Слава Богу… Значит, совет держать Финна на поводке был просто выпадом в ее сторону, а не подозрением. Несколько успокоившись, Мэгги осмелела.
– Какой бы у нас ни был брак, он оправдывает себя, чего не скажешь о большинстве обычных. На самом-то деле вас и всех грязных сплетников бесит то, что мы счастливы!
– Серьезно? – Его внимательные глаза потемнели, и Мэгги снова ощутила дрожь беспокойства. – А вас как женщину не унижает то, что вы не можете удовлетворить все потребности своего партнера?
Люби она Финна, это могло бы сработать.
– Отнюдь нет! Мы с Финном слишком хорошо понимаем друг друга.
– А себя вы понимаете? – пророкотал он. – Что заставляет вас постоянно искать новых ощущений? Не внутренняя ли опустошенность? Не любви ли вы ищете? – Она различила новую ноту в смягчившемся голосе. Боже правый… неужели это… сочувствие? Он приблизился на шаг, и Мэгги отступила, чувствуя, что задыхается. Только его неуместного сочувствия и не хватало.
Откуда-то возникло ощущение собственной слабости и беззащитности совершенно безосновательное. – Бедная богатенькая девочка, – издевательски сопроводил он ее отступление, неверно его истолковав. – У вас всегда было все, что можно купить за деньги… но теперь вы начинаете понимать, что любовь нельзя купить. Не это ли вас мучит? Мечта о романтической любви? И неужели вы думаете найти ее, прыгая из постели в постель? Неужели вы не понимаете, что каждая такая попытка только отдаляет желанное? И неужели вас действительно удивляет, что я не хочу пускать Лори на эту карусель? У нее великий талант любви. Горе, если она растратит его, получив взамен оболочку изощренности.
Желание согласиться было почти непреодолимым. Под внешней грубостью угадывалась способность тонко чувствовать, а искренность отцовской тревоги внушала симпатию. Родители Мэгги погибли под обвалом в Швейцарии, когда ей было пять лет, но и до этого она не особо ощущала их присутствие. Ее отец был большим разочарованием для деда. Патрик Донован ожидал, что единственный наследник возьмет на себя руководство фирмой «Донован и компания», торговой империей, построенной в жестокой конкуренции с Маркхамом Коулом, старым партнером и соперником. Но Майклу Доновану больше нравилось тратить деньги, чем делать их, и в этом он находил полную поддержку у своей итальянки-жены.
Поэтому старый Патрик бессменно оставался у кормила компании, несмотря на быстро ухудшавшееся здоровье. Многие годы бизнес отнимал у него почти все время, но из того, что оставалось, он обязательно выкраивал минуты для любимой внучки, чтобы убедиться, что она ни в чем не нуждается. Однако она нуждалась. Экономки, гувернантки и компаньонки, хоть и были всегда самыми лучшими, не могли дать чувства семьи. Мэгги обожала деда при всем его упрямстве и властности и была в высшей степени уверена в его любви и нежности, но чего старик совершенно был лишен, так это чуткости. Никлас Фортуна за несколько минут угадал в ней больше, чем дедушка Патрик за последние пять лет. Это делало взаимное тяготение, которое она не могла не ощущать, почти духовной близостью, что уже по-настоящему пугало.
Мэгги решила, что лучше всего будет надерзить.
– Вы обращаетесь к моим лучшим чувствам? – издевательски поинтересовалась она и с облегчением заметила, что следы сочувствия в серо-голубых глазах рассеялись как дым.
– А они у вас есть? – проскрежетал он.
– Как вы считаете? – игриво поинтересовалась Мэгги.
– Я считаю… – Что бы ни собирался сказать Никлас Фортуна, он явно передумал и утробно прорычал:
– Я считаю, что вы безнадежно испорчены, черт вас возьми за это!
В этом яростном рыке прозвучала досада, пробившая брешь в обороне Мэгги.
Мгновение они молча смотрели друг на друга. Сейчас – когда досада вытеснила голодный мужской интерес в его глазах, взгляд их стал намного человечнее.
– Держитесь подальше от Лори, миссис Коул. Не говоря уж о всяких моральных соображениях, ни к чему нам знакомиться ближе…
У Мэгги вдруг пересохло во рту, а выпитое шампанское запоздало ударило в голову, прогнав все мысли. Остались только чувства, совсем ненужные чувства, включая тот самый голодный интерес, который она заметила в нем. На какое-то мгновение ею завладело ощущение беспомощности, прерванное самым неожиданным образом.
– Мэгги? Что происходит? – Это был Финн, ощетинившийся и готовый к мужской стычке.
