Она, конечно же, не стала говорить об этом Скотту. У него и так уже был самодовольный вид.
– Выходит, вечером в пятницу нас обоих бросили разочаровавшиеся ухажеры, – усмехнулся он. – У нас много общего, не так ли?
И даже очень, потому что следующие три недели были полным откровением для Ани. Скотт может отвергать всякие романтические отношения, но он отлично знает, как сделать так, чтобы женщина чувствовала себя единственной и желанной. Он не проявлял излишней сентиментальности, однако она получала шоколадки, чудно пахнущие свечи и цветочную рассаду для сада – маленькие, но дорогие ее сердцу знаки внимания.
Сначала Аня пыталась сдерживаться, боясь требовать от него больше, чем он мог или готов был дать. Но он делал все возможное, чтобы в ее поведении не осталось и следа от сдержанности.
В первую ночь Скотт заехал к ней, когда Петра легла спать, и ее волнующие фантазии в ванной сменились куда более чудесной реальностью.
У них сложились определенные отношения. Вечерами или Аня отправлялась на ужин в «Сосны», или Скотт навещал ее в коттедже. Они не всегда предавались любви, хотя со временем их страсть скорее нарастала, чем угасала. Порой они просто беседовали, и Скотт открылся ей с новой стороны. Оказывается, он выплачивал изрядные суммы в стипендиальный фонд, чтобы школьники из небогатых семей могли продолжить свое образование, и давал бесплатные юридические консультации в приюте для женщин. Она выяснила, что он беседовал с Лорной и Кеном, чтобы обговорить свое право оказывать финансовую помощь дочери в учебе и занятиях музыкой, и что он с ужасом думал о приближающемся отъезде Петры.
– Такое чувство, что снова теряю ее, – с горечью сказал Скотт, сидя на кушетке в ее гостиной.
Аня удобно устроилась на его плече.
– Это же не последняя ваша встреча. Вы привязались друг к другу, будете и дальше видеться.
– Да, на этот раз Лорна не сможет поступить по-своему, – мрачно заметил он.
Споры возникли лишь из-за того, что Аня категорически отказывалась оставаться на ночь в «Соснах» или просто заниматься там любовью. Никакие отчаянные доводы и уговоры не помогали. Ей всей душой хотелось устроиться в его доме, но она боялась, что поддастся нахлынувшим на нее чувствам и потеряет всякий контроль над собой. Она прикрывалась тем, что Скотту нужно уделять как можно больше времени дочери, пока она еще не уехала, но оба знали, что дело не только в этом.
В субботу утром Скотта вызвали на незапланированное судебное заседание, и он попросил Аню побыть с Петрой.
– Я долго не задержусь. Кстати, ты не знаешь Рассела Фуллера?
Аня отрицательно покачала головой.
– Он из местных?
– Это репортер. Он спрашивал, можно ли осмотреть дом, чтобы собрать кое-какие сведения о Кейт Карлайл...
– Ах! – У нее чуть не выпрыгнуло сердце из груди.
Он взглянул на нее, прищурившись.
– Значит, ты слышала о нем?
– Просто какой-то журналист собирался писать большую статью о Кейт. Она предупредила, что он может появиться, – уныло произнесла она.
Скотт нахмурился.
– Видно, Кейт сама сказала ему, что я купил у нее «Сосны». Одному богу известно, что еще она ему наговорила. Он был очень настойчив, и я подумал, что разумнее будет встретиться с ним и выяснить, что ему нужно. Я сказал, что он может прийти сегодня после обеда. Решай сама, будешь ты присутствовать или нет...
Скотт поцеловал ее и вышел из комнаты.
Ей надо было признаться... но она этого не сделала. Она боялась подорвать доверие, установившееся между ними. А теперь уже поздно.
Кому она должна быть преданной: Кейт – эгоистичной и блестящей, с которой они знакомы всю жизнь, но которую трудно любить, или Скотту – мужчине, с которым познакомилась недавно, но уже успела полюбить? Кузина или возлюбленный? Как сделать правильный выбор?
Деревянная лестница, ведущая наверх, все так же скрипела. Со свечой в дрожащих руках Аня забралась на чердак. Она попросила спички у миссис Ли, не вызвав никаких подозрений. Ей даже не пришлось обманывать Петру, потому что лишь стихийное бедствие могло бы оторвать ее от занятий музыкой.
Аня осторожно ступала по деревянному полу, обходя паутину и поперечные балки. Чердак был огромным, во всю длину дома, однако использовалась только небольшая его часть.
Сундучок, описанный Кейт, Аня нашла под балкой, осторожно открыла крышку и закашлялась, наглотавшись пыли. Дневник Кейт лежал сверху, Аня достала его и начала быстро просматривать альбомы, фотографии и бумаги, вытаскивая все, что было написано характерным косым почерком Кейт.
Неловко повернувшись, она сшибла свечу и поняла, что где-то в темноте потеряла спички. К счастью, сквозь щели в черепице пробивался свет, и она смогла благополучно добраться до люка. Аня на дрожащих ногах спустилась по лестнице, с шумом уронив дневник Кейт на пол. Он раскрылся, и из него вылетело несколько листочков.
Она не собиралась читать личные бумаги Кейт, но не смогла устоять. Аня взяла в руки один листок. На нем за подписью врача-гинеколога было написано, что Кейт была беременна. И по законам Новой Зеландии нет никаких оснований для аборта. Но если она все-таки хочет прервать беременность, ей придется сделать это за границей.
Понятно, почему Кейт запаниковала представив, что Скотт просмотрит ее бумаги!
– Что ты делаешь?
На лестнице, ведущей на чердак, стоял Скотт.
– Мое дело отозвали – заболел судья, – рассеянно объяснил он. – Миссис Ли сказала, что ты где-то наверху. Что ты там делала?
Он удивленно выгнул брови, увидев бумаги, которые она прижимала к груди. Ее пальцы предательски занемели, и проклятый листок выпорхнул на пол, упав на ботинок Скотта.
Скотт нагнулся и поднял его, а прочитав, побледнел как мел.
Аня поняла, что это конец.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Скотт не промолвил ни слова. И так все было понятно. У Ани стало муторно на душе. Она могла бы защищаться от его гнева, но не от его боли. Она понимала, какое отвращение он должен испытывать из-за этого нового предательства.
Он повернулся и пошел на одеревеневших ногах в спальню. Аня пошла следом. Он стоял в дальнем конце комнаты у распахнутого окна, листая дневник, подобранный на полу вместе со злосчастным листком.
Аня торопливо положила оставшиеся бумаги на столик у двери, поправив дрожащими пальцами бледно-розовую юбку.
– Скотт, я очень сожалею...
– Значит, Кейт забыла несколько компрометирующих бумаг, – без всякого выражения проговорил он. – У нее не хватило духу обратиться ко мне, и она попросила свою ловкую маленькую кузину хитростью втереться в доверие и попробовать умыкнуть компромат у меня из-под носа. Как же тебя, должно быть, огорчило, когда выяснилось, что я работаю дома, а Сэм живет в комнате, через которую тебе нужно пробраться на чердак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29