Вот только кто есть кто, надо еще разобраться. Парочка самых смелых сделала два шага вперед, направив на меня несколько ложек. Ух ты, я прямо трепещу и падаю в пыль от страха!
– Я польщена вашим рвением, – снова угрожающе заговорила я, – но торжественного ужина в честь моего возвращения не будет, можете расходиться по домам.
– Алена, а что им вообще нужно? – осторожно спросил Александр, так до конца и не понимая смысла комедии.
– Разве не понятно? Нас истребляют!
И как бы в подтверждение моих слов на резном наличнике повисло, раскачиваясь, чайное ситечко. Я подняла на него глаза, удивилась и разозлилась окончательно. Ну это уже перебор! Хоть бы помыли, что ли.
– Все, народные мстители! Вы меня достали! Конкретно!
И я метнула в сторону обидчиков особо изощренное заклинание. Александр даже зажмурился на всякий случай и спрятался под крыльцо. Виктор предусмотрительно шмыгнул за дверь. Баба-яга в гневе – это тебе не хухры-мухры!
Дикий народ, дикие нравы, поэтому методы борьбы с ними должны быть соответствующими, перевоспитывать их бесполезно. На всех участниках незапланированного военно-кухонного парада в мою честь не осталось не одной мало-мальской одежонки. Девственно-голый народ недоуменно переглянулся, округлил глаза, жадно разглядывая друг друга и самих себя заодно, и с криками-визгами бросился врассыпную, прикрываясь тем, что было в руках. Больше всего повезло тем, кто был вооружен сковородками и противнями, у них площадь прикрытия оказалась намного больше, а вот обладателям чайных ложек и венчиков повезло гораздо меньше. Улепетывали они с поистине нечеловеческой скоростью. Ближайшие заросли лопухов очень быстро поредели.
– Алена, я, конечно, тобой очень горжусь, – выдал из-под крыльца Александр, когда последние голые пятки скрылись из виду. – Ты поистине непобедима и оригинальна, как всегда, а в ночнушке с полотенцем наперевес так и вообще неотразима… Идиотизм нужно искоренять, тут я готов тебя поддерживать до последней здравой мысли… Но зачем же со своими так жестоко обращаться?
И он вылез на свет божий. Полностью обнаженный, с мечом в руке. Мне, правда, он был виден только по пояс, но в том, что ниже на нем тоже ничего не было, я нисколько не сомневалась.
Мама дорогая! Что я наделала? Вместе с этими чокнутыми недоумками я лишила одежды и тех, кто были моими друзьями (если после этого они еще останутся таковыми), а некоторые еще и женихами приходятся. Вот балда-то!
Я со стоном прислонилась к двери, откуда донесся сдавленный хрюк.
– Ты никогда не ездила без одежды по неоструганным доскам? – подал голос из-за двери Виктор, высунув руку и выхватывая из моих рук скрученное полотенце. – Я всегда говорил, что ты извращенка. И подозреваю, что это только начало.
Я старалась не оборачиваться.
– Алена, давай уж исправляй положение, – усмехнулся мой жених.
Я быстренько, насколько это было возможно, вспомнила и сплела нужное заклинание. Дело осложнялось тем, что напротив меня находился слишком сильный отвлекающий фактор, я никак не могла сосредоточиться.
– Вот и умничка! – Александр сгреб меня в охапку и расцеловал в пунцовые щеки, после того как одежда вернулась к их законным хозяевам. – Самое главное, что мы не на центральной площади Петравии. Остальное так просто сущая ерунда.
– Я не хотела… – жалобно заскулила я, не зная куда деваться от смущения…
Вот угораздило-то! И ведь опять случайно.
– А кто говорил, что ты специально?
Глаза князя откровенно надо мной смеялись. Данное происшествие он, похоже, воспринял как неожиданное и забавное развлечение.
– Только в следующий раз хотя бы предупреждай, – вышел из-за своего неоструганного укрытия тоже полностью одетый советник. – А то ведь мы так даже морально подготовиться не успели.
Ну что я могла им сказать на это? Ничего. Опять перестаралась. Зато вдруг вспомнила, что сама стою в одной ночной рубашке до колен. Александр-то ладно, а вот Виктор… Я ломанулась в избушку.
– Знаешь, Александр, что самое обидное? – донесся до меня возмущенный голос советника.
– Что?
– Она сама-то под свое заклинание не попала.
– А ты на чужой каравай рот не разевай, – напряженно отозвался мой жених.
– Да больно надо. Мне такое счастье только в кошмарных снах и снилось, – фыркнул Виктор. – Это ты у нас любитель экстрима, вот и дерзай.