– Ничего. – К сожалению, ответ прозвучал вовсе не так непринужденно, как следовало бы. Голос у нее дрогнул. В глазах Никласа Фортуны успело промелькнуть удовлетворение, прежде чем он перевел взгляд с предательски выразительных глаз Мэгги на ее мужа. Финн не воспользовался своим обаянием, на что надеялась Мэгги. Вероятно, он понимал, что обаяние не расколет ледяной панцирь этого человека. В глазах Финна был вызов.
– Мы с вашей женой просто… болтали.
Пауза была столь же многозначительной, как тигриная улыбка. К своему ужасу, Мэгги почувствовала, что лицо у нее горит, как минуту назад горело тело. Финн заметил небывалую для Мэгги краску на щеках и напрягся.
– Что ж, поищите кого-нибудь другого… поболтать. Мы с Мэгги уходим, сказал он с оскорбительной резкостью, беря жену под руку и притягивая к себе.
Мэгги отметила, что этот властный жест удивил не только ее, но и всех троих, включая самого Финна. Что за игру он затеял, изображая бдительного мужа?
– Жаль, – обронил Никлас Фортуна. Он взял свободную руку Мэгги, склонил свое боксерское лицо к черной коже перчатки и прильнул приоткрытыми губами к кружевным вставкам на костяшках пальцев. – До встречи… Мэгги, – хрипло сказал он с такой фамильярностью, что Мэгги передернуло.
– Слишком долго придется ждать, – бросил Финн и так резко потянул Мэгги, что ее рука выскользнула из жесткой ладони Ника Фортуны. – Держись подальше от моей жены. Фортуна. Если нужно что-то сказать, скажи лучше мне.
Ответом была та же темная, угрожающая улыбка.
– У тебя красивая жена, Коул, – тихо сказал Фортуна. – И очень неугомонная. Будь начеку. Глядишь, в один прекрасный день кто-то захочет увести ее.
Издевательски поклонившись, он ретировался, оставив Финна в подозрительном недоумении.
– Что он нес?
– Не обращай внимания. Просто хотел сказать тебе гадость, – поспешила ответить Мэгги. – Он застал меня за разговором с Лори и отчитал.
– Надутая свинья, – выругался Финн. – Видишь, с кем приходится жить Лори?
– Потом он снова вспомнил о Мэгги. – Ты уверена, что это все? Вы оба выглядели такими взбудораженными…
– Это допрос? – огрызнулась Мэгги, чувствуя себя виноватой. – И с чего тебе вздумалось налетать на нас? Этой петушиной выходкой ты только восстановил Фортуну против себя. Я-то думала, что ты собираешься соблюдать максимум деликатности…
– Мне не понравилось, как он смотрел на тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Какой бы у нас ни был брак, он оправдывает себя, чего не скажешь о большинстве обычных. На самом-то деле вас и всех грязных сплетников бесит то, что мы счастливы!
– Серьезно? – Его внимательные глаза потемнели, и Мэгги снова ощутила дрожь беспокойства. – А вас как женщину не унижает то, что вы не можете удовлетворить все потребности своего партнера?
Люби она Финна, это могло бы сработать.
– Отнюдь нет! Мы с Финном слишком хорошо понимаем друг друга.
– А себя вы понимаете? – пророкотал он. – Что заставляет вас постоянно искать новых ощущений? Не внутренняя ли опустошенность? Не любви ли вы ищете? – Она различила новую ноту в смягчившемся голосе. Боже правый… неужели это… сочувствие? Он приблизился на шаг, и Мэгги отступила, чувствуя, что задыхается. Только его неуместного сочувствия и не хватало.
Откуда-то возникло ощущение собственной слабости и беззащитности совершенно безосновательное. – Бедная богатенькая девочка, – издевательски сопроводил он ее отступление, неверно его истолковав. – У вас всегда было все, что можно купить за деньги… но теперь вы начинаете понимать, что любовь нельзя купить. Не это ли вас мучит? Мечта о романтической любви? И неужели вы думаете найти ее, прыгая из постели в постель? Неужели вы не понимаете, что каждая такая попытка только отдаляет желанное? И неужели вас действительно удивляет, что я не хочу пускать Лори на эту карусель? У нее великий талант любви. Горе, если она растратит его, получив взамен оболочку изощренности.
Желание согласиться было почти непреодолимым. Под внешней грубостью угадывалась способность тонко чувствовать, а искренность отцовской тревоги внушала симпатию. Родители Мэгги погибли под обвалом в Швейцарии, когда ей было пять лет, но и до этого она не особо ощущала их присутствие. Ее отец был большим разочарованием для деда. Патрик Донован ожидал, что единственный наследник возьмет на себя руководство фирмой «Донован и компания», торговой империей, построенной в жестокой конкуренции с Маркхамом Коулом, старым партнером и соперником. Но Майклу Доновану больше нравилось тратить деньги, чем делать их, и в этом он находил полную поддержку у своей итальянки-жены.
