– Хорошо. Но...
– Никаких НО, мой друг! – Цебеш одарил его сиятельной улыбкой и покровительственно похлопал по плечу. – Судьба улыбается вам, предоставив возможность оказать важную услугу столь высокопоставленным персонам... На мой взгляд, капитан захолустного городка – это совсем не та должность, какой заслуживает столь... представительный и, главное, расторопный офицер.
– Да-да, ваша милость, вы правы. – Капитан стремительно, почти строевым шагом, двинулся к двери... На полпути остановился. Рванулся к своему столу и, не найдя там колокольчика, истошно закричал:
– Йован!
– Я здесь, ваша милость.
– В мою карету немедленно запрячь четверку лошадей – самых лучших. Сходи... Э, нет. Я сам схожу за деньгами... Расписка! Бумагу и чернила господину послу. – С этими словами он скрылся за дверью, оставив Йована стоять в полном недоумении.
– Ну, что ты встал столбом? – спросил Цебеш, чуть приподняв кончик своей полированной трости над полом. – Перо, бумагу, чернила сюда и распорядись о карете.
– Капитан, что, едет в Грац?
– Нет, идиот. Я еду в Вену.
Через пару часов они уже были в пути. Неуклюжая карета неслась куда-то в ночную тьму. Старик, сидя на козлах, то и дело погонял лошадей, а Ольга сидела внутри. Невыносимая тряска. От нее не спасали ни мягкая обивка сидений, ни полдюжины подушек. Двигаться по дорогам Штирии ночью было небезопасно, так что никто не встречался им на пути. Только изредка мимо занавешенных окон кареты проплывали огоньки и лаяли дворовые псы. Это оставалась позади еще одна деревня, хутор, поместье.
Среди ночи они прибыли в Лейбниц – городок, чуть более крупный, чем Вис. На мосту их окликнула стража, но Старик рыкнул по-немецки:
– Валашский посланник. Срочно в Вену! – кинул в них парой монет, и карета, почти не замедлив хода, загрохотала колесами по доскам моста.
Остановились они у одного из городских трактиров. Спрыгнув с козел, Цебеш открыл дверцу кареты:
– Выходи.
Он был бледен как смерть и еле стоял на ногах.
– Что с вами? Вы выглядите так...
– Как в ту ночь, когда вселял тебя в это тело? – хрипло засмеялся Старик. Потом сунул ей в руку горсть монет. – Пойди купи мешок овса для лошадей, большой кусок хорошего копченого мяса, сыра, хлеба, молока и вина, да пусть нальют в оплетенные лозой кувшины, а то разобьется в дороге. Скажи – для пана Цебеша. И побыстрее. Я не привык ждать.
– Но я же не знаю, сколько тут что стоит!
– А ты не торгуйся.
– А как же вы... Разве можно так раскрываться?! Наверняка же скоро пошлют за нами погоню.
В ответ Цебеш зарычал что-то трехэтажно-нецензурное по-немецки и толкнул ее к трактирной двери.
Через четверть часа они уже оставили Лейбниц позади. Старик изо всех сил нахлестывал лошадей, и карета легко неслась по ровной, утоптанной дороге на Грац.
Хорват был вне себя. Он орал, переходя с немецкого на хорватский, с хорватского на турецкий и с турецкого на латынь, приправляя все это добротным славянским матом.
Капитан Дранг молча слушал. На его лице муки сомнения сменялись томительным предчувствием ревизии и начальственной расправы. Обычно шустрый взгляд коменданта был уперт в одну точку, а руки мяли и терзали кружевной брабантский платок, которым он изредка вытирал вспотевший от умственного напряжения лоб.
Утреннее осеннее солнце тоскливо пялилось на происходящее сквозь решетчатые свинцовые рамы комендантского дома.
– Ну что, что еще он вам говорил?
– Высокопоставленные особы... Обещал похлопотать за меня в Вене... Такой почтенный, благородный дворянин. Не может быть, чтобы это был проходимец и жулик! – развел Дранг руками.
– Да не проходимец, а злодей, еретик и государственный преступник!.. Не знаю, как он вас отрекомендует и где, но уж я не премину доложить своему начальству не только в Вене, но и в Риме о том, кому вы ссужаете казенные деньги... Что еще он вам наплел?
– Расписка! Есть расписка за полученные карету и сто восемьдесят два талера. Больше в казне не было.
Хорват вырвал из его рук расписку и стал читать.
– Пан Владислав Цебеш. – И Хорват с отвращением сплюнул. – Подписал бы уж сразу Дракула или, еще верней, Сатана... Он, значит, в Вену торопился? Ладно. Мне нужно точное описание вашей кареты, лошадей, какими монетами вы ему заплатили, как он выглядел, во что был одет он сам, эта девица с ним... Пишите. Содействие следствию еще может загладить вашу вину. – Затем он закричал по-славянски: – Матиш! Вели всем нашим седлать коней. Через полчаса едем. Вдогон, хоть и до самой Вены.
Они встали где-то на полдороге от Лейбница до Граца. Заднее левое колесо провалилось в щель между досок, которые служили мостом через впадавший в Мур ручеек. Цебеш сполз с козел и бессильно привалился спиной к переднему колесу кареты. Ольга высунулась из окна.
– Мы сильно застряли?
– Могло быть и хуже, – вздохнул Цебеш.
– Куда уж хуже. Вдвоем мы эту колымагу не вытянем... Придется идти пешком?
– Никуда я пешком не пойду. Моей ноге нужно хотя бы несколько дней покоя. Я и верхом-то сейчас не хотел бы... Ничего, отдохну минутку, и мы вместе попытаемся ее приподнять, а лошади потянут, я им скажу. Вырвемся. Главное, чтобы карета с моста в ручей не упала...
Впрочем, попытки оказались неудачными. Они только испачкались в пыли и чуть не перевернули карету на бок, в ручей.
– Ладно, – выдохнул Старик. – Будем ждать, пока кто-нибудь мимо поедет... Путь наезженный. Мы ведь дорогу через мост перекрыли. Вытащат.
– А если этот кто-нибудь будет Хорват? – И Ольга уперла руки в бока.
– Нет. Господь нас не оставит. Там, во владениях Лицена, он сам вывел тебя мне навстречу. Это значит, что ты не можешь не выполнить свое предназначение, как и я... Это был Знак. Добрые люди нам помогут. А мы используем эту неприятность на пользу – отдохнем, пока нет никого. – И Цебеш, расстелив свой плащ на траве возле моста, разлегся на нем, раскинув руки в стороны и устремив взгляд на звезды. – С утра, кажется, будет дождь.
– Вы простудитесь.
– Все в руце Божией.
– Да отдыхайте хотя бы в карете! Хоть защита от ветра и не так, как на холодной земле.
– Карета может перевернуться в ручей, лучше ее не трогать. – Голос Старика был невозмутимо спокоен. Таким голосом пастыри наставляют на истинный путь заблудших овец.
– Но ведь все в руце Божьей! – не выдержала Ольга.
– Сделай все, что зависит от тебя, а уж потом надейся на Господа.
– Вот именно... Там, по дороге, огоньки. Деревня, наверное. Пойду, хоть там попрошу кого-нибудь нам помочь.
– Хорошо, сходи. Только... Хотя нет. С собой я тебе не дам ничего, а то позарятся – отнимут. Скажи: карета застряла. Обещай: пан заплатит. Чем быстрее, тем больше. Пусть возьмут топоры, лопаты. Может, тут и мост чинить надо. Нужно мужиков пять, а то и больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93