Ага! Кто бы говорил. Сам-то к русалкам в гости собрался, любопытно ему, видите ли, на них посмотреть. А это похуже меня будет. Со мной еще договориться можно.
К русалкам мы отправились ближе к обеду, раньше все равно смысла идти не было – они, как и я, не любят рано вставать. Шла я к ним даже не по определенному делу, а просто так. Потому что обещала навестить, когда вернусь, а обещания надо сдерживать, особенно если ты дала их существу, являющемуся порождением магии.
Я по дороге привычно дергала разные травки, петляя по лесу, как муха по комнате – хаотично и бестолково. Если бы кому-нибудь пришло в голову пойти по моему следу, то этот товарищ свернул бы себе мозги раньше, чем дошел до середины, пытаясь понять логику моего пути. Ее просто не было. Александру с Виктором ничего не оставалось, как бродить за мной следом с видом замученных философов, совершенно непонимающих, для чего козе баян, но пытающихся найти в этом хоть какой-то здравый смысл. Короче, мне особо не мешали.
Я же наслаждалась этим единственным днем, стараясь не отвлекаться на разные тревожные мысли, которые почему-то периодически возникали в моей неугомонной голове. Что меня так тянуло сюда с маниакальной настойчивостью? Что я хочу тут найти? Где искать непонятное ЭТО? Пойди туда – не знаю куда… Про меня как раз. Жить эти мысли особо не мешали, но зудели, как мошкара в паутине. Неприятно, надо сказать.
Я зарылась в очередные кусты на поиски чего-нибудь ценного с точки зрения зельеварения, но ничего интересного не углядела и уже собралась дать задний ход, как мне в шею ткнулось что-то теплое и влажное. Приятных эмоций не было, я перепугалась до ужаса и, выскочив из кустов, как клоп из засады, оказалась в объятиях Виктора, да и то только потому, что он был ближе.
– Что случилось? – сразу насторожился Александр, увидев мое испуганное лицо, но на советника глянул так, что тот поспешил поскорее от меня избавиться.
Отвечать мне не пришлось. Из кустов к нам вышла… Нет, это несомненно, была лошадь, кобыла, как оказалось, молодая совсем, примерно двухлетка, не старше. Но какая! Белоснежная, без единого темного пятна на искрящейся, словно снег на солнце, шкуре. Иссиня-черная грива мягкими волнами спадала на лебединую шею, а такого же цвета хвост чуть ли не волочился по земле. Лошадь двигалась так плавно и грациозно, что со стороны казалось, будто она плывет над землей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– Я польщена вашим рвением, – снова угрожающе заговорила я, – но торжественного ужина в честь моего возвращения не будет, можете расходиться по домам.
– Алена, а что им вообще нужно? – осторожно спросил Александр, так до конца и не понимая смысла комедии.
– Разве не понятно? Нас истребляют!
И как бы в подтверждение моих слов на резном наличнике повисло, раскачиваясь, чайное ситечко. Я подняла на него глаза, удивилась и разозлилась окончательно. Ну это уже перебор! Хоть бы помыли, что ли.
– Все, народные мстители! Вы меня достали! Конкретно!
И я метнула в сторону обидчиков особо изощренное заклинание. Александр даже зажмурился на всякий случай и спрятался под крыльцо. Виктор предусмотрительно шмыгнул за дверь. Баба-яга в гневе – это тебе не хухры-мухры!
Дикий народ, дикие нравы, поэтому методы борьбы с ними должны быть соответствующими, перевоспитывать их бесполезно. На всех участниках незапланированного военно-кухонного парада в мою честь не осталось не одной мало-мальской одежонки. Девственно-голый народ недоуменно переглянулся, округлил глаза, жадно разглядывая друг друга и самих себя заодно, и с криками-визгами бросился врассыпную, прикрываясь тем, что было в руках. Больше всего повезло тем, кто был вооружен сковородками и противнями, у них площадь прикрытия оказалась намного больше, а вот обладателям чайных ложек и венчиков повезло гораздо меньше. Улепетывали они с поистине нечеловеческой скоростью. Ближайшие заросли лопухов очень быстро поредели.
– Алена, я, конечно, тобой очень горжусь, – выдал из-под крыльца Александр, когда последние голые пятки скрылись из виду. – Ты поистине непобедима и оригинальна, как всегда, а в ночнушке с полотенцем наперевес так и вообще неотразима… Идиотизм нужно искоренять, тут я готов тебя поддерживать до последней здравой мысли… Но зачем же со своими так жестоко обращаться?
И он вылез на свет божий. Полностью обнаженный, с мечом в руке. Мне, правда, он был виден только по пояс, но в том, что ниже на нем тоже ничего не было, я нисколько не сомневалась.