Поэтому старый Патрик бессменно оставался у кормила компании, несмотря на быстро ухудшавшееся здоровье. Многие годы бизнес отнимал у него почти все время, но из того, что оставалось, он обязательно выкраивал минуты для любимой внучки, чтобы убедиться, что она ни в чем не нуждается. Однако она нуждалась. Экономки, гувернантки и компаньонки, хоть и были всегда самыми лучшими, не могли дать чувства семьи. Мэгги обожала деда при всем его упрямстве и властности и была в высшей степени уверена в его любви и нежности, но чего старик совершенно был лишен, так это чуткости. Никлас Фортуна за несколько минут угадал в ней больше, чем дедушка Патрик за последние пять лет. Это делало взаимное тяготение, которое она не могла не ощущать, почти духовной близостью, что уже по-настоящему пугало.
Мэгги решила, что лучше всего будет надерзить.
– Вы обращаетесь к моим лучшим чувствам? – издевательски поинтересовалась она и с облегчением заметила, что следы сочувствия в серо-голубых глазах рассеялись как дым.
– А они у вас есть? – проскрежетал он.
– Как вы считаете? – игриво поинтересовалась Мэгги.
– Я считаю… – Что бы ни собирался сказать Никлас Фортуна, он явно передумал и утробно прорычал:
– Я считаю, что вы безнадежно испорчены, черт вас возьми за это!
В этом яростном рыке прозвучала досада, пробившая брешь в обороне Мэгги.
Мгновение они молча смотрели друг на друга. Сейчас – когда досада вытеснила голодный мужской интерес в его глазах, взгляд их стал намного человечнее.
– Держитесь подальше от Лори, миссис Коул. Не говоря уж о всяких моральных соображениях, ни к чему нам знакомиться ближе…
У Мэгги вдруг пересохло во рту, а выпитое шампанское запоздало ударило в голову, прогнав все мысли. Остались только чувства, совсем ненужные чувства, включая тот самый голодный интерес, который она заметила в нем. На какое-то мгновение ею завладело ощущение беспомощности, прерванное самым неожиданным образом.
– Мэгги? Что происходит? – Это был Финн, ощетинившийся и готовый к мужской стычке.
– Ничего. – К сожалению, ответ прозвучал вовсе не так непринужденно, как следовало бы. Голос у нее дрогнул. В глазах Никласа Фортуны успело промелькнуть удовлетворение, прежде чем он перевел взгляд с предательски выразительных глаз Мэгги на ее мужа. Финн не воспользовался своим обаянием, на что надеялась Мэгги. Вероятно, он понимал, что обаяние не расколет ледяной панцирь этого человека. В глазах Финна был вызов.
– Мы с вашей женой просто… болтали.
Пауза была столь же многозначительной, как тигриная улыбка. К своему ужасу, Мэгги почувствовала, что лицо у нее горит, как минуту назад горело тело. Финн заметил небывалую для Мэгги краску на щеках и напрягся.
– Что ж, поищите кого-нибудь другого… поболтать. Мы с Мэгги уходим, сказал он с оскорбительной резкостью, беря жену под руку и притягивая к себе.
Мэгги отметила, что этот властный жест удивил не только ее, но и всех троих, включая самого Финна. Что за игру он затеял, изображая бдительного мужа?
– Жаль, – обронил Никлас Фортуна. Он взял свободную руку Мэгги, склонил свое боксерское лицо к черной коже перчатки и прильнул приоткрытыми губами к кружевным вставкам на костяшках пальцев. – До встречи… Мэгги, – хрипло сказал он с такой фамильярностью, что Мэгги передернуло.
– Слишком долго придется ждать, – бросил Финн и так резко потянул Мэгги, что ее рука выскользнула из жесткой ладони Ника Фортуны. – Держись подальше от моей жены. Фортуна. Если нужно что-то сказать, скажи лучше мне.
Ответом была та же темная, угрожающая улыбка.
– У тебя красивая жена, Коул, – тихо сказал Фортуна. – И очень неугомонная. Будь начеку. Глядишь, в один прекрасный день кто-то захочет увести ее.
Издевательски поклонившись, он ретировался, оставив Финна в подозрительном недоумении.
– Что он нес?
– Не обращай внимания. Просто хотел сказать тебе гадость, – поспешила ответить Мэгги. – Он застал меня за разговором с Лори и отчитал.
– Надутая свинья, – выругался Финн. – Видишь, с кем приходится жить Лори?
– Потом он снова вспомнил о Мэгги. – Ты уверена, что это все? Вы оба выглядели такими взбудораженными…
– Это допрос? – огрызнулась Мэгги, чувствуя себя виноватой. – И с чего тебе вздумалось налетать на нас? Этой петушиной выходкой ты только восстановил Фортуну против себя. Я-то думала, что ты собираешься соблюдать максимум деликатности…
– Мне не понравилось, как он смотрел на тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46