- поинтересовался он.
- Мы вовсе не "мистер и миссис", - ответила Линда. - Я - Линда Кэрролл, а он - Роб Трентон. - Она перехватила вопросительный взгляд, который Острандер бросил на Роба, и поспешила добавить:
- Это все, что осталось от четверки путешественников, разбившейся о скалы бизнеса. Моим друзьям, мистеру и миссис Эссексам, пришлось срочно вернуться в Штаты. - Она вспыхнула, догадавшись, что невольно выделила слова "мистер и миссис", потому что Мертон Острандер, достаточно быстро все поняв, улыбнулся. - Вы художник? - спросила она торопливо.
- Я не художник, - ответил Острандер. - Просто мне кажется, что зарисовки в альбоме лучше, чем фотоаппарат, запечатлевают виды. Мне нравится вспоминать потом то, что я видел своими глазами, а фотограф из меня никудышный. Я всегда держу фотоаппарат не под тем ракурсом или забываю перемотать пленку. Но даже когда я сосредоточусь и сделаю отличный снимок, выясняется, что я забыл про выдержку, и картинка получается серой и темной. А с альбомом проще, я могу зарисовать все, что хочу. - Он кивнул на альбом, который держал под мышкой, но не показал ни одного наброска. - Если интересуетесь пейзажами, - жизнерадостно продолжал Острандер, - я с удовольствием пойду с вами, буду вашим проводником и покажу вам прелестнейшую поляну в мире.
- Мы были бы очень рады.
Мертон Острандер повернул назад и легко зашагал по тропинке, как человек, привыкший к долгим пешим прогулкам. По дороге он рассказал о трагедии, случившейся в гостинице.
- Хозяин потерял жену всего несколько дней назад.
Она всю жизнь собирала грибы в окрестных лесах, но в последнее время у нее стало портиться зрение, а вы знаете здешних людей: на очки они никогда не потратятся.
Да и мадам Шарто очки казались чем-то слишком экстравагантным. Только так я могу объяснить несчастье.
- Поганки? - спросила Линда.
- Очевидно, да. И, судя по всему, поганка оказалась лишь одна, потому что отравилась только она. - Острандер помолчал немного и передернул плечами:
- Я ел вместе с ними. Понимаете, грибов было совсем немного, всего несколько штук, но я часто думаю, что случилось бы... что могло бы случиться со мной...
- Они жили вдвоем? - поинтересовалась Линда.
- Нет, у них есть дочь Мари. Странно, что вы ее не встретили. Она очень мила, но еще не оправилась от потрясения. Ей всего шестнадцать, хотя выглядит на все двадцать. Смуглая, хорошо сложена, с огромными блестящими глазами. А вы надолго сюда?
- Всего на одну ночь.
- А-а... - По лицу Острандера пробежала тень разочарования.
- А вы тут давно живете? - спросил Трентон.
- Несколько недель, - рассмеялся Острандер. - Не помню уже - шесть или восемь. Здесь, наверху, время тянется медленно, как стрелки старомодных часов, но в гостинице, конечно, теперь все по-другому. Повсюду царит горе... а я в какой-то мере как бы член семьи и не решился уехать, потому что разделяю их чувства. Оба в чем-то зависят от меня. Впрочем... ладно, давайте поднимемся на плато и полюбуемся оттуда пейзажем. А вы сами, кстати, не художница?
- С чего вы взяли?
- Не знаю. Просто спросил.
Она решительно покачала головой:
- Как и вы, я иногда делаю зарисовки в альбоме, просто чтобы потом вспомнить виды, игру теней и все, что видела, но... - Она нервно засмеялась и сказала:
- Мои рисунки так топорны, что, кроме меня, никто не сможет уловить в них ни капли смысла... никто.
Мертон Острандер смотрел на нее с легкой улыбкой:
- Я так понимаю, что это и ко мне относится?
- Это относится ко всем любителям, - отрезала Линда.
- Честный ответ, - похвалил ее Острандер и пошел вперед по тропинке.
Глава 2
Острандер оживленно рассказывал о местных жителях, их обычаях, о швейцарской деревне и деревенских обитателях. Трентон заметил, что Линда увлеченно его слушает.
Оказалось, Острандер был прирожденным актером: описывая того или иного селянина, он гримасничал или изображал его походку так, что чудилось, будто люди, о которых он говорил, предстают перед ними.
Воздух был чист, свеж и прохладен. Линда никуда не спешила, и в гостиницу они вернулись к вечеру. Мари ждала их за накрытым обеденным столом. Она встала и начала бесшумно сновать из комнаты в комнату. Эта красивая девушка, очевидно, была очень подавлена смертью матери.
Мсье Шарто относился к ситуации философски. И все-таки над всей гостиницей нависли печаль и тишина. Как только стихал едва начавшийся разговор, тут же отчетливо слышалось размеренное, торжественное тиканье часов.