Мама дорогая! Что я наделала? Вместе с этими чокнутыми недоумками я лишила одежды и тех, кто были моими друзьями (если после этого они еще останутся таковыми), а некоторые еще и женихами приходятся. Вот балда-то!
Я со стоном прислонилась к двери, откуда донесся сдавленный хрюк.
– Ты никогда не ездила без одежды по неоструганным доскам? – подал голос из-за двери Виктор, высунув руку и выхватывая из моих рук скрученное полотенце. – Я всегда говорил, что ты извращенка. И подозреваю, что это только начало.
Я старалась не оборачиваться.
– Алена, давай уж исправляй положение, – усмехнулся мой жених.
Я быстренько, насколько это было возможно, вспомнила и сплела нужное заклинание. Дело осложнялось тем, что напротив меня находился слишком сильный отвлекающий фактор, я никак не могла сосредоточиться.
– Вот и умничка! – Александр сгреб меня в охапку и расцеловал в пунцовые щеки, после того как одежда вернулась к их законным хозяевам. – Самое главное, что мы не на центральной площади Петравии. Остальное так просто сущая ерунда.
– Я не хотела… – жалобно заскулила я, не зная куда деваться от смущения…
Вот угораздило-то! И ведь опять случайно.
– А кто говорил, что ты специально?
Глаза князя откровенно надо мной смеялись. Данное происшествие он, похоже, воспринял как неожиданное и забавное развлечение.
– Только в следующий раз хотя бы предупреждай, – вышел из-за своего неоструганного укрытия тоже полностью одетый советник. – А то ведь мы так даже морально подготовиться не успели.
Ну что я могла им сказать на это? Ничего. Опять перестаралась. Зато вдруг вспомнила, что сама стою в одной ночной рубашке до колен. Александр-то ладно, а вот Виктор… Я ломанулась в избушку.
– Знаешь, Александр, что самое обидное? – донесся до меня возмущенный голос советника.
– Что?
– Она сама-то под свое заклинание не попала.
– А ты на чужой каравай рот не разевай, – напряженно отозвался мой жених.
– Да больно надо. Мне такое счастье только в кошмарных снах и снилось, – фыркнул Виктор. – Это ты у нас любитель экстрима, вот и дерзай.
Ага! Кто бы говорил. Сам-то к русалкам в гости собрался, любопытно ему, видите ли, на них посмотреть. А это похуже меня будет. Со мной еще договориться можно.
К русалкам мы отправились ближе к обеду, раньше все равно смысла идти не было – они, как и я, не любят рано вставать. Шла я к ним даже не по определенному делу, а просто так. Потому что обещала навестить, когда вернусь, а обещания надо сдерживать, особенно если ты дала их существу, являющемуся порождением магии.
Я по дороге привычно дергала разные травки, петляя по лесу, как муха по комнате – хаотично и бестолково. Если бы кому-нибудь пришло в голову пойти по моему следу, то этот товарищ свернул бы себе мозги раньше, чем дошел до середины, пытаясь понять логику моего пути. Ее просто не было. Александру с Виктором ничего не оставалось, как бродить за мной следом с видом замученных философов, совершенно непонимающих, для чего козе баян, но пытающихся найти в этом хоть какой-то здравый смысл. Короче, мне особо не мешали.
Я же наслаждалась этим единственным днем, стараясь не отвлекаться на разные тревожные мысли, которые почему-то периодически возникали в моей неугомонной голове. Что меня так тянуло сюда с маниакальной настойчивостью? Что я хочу тут найти? Где искать непонятное ЭТО? Пойди туда – не знаю куда… Про меня как раз. Жить эти мысли особо не мешали, но зудели, как мошкара в паутине. Неприятно, надо сказать.
Я зарылась в очередные кусты на поиски чего-нибудь ценного с точки зрения зельеварения, но ничего интересного не углядела и уже собралась дать задний ход, как мне в шею ткнулось что-то теплое и влажное. Приятных эмоций не было, я перепугалась до ужаса и, выскочив из кустов, как клоп из засады, оказалась в объятиях Виктора, да и то только потому, что он был ближе.
– Что случилось? – сразу насторожился Александр, увидев мое испуганное лицо, но на советника глянул так, что тот поспешил поскорее от меня избавиться.
Отвечать мне не пришлось. Из кустов к нам вышла… Нет, это несомненно, была лошадь, кобыла, как оказалось, молодая совсем, примерно двухлетка, не старше. Но какая! Белоснежная, без единого темного пятна на искрящейся, словно снег на солнце, шкуре. Иссиня-черная грива мягкими волнами спадала на лебединую шею, а такого же цвета хвост чуть ли не волочился по земле. Лошадь двигалась так плавно и грациозно, что со стороны казалось, будто она плывет над землей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98