ваш долг.
– Если меня вызовут в суд, – заявила миссис Малле, – другое дело. Когда меня вызовут в суд – я все скажу. Но до тех пор.
Мистер Малле скосил свои шустрые глазки на инспектора, чтобы увидеть, какой тот сделает следующий ход.
– Должен предупредить вас, – заметил Хейзелридж, – что это может быть расценено, как.
– Не то, чтобы я это одобрял, – вмешался мистер Малле, – но женская натура есть женская натура, и никаким разводом тут ничего не изменишь.
Инспектора вдруг озарило, словно в кухню Малле заглянуло солнце.
– Боюсь, что вы меня не поняли, – солидно заметил он. – Я расследую убийство.
Это произвело нужное впечатление. Мистер Малле откинулся на стуле, воскликнув:
– Что? Убийство? Неужели убили мистера Хорнимана?
Миссис Малле едва выдохнула:
– Так вы детектив из полиции?
– Да, разумеется, – подтвердил Хейзелридж. – Если вы думали, что я частный детектив, то ошиблись. И я не собираю улики для развода.
– Ну тогда, – смягчилась миссис Малле, – тогда я вам разумеется расскажу все, что знаю.
Оказалось, что Шеффхем труднодоступен по шоссе, зато очень удобно лежит всего в полумиле от железной дороги Лондон – Кромер, и что скорый из Лондона останавливается на здешнем вокзале в четыре часа дня. По словам миссис Малле Боб Хорниман приезжал этим поездом, к которому подают автобус, прозванный «Шеффхемской колымагой», а водит его одноглазый шофер по прозвищу «Шеффхемское пугало». Если не застрянет в канаве или ещё чего не случится, к перекрестку у дома Боба тот добирается в четыре десять.
– Как раз к обеду, – закончила миссис Малле.
– Он каждый раз так ездит?
– Каждый. Я всегда там натоплю и приготовлю чего-нибудь перекусить. Его это вполне устраивает. После обеда он идет взглянуть на яхту. Она обычно отшвартована у Альберта Таджа. А вечером ходит к «Трем охотникам» выпить пива. Там его все любят. Потом ложится спать. В воскресенье всегда ходит под парусом, и в шесть садится в поезд. По пути на автобус ключ оставляет у меня. А в понедельник я иду там прибрать.
Это похоже было на невинные и довольно приятные уик-энды. Хейзелридж в душе заметил, что никого не узнаешь толком, пока не встретишься с ним в отпуске. Он никогда бы не подумал, что тихий очкарик Боб может быть душой общества в деревенском трактире «У трех охотников».
Задав ещё несколько вопросов, с супругами Малле он расстался.
Как только двери за ним закрылись, мистер Малле, который был совсем не так глух, каким прикидывался, вскочил и устремился к буфету. С верхней полки схватил потрепанный номер еженедельника и раскрыл его на центральной странице.
– Убийство в Линкольнс Инн, – довольно заметил он. – Так я и думал, что это тот Хорниман. Адвокатская контора. Там в ящике с бумагами труп нашли. И довольно протухший, как здесь пишут.
– О Господи! – воскликнула миссис Малле. – Кто бы мог подумать! Такой приличный молодой человек!
– Ну, он же юрист. – заметил мистер Малле. – Я всегда говорю, по мне все юристы могут перерезать друг друга-вреда от этого не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
II
Шеффхем – город приморский, лежавший неподалеку от Норфолка. Городок не слишком большой, но процветающий, а его главная достопримечательность, или точнее говоря, главный довод его существования, – это глубокое устье реки, которое позволяет принимать больше сотни судов, и больших, и малых.
Инспектор Хейзелридж, отправившийся в Шеффхем служебной машиной, добрался на место в половине четвертого. Солнце грело так, что и летнему дню не было бы стыдно. Вода сверкала, ветер гнал по небу облака и вся блеклая неброская природа из всех сил старалась понравиться.
Хейзелридж вышел на единственной улице, которая спускалась к молу. Оглядел потемневшие стены и серые крыши лавчонок а за ними – холмы наподобие рыбьего хребта, на которых лишь корявые кусты сумели противостоять ярости Северного моря. Глубоко в душе Хейзелридж испытывал то радостное возбуждение, которое вызывают у своего уроженца даже самые непривлекательные края. Ибо Хейзелридж был родом из Норфолка, и тридцать два года в Лондоне ничего в этом факте не меняли.
О визите Хейзелриджа были предупреждены, так что когда машина остановилась на главной улице, его уже ждал сержант норфолской полиции. Через пять минут Хейзелридж сидел в шеффхемском полицейском участке, точнее в жилой комнатке в доме сержанта Роллса, и штудировал карту окрестностей.
– Если он приезжий, – заметил сержант Роллс, – отдыхающий или владелец яхты, то он не поселится в самом Шеффхеме. Скорее где-нибудь по дороге к вокзалу или к пристани.
Сержант провел пальцем по двум улицам, которые вели почти параллельно вдоль южного берега к устью реки, и под прямым углом пересекали главную улицу в её нижнем конце.
– Полагаю, вы знаете всех обитателей этих улиц, – сказал Хейзелридж.
– И отцов и дедов включительно, – усмехнулся сержант Роллс.