Рене Шарто сообщил, что автомобиль готов к дальнейшему путешествию, и рано лег спать. Через несколько минут ушла и Мари. Она вежливо пожелала всем спокойной ночи, бросив на Мертона Острандера выразительный взгляд.
На следующее утро Острандер до завтрака развлекал их разговорами. Мари уехала в город за покупками, а потом она собиралась навестить подругу. И тогда-то Острандер как ни в чем не бывало, абсолютно спокойно и уверенно, что могло быть прерогативой лишь близкого друга, предложил составить им компанию в поездке, если в автомобиле для него найдется место.
Линда, украдкой взглянув на Роба, сказала:
- Наверное, мы могли бы потесниться, но мы уезжаем прямо сейчас.
- Ну и отлично, - отозвался Острандер.
- Но вы... вы же говорили, что стали почти членом семьи. Разве вы не хотите дождаться хозяев, чтобы попрощаться?
Острандер оставил ее вопрос без внимания:
- Им известно, что я рано или поздно уеду. Честно говоря, сумрачная атмосфера в гостинице меня угнетает. Что до прощания, то лучше уехать сразу, покончить с этим побыстрее. Ненавижу расставания.
Роб Трентон, вспомнив тот взгляд, которым одарила Мари Острандера прошлым вечером, подумал: "Неужели он уедет, не дождавшись ее?" Впрочем, Линда Кэрролл то ли не заметила ничего особенного в его спешке, то ли пожалела его.
- Конечно, - призналась она Робу, - я могу понять, что он чувствует. Я сама терпеть не могу прощаться. А здесь все словно окутано мраком. Мне вполне хватило и одной ночи. Мне жаль их, но... ведь...
Роб молча кивнул в ответ.
Но на самом деле Роб постарался оттянуть момент отъезда, чтобы у Мари был хоть какой-то шанс вернуться и проститься с тем, кто, по его же собственному признанию, стал почти "членом семьи".
Однако Острандер вскоре появился с тщательно упакованным багажом. Он был подозрительно оживлен, и Роб решил, что Мертон начал собирать вещи еще с вечера.
Мсье Шарто ничего не сказал, когда ему сообщили, что Острандер уезжает. Казалось, он был не способен выразить никаких эмоций. Он как в летаргическом сне просматривал счета. Острандер оплатил проживание, положил чемоданы на крышу автомобиля и в багажник, забив машину до отказа. Потом торопливо пожал руку хозяину, простился с ним по-французски, похлопывая его по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Мы вовсе не "мистер и миссис", - ответила Линда. - Я - Линда Кэрролл, а он - Роб Трентон. - Она перехватила вопросительный взгляд, который Острандер бросил на Роба, и поспешила добавить:
- Это все, что осталось от четверки путешественников, разбившейся о скалы бизнеса. Моим друзьям, мистеру и миссис Эссексам, пришлось срочно вернуться в Штаты. - Она вспыхнула, догадавшись, что невольно выделила слова "мистер и миссис", потому что Мертон Острандер, достаточно быстро все поняв, улыбнулся. - Вы художник? - спросила она торопливо.
- Я не художник, - ответил Острандер. - Просто мне кажется, что зарисовки в альбоме лучше, чем фотоаппарат, запечатлевают виды. Мне нравится вспоминать потом то, что я видел своими глазами, а фотограф из меня никудышный. Я всегда держу фотоаппарат не под тем ракурсом или забываю перемотать пленку. Но даже когда я сосредоточусь и сделаю отличный снимок, выясняется, что я забыл про выдержку, и картинка получается серой и темной. А с альбомом проще, я могу зарисовать все, что хочу. - Он кивнул на альбом, который держал под мышкой, но не показал ни одного наброска. - Если интересуетесь пейзажами, - жизнерадостно продолжал Острандер, - я с удовольствием пойду с вами, буду вашим проводником и покажу вам прелестнейшую поляну в мире.
- Мы были бы очень рады.
Мертон Острандер повернул назад и легко зашагал по тропинке, как человек, привыкший к долгим пешим прогулкам. По дороге он рассказал о трагедии, случившейся в гостинице.
- Хозяин потерял жену всего несколько дней назад.
Она всю жизнь собирала грибы в окрестных лесах, но в последнее время у нее стало портиться зрение, а вы знаете здешних людей: на очки они никогда не потратятся.
Да и мадам Шарто очки казались чем-то слишком экстравагантным. Только так я могу объяснить несчастье.
- Поганки? - спросила Линда.
- Очевидно, да. И, судя по всему, поганка оказалась лишь одна, потому что отравилась только она. - Острандер помолчал немного и передернул плечами:
- Я ел вместе с ними. Понимаете, грибов было совсем немного, всего несколько штук, но я часто думаю, что случилось бы... что могло бы случиться со мной...
- Они жили вдвоем? - поинтересовалась Линда.
