Не понял, потому что с толку меня сбила его нетерпеливая прямолинейность, – обычно зависть ведет себя более гибко. Однако я все же подумал: с такими людьми нужно отбрасывать интеллигентность и почаще показывать погоны. Обращаясь к нему, стал подчеркивать «вы». Он это понял, засуетился, стал строить фразы так, чтобы избежать обращения, хотя удавалось ему это не всегда.
– Михаил Павлович, – сказал он наконец, – когда вы хотите увидеться с командой?
– Хороший вопрос, – ответил я ему сухо. – Сегодня, в семь часов вечера. Я хотел бы видеть сборную.
– Трудновато будет собрать… Динамовцев легче.
Эти все под рукой. Мы ведь с вами работники «Динамо», и жить, кстати, будете в городке «Динамо»… А уралмашевцев… Они все приезжие в основном. Москвичи да ленинградцы. С гонором. Скажут: почему сразу не предупредили? Я ведь назначил на завтра – думал, с дороги захотите денек отдохнуть… Но я постараюсь.
– Постарайтесь. А завтра с утра тренировка.
Я был доволен собой. И потому, что поставил Ананьева на место. Любовью ко мне он, понятно, не проникся, но он, кажется, из тех, кто вообще крайне редко испытывает это чувство. И потому еще, что почувствовал: кажется, нащупал верную линию поведения.
Что касается любви, то нынче, задним числом, могу сказать: тренер должен вести себя так, чтобы его любили, но он ни в коем случае не должен искать любви у своих питомцев.
Вечером, беседуя с футболистами сборной, я задал неожиданный, показавшийся сначала неуместным вопрос: как обстоят дела с детским футболом? Много ли официальных, зарегистрированных команд и насколько внимательно следят мастера за тем, что происходит в этом мире?
– Вам кажется этот вопрос несвоевременным, – сказал я. – Пришел, мол, новый тренер и в первый же день вместо того, чтобы ознакомиться с текущими делами, полез в дебри будущего. Но ведь если команда не заботится о завтрашнем дне, то это говорит только о том, что у нее нет стратегической цели. То есть, по сути дела, я спрашиваю: какова наша цель? Чего хотим добиться, зачем затребовали тренера из Москвы? Играли бы себе и играли.
– Товарищ Сушков, – перебил меня Ананьев, – вы, конечно, артист, человек с фантазиями. А нам знаете, фантазий не нужно. Нам дело нужно конкретное. Вот вы столичный тренер – вот и скажите, что нужно сделать, чтобы команда выигрывала.
Ананьева перебил возмущенный голос. Принадлежал он одному из трех братьев, игравших в «Динамо», Георгию Фирсову.
– Послушай, Ананьев, ты свою досаду на новом тренере не срывай. Ты хоть и из Москвы, а как был мужиком, так и остался им. Тебе скажи сейчас: положи копейку, завтра вместо нее найдешь здесь сто рублей, так ведь ни за что с копейкой не расстанешься, хоть и знать будешь, что другие на этом разбогатели… Вы извините, Михаил Павлович, что не даем вам говорить, но раз перебили, позвольте мне сказать, как я вас понял.
Правильно. Давайте разберемся: зачем мы тренера из Москвы звали? Затем, что хотим поднять команду на уровень столичного футбола. Фантазия? Ничего подобного. У нас здесь не захолустное село, а Свердловск. Крупнейший город Союза. Возможности большие. Достаточные, чтобы о нашем футболе заговорила страна, чтобы сборные Москвы и Ленинграда знали, что встречаются с командой равного себе класса. Высоко беру? Ну, не хотим летать, давайте будем ползать…
– Вы верно меня поняли. Надо ставить перед собой высокую цель. Пусть до конца не дотянемся. Но, если будем тянуться, обязательно приблизимся. А это уже хорошо. Я понимаю, что ничего нового не сказал. Каждый из вас имел в виду нечто похожее. Но очень важно сформулировать цель, назвать ее, произнести вслух. Мы этим самым как бы публично берем на себя обязательство. После этого появится новое отношение к работе, новый подход к ней. Не стану излишне скромничать: да, я привез вам столичный уровень футбола, поскольку сам играл в лучших командах столицы, был постоянным членом ее сборной. И главное – выступал бок о бок с лучшими игроками страны. Думаю, по этой части я вас не подведу. От вас мне надо только две вещи: полное доверие и абсолютная дисциплина. Насчет режима я молчу – у меня такое впечатление, что у вас с этим благополучно. К тому же если спортсмен заразился целью, то ему и режим соблюдать гораздо легче. А теперь скажу все же, почему вопрос о детском футболе приравнял к вопросу о наших целях. Потому что будущее команды во многом зависит от состояния детского футбола в городе. И поверьте, очень близкое будущее. Я не смотрю сейчас на десять лет вперед и даже на пять. В команду должны вливаться свежие силы… Сейчас, завтра… Постоянно! То есть, если идти в наступление, надо сначала обеспечить прочный тыл. Вот сейчас порыскай в детских командах, полно 15-16-летних талантов найдешь. С ними годок позаниматься, и можно брать в третью, а то и во вторую команду. Давайте откровенно: спортивный век короткий. Среди вас, думаю, есть такие, кто собирается уходить из спорта.
– А кто не собирается, того «уйдут», – услышал я реплику.
– Так. Это вопрос серьезный. Вы что же, решили, что я по трупам собрался шагать? Что, мол, личность? Главное для него цель. Я мог бы решить проблему просто. За пару месяцев обосноваться, укрепить позиции, а после потихоньку, понемногу начать стягивать настоящих, проверенных, больших мастеров футбола – из Москвы, Ленинграда, Харькова… У меня по всей стране полно знакомых, друзей, которые знают меня и поверят мне. Словом, пойдут, если позову. Мне ведь с пяток – больше не надо. Уверен, свердловское начальство даст мне на этот счет полный карт-бланк. В общем, будет чем соблазнить. Но я этого делать не стану. И вот почему. Во-первых, мне дорог творческий принцип – мне интересна тренерская работа, а не административная. Собрать корифеев, выпустить их на поле, чтобы крушили всех подряд, – значит, показать ловкость администратора, и не более. Куда интереснее воспитать своих, чем приглашать готовых. Кстати, компания футбольных зубров – еще не команда…
Во-вторых, мне дорог нравственный принцип. Не стану козырять своей, извините за громкое слово, чистотой – эту штуку напоказ не выставляют. Я зайду с другой стороны: считаю невыгодным идти против нравственности. Смотрите, какая получается цепочка: чтобы пригласить футбольную личность, скажем, из Москвы, надо освободить место. А чтобы освободить место, надо кого-то выжить. А чтобы кого-то выжить, должен, извините, изваляться в грязи. В грязи жить и самому противно, но это к тому же увидят – этого не скроешь. Стало быть, потеряю доверие. А можно работать тренером без доверия?
– Некоторые работают, – подал кто-то голос.
– Знаю. Меня это не устраивает. В-третьих, став на такой путь, я не смогу потребовать от вас одной очень важной и выгодной в спорте вещи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56