– Но с приезжими сложнее. Постоянных я знаю. Как его зовут? Ах да, Хорниман. Молодой человек, не так ли? Темноволосый, в очках? Кажется, он служил на флоте, добровольцем. Это он. У него дом в самом конце дамбы. Приезжает сюда почти каждую субботу и воскресенье. Теперь, думаю, там заперто.
– Кто-нибудь из местных там служит?
– Миссис Малле, – сказал сержант. – Убирает и покупает продукты. Он всегда звонит ей, что приедет, и она готовит дом. Я говорю «дом», но это скорее хижина.
– Что она собой представляет?
– Кто? Миссис Малле? Исключительно порядочная особа. Ее отец держал тут трактир «У трех охотников». Но лет пятнадцать назад умер. Под новый год свалился в погреб и сломал шею. Она женщина с характером. А муж у неё глухой как пень старый хрыч.
– Если не возражаете, я поговорил бы с миссис Малле, – сказал Хейзелридж.
– Никаких проблем, – кивнул сержант.
Миссис Малле приняла инспектора с истинно норфолской бдительностью, проводила в кухню, где в кресле восседал её муж. Его быстрые глазки бегали с одного на другого, но в приветственных формальностях он не участвовал.
– Вот в чем дело, миссис Малле, – начал Хейзелридж. – Мне очень важно знать, в какие субботы приезжал сюда мистер Хорниман. И особенно, – он заглянул в блокнот – в субботу 27 февраля.
– А я не знаю, – ответила миссис Малле.
– Он ездит сюда каждую субботу?
– Что вы, вовсе не каждую. Только летом. Был в конце февраля – как вы и говорили. Первый раз в этом году. И потом в конце марта, и в прошлую субботу и воскресенье.
– Так значит, – сказал Хейзелридж, – если он был тут 27 февраля впервые, это должно было вам запомниться.
– А я прекрасно помню, – отрезала миссис Малле, – только не знаю, должна ли вам об этом рассказывать.
Хейзелридж настаивал:
– Надеюсь, мне не придется напоминать, что ваш долг.
– Если меня вызовут в суд, – заявила миссис Малле, – другое дело. Когда меня вызовут в суд – я все скажу. Но до тех пор.
Мистер Малле скосил свои шустрые глазки на инспектора, чтобы увидеть, какой тот сделает следующий ход.
– Должен предупредить вас, – заметил Хейзелридж, – что это может быть расценено, как.
– Не то, чтобы я это одобрял, – вмешался мистер Малле, – но женская натура есть женская натура, и никаким разводом тут ничего не изменишь.
Инспектора вдруг озарило, словно в кухню Малле заглянуло солнце.
– Боюсь, что вы меня не поняли, – солидно заметил он. – Я расследую убийство.
Это произвело нужное впечатление. Мистер Малле откинулся на стуле, воскликнув:
– Что? Убийство? Неужели убили мистера Хорнимана?
Миссис Малле едва выдохнула:
– Так вы детектив из полиции?
– Да, разумеется, – подтвердил Хейзелридж. – Если вы думали, что я частный детектив, то ошиблись. И я не собираю улики для развода.
– Ну тогда, – смягчилась миссис Малле, – тогда я вам разумеется расскажу все, что знаю.
Оказалось, что Шеффхем труднодоступен по шоссе, зато очень удобно лежит всего в полумиле от железной дороги Лондон – Кромер, и что скорый из Лондона останавливается на здешнем вокзале в четыре часа дня. По словам миссис Малле Боб Хорниман приезжал этим поездом, к которому подают автобус, прозванный «Шеффхемской колымагой», а водит его одноглазый шофер по прозвищу «Шеффхемское пугало». Если не застрянет в канаве или ещё чего не случится, к перекрестку у дома Боба тот добирается в четыре десять.
– Как раз к обеду, – закончила миссис Малле.
– Он каждый раз так ездит?
– Каждый. Я всегда там натоплю и приготовлю чего-нибудь перекусить. Его это вполне устраивает. После обеда он идет взглянуть на яхту. Она обычно отшвартована у Альберта Таджа. А вечером ходит к «Трем охотникам» выпить пива. Там его все любят. Потом ложится спать. В воскресенье всегда ходит под парусом, и в шесть садится в поезд. По пути на автобус ключ оставляет у меня. А в понедельник я иду там прибрать.
Это похоже было на невинные и довольно приятные уик-энды. Хейзелридж в душе заметил, что никого не узнаешь толком, пока не встретишься с ним в отпуске. Он никогда бы не подумал, что тихий очкарик Боб может быть душой общества в деревенском трактире «У трех охотников».
Задав ещё несколько вопросов, с супругами Малле он расстался.
Как только двери за ним закрылись, мистер Малле, который был совсем не так глух, каким прикидывался, вскочил и устремился к буфету. С верхней полки схватил потрепанный номер еженедельника и раскрыл его на центральной странице.
– Убийство в Линкольнс Инн, – довольно заметил он. – Так я и думал, что это тот Хорниман. Адвокатская контора. Там в ящике с бумагами труп нашли. И довольно протухший, как здесь пишут.
– О Господи! – воскликнула миссис Малле. – Кто бы мог подумать! Такой приличный молодой человек!
– Ну, он же юрист. – заметил мистер Малле. – Я всегда говорю, по мне все юристы могут перерезать друг друга-вреда от этого не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56