- Нет, у них есть дочь Мари. Странно, что вы ее не встретили. Она очень мила, но еще не оправилась от потрясения. Ей всего шестнадцать, хотя выглядит на все двадцать. Смуглая, хорошо сложена, с огромными блестящими глазами. А вы надолго сюда?
- Всего на одну ночь.
- А-а... - По лицу Острандера пробежала тень разочарования.
- А вы тут давно живете? - спросил Трентон.
- Несколько недель, - рассмеялся Острандер. - Не помню уже - шесть или восемь. Здесь, наверху, время тянется медленно, как стрелки старомодных часов, но в гостинице, конечно, теперь все по-другому. Повсюду царит горе... а я в какой-то мере как бы член семьи и не решился уехать, потому что разделяю их чувства. Оба в чем-то зависят от меня. Впрочем... ладно, давайте поднимемся на плато и полюбуемся оттуда пейзажем. А вы сами, кстати, не художница?
- С чего вы взяли?
- Не знаю. Просто спросил.
Она решительно покачала головой:
- Как и вы, я иногда делаю зарисовки в альбоме, просто чтобы потом вспомнить виды, игру теней и все, что видела, но... - Она нервно засмеялась и сказала:
- Мои рисунки так топорны, что, кроме меня, никто не сможет уловить в них ни капли смысла... никто.
Мертон Острандер смотрел на нее с легкой улыбкой:
- Я так понимаю, что это и ко мне относится?
- Это относится ко всем любителям, - отрезала Линда.
- Честный ответ, - похвалил ее Острандер и пошел вперед по тропинке.
Глава 2
Острандер оживленно рассказывал о местных жителях, их обычаях, о швейцарской деревне и деревенских обитателях. Трентон заметил, что Линда увлеченно его слушает.
Оказалось, Острандер был прирожденным актером: описывая того или иного селянина, он гримасничал или изображал его походку так, что чудилось, будто люди, о которых он говорил, предстают перед ними.
Воздух был чист, свеж и прохладен. Линда никуда не спешила, и в гостиницу они вернулись к вечеру. Мари ждала их за накрытым обеденным столом. Она встала и начала бесшумно сновать из комнаты в комнату. Эта красивая девушка, очевидно, была очень подавлена смертью матери.
Мсье Шарто относился к ситуации философски. И все-таки над всей гостиницей нависли печаль и тишина. Как только стихал едва начавшийся разговор, тут же отчетливо слышалось размеренное, торжественное тиканье часов.
Рене Шарто сообщил, что автомобиль готов к дальнейшему путешествию, и рано лег спать. Через несколько минут ушла и Мари. Она вежливо пожелала всем спокойной ночи, бросив на Мертона Острандера выразительный взгляд.
На следующее утро Острандер до завтрака развлекал их разговорами. Мари уехала в город за покупками, а потом она собиралась навестить подругу. И тогда-то Острандер как ни в чем не бывало, абсолютно спокойно и уверенно, что могло быть прерогативой лишь близкого друга, предложил составить им компанию в поездке, если в автомобиле для него найдется место.
Линда, украдкой взглянув на Роба, сказала:
- Наверное, мы могли бы потесниться, но мы уезжаем прямо сейчас.
- Ну и отлично, - отозвался Острандер.
- Но вы... вы же говорили, что стали почти членом семьи. Разве вы не хотите дождаться хозяев, чтобы попрощаться?
Острандер оставил ее вопрос без внимания:
- Им известно, что я рано или поздно уеду. Честно говоря, сумрачная атмосфера в гостинице меня угнетает. Что до прощания, то лучше уехать сразу, покончить с этим побыстрее. Ненавижу расставания.
Роб Трентон, вспомнив тот взгляд, которым одарила Мари Острандера прошлым вечером, подумал: "Неужели он уедет, не дождавшись ее?" Впрочем, Линда Кэрролл то ли не заметила ничего особенного в его спешке, то ли пожалела его.
- Конечно, - призналась она Робу, - я могу понять, что он чувствует. Я сама терпеть не могу прощаться. А здесь все словно окутано мраком. Мне вполне хватило и одной ночи. Мне жаль их, но... ведь...
Роб молча кивнул в ответ.
Но на самом деле Роб постарался оттянуть момент отъезда, чтобы у Мари был хоть какой-то шанс вернуться и проститься с тем, кто, по его же собственному признанию, стал почти "членом семьи".
Однако Острандер вскоре появился с тщательно упакованным багажом. Он был подозрительно оживлен, и Роб решил, что Мертон начал собирать вещи еще с вечера.
Мсье Шарто ничего не сказал, когда ему сообщили, что Острандер уезжает. Казалось, он был не способен выразить никаких эмоций. Он как в летаргическом сне просматривал счета. Острандер оплатил проживание, положил чемоданы на крышу автомобиля и в багажник, забив машину до отказа. Потом торопливо пожал руку хозяину, простился с ним по-французски, похлопывая его по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48