– Никакого покою от тебя нет. Только задремал сладко.
– А тебе бы все спать… – проворчала я, отлипая от двери и плюхаясь рядом с котом на кровать.
– Дай понежиться-то, – проворковал кот, снова зарываясь в подушки. – Когда еще доведется. Жизнь – она штука непредсказуемая. Может, завтра опять на болотной кочке ночевать придется.
– Тебя на философию потянуло? – изумилась я.
– А тебе больше по душе лирика?
Вот только лирики мне сейчас и не хватает для полноты ощущений.
– А чего ты такая кислая-то? – спросил Сенька, наконец замечая мой расстроенный вид. – Случилось чего?
– Да нет, – не зная, стоит ли ему говорить о женитьбе Александра или нет, ответила я. – Устала просто, наверное.
– Ага, – не поверил мне лохматый друг, – ты еще скажи, поганочки на свадебном столе несвежие попались, оттого и цвет лица слегка зеленцой отдает.
– Да ну тебя, – невесело улыбнулась я и принялась общипывать злополучный букет. Странно, что я его еще не выбросила.
Причем я так увлеклась, что не заметила, как передо мной выросла целая горка измельченной травы, годной разве только для развеивания по ветру. Это нехитрое и не совсем интеллектуальное занятие помогло мне немного прийти в себя, и теперь в душе вместо «очень плохо» было «просто отвратительно», а еще я начала злиться. На себя! С каждым оторванным лепестком я награждала себе и князя по очереди эпитетами, из которых «дура» и «негодяй» были самыми лестными.
Когда я ободрала букет почти наполовину, Сенька, наблюдавший за уничтожением свадебного гербария, не выдержал и, вздыхая, вылез из подушек.
– Ну и что мы над цветочками издеваемся? – спросил он, внимательно ко мне присматриваясь.
– Общипываю помаленьку, – сквозь зубы ответила я.
– Что случилось? – не отставал кот.
– Ничего.
– Зачем обманываешь лучшего мужчину своей жизни, белого и пушистого?
Я с особенной злостью дернула несговорчивый бутон и искрошила в считаные секунды. Цветочная кучка у моих ног постепенно росла. Следующая травинка оказалась менее податливой.
– Ну и черт с тобой! – зло обругала я ее и схватилась за другую.
– Алена, да что с тобой? – забеспокоился Сенька.
– Князь женится, – нехотя призналась я.
– Ну и что? – не понял меня кот.
– Вот и я о том же.
– Погоди, погоди, – забегал Сенька по подушкам. – Это он сам тебе сказал?
– Почти. Я слышала, как они с Виктором об этом разговаривали.
– А на ком он женится?
– Откуда я знаю? – чуть не всхлипнула я. – На моей бабушке.
– Так она же умерла.
– Вот и хорошо. Не дай бог обзавестись такими родственничками! – И я с такой злостью выдернула очередную хризантему, что чуть не заехала коту по морде. Он успел отскочить и решил больше не приближаться на опасное расстояние, чтобы не попасть под горячую руку моей мстительности.
– Так… – Сенька наклонил голову, заглядывая мне в глаза. – А ты что бесишься?
– Ничего.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Ты любишь его, да?
– Сдурел совсем?! Я что, похожа на сумасшедшую?
Кот присмотрелся ко мне и с убийственной серьезностью констатировал:
– Еще как.
Я ничего не ответила и снова принялась издеваться над букетом.
– Алена, признайся честно – ты его любишь?
Я отчаянно сопела.
– Так да или нет? – не отставал Сенька.
– Да! – крикнула я, швыряя все, что осталось от некогда вполне приличного веника, в дверь. – Доволен?
И надо же такому случиться, что дверь предательски открылась (без стука!), явив на пороге не кого-нибудь, а именно Александра. Злосчастный букет эполетом повис у него на плече. Вот черт! Надо же было дверь забыть закрыть! А какого лешего он вообще приперся?
– Мне кажется, букет невесты должен быть более свежим, – хитро сказал князь, снимая с плеча и разглядывая уже совсем не поддающийся никакой классификации флорестический шедевр.
– Ошибаешься, – сквозь зубы ответила я. – Для Бабы-яги самое оно.
Я обернулась, но Сеньки уже и след простыл. Вот негодник, оставил меня на растерзание этому извергу. Находиться рядом с Александром, и тем более разговаривать, хотелось меньше всего, но все подступы к двери были перекрыты его далеко не маленькой фигурой. К тому же у меня предательски тряслись руки. То ли от страха, то ли от избытка чувств. Я выхватила у него растерзанный букет и быстренько ретировалась в другой конец комнаты, делая вид, что занимаюсь реанимационными работами.
– Алена, мне нужно поговорить с тобой. – Князь приблизился на опасно близкое расстояние. – Знаешь…
– Знаю, – зло перебила я его. – Что тебе еще от меня надо? Мое материнское благословение?
– Нет. – И он попытался отобрать у меня веник. – Только ответ.
– Какой ответ? – Букет с трудом, но перекочевал на мою сторону.
– На мое предложение. – Александр решил отвоевать у меня цветы во что бы то ни стало.
– На какое предложение? Я же сказала, что подумаю.
Конечно, сейчас самое время решать проблемы увеличения его штатных медиков! Хотя это только мне так кажется, ему-то что?
– Тьфу, черт! – в сердцах выругался князь. – Алена, я пытаюсь сделать тебе предложение руки и сердца, но с тобой и этого по-человечески не получается.
Окончательно потерявший товарный, да и вообще всякий вид букет мы отпустили одновременно, и он живописно ссыпался к нашим ногам.
– Что?! – Я отказывалась ему верить.
– Я предлагаю тебе руку и сердце, – повторил он.
– Только руку и сердце? – глупо уточнила я. – А как же другие органы? Печень там, почки…
Что я вообще говорю-то, идиотка?
– Ну хорошо, – Александр усмехнулся. – Уговорила, забирай и все остальное.
Я тупо смотрела в его смущенно улыбающееся лицо, и оно почему-то показалось мне верхом издевательства. Перед глазами встал расплывчатый образ кокетливой красотки и его замешательство, когда я услышала о женитьбе. Меня захватила волна безудержной злости. Буря эмоций на моем лице, которую я уже не пыталась скрывать, заставила его отшатнуться в сторону.
– Ах вот как?! – взвизгнула я и швырнула в князя расческой. – Как ты смеешь так надо мной измываться?! – Полет блюдца. – Над моими чувствами?! – Баночка с кремом. – Даже если я не права, это не дает тебе права так жестоко со мной поступать! – Книга.
Я швырялась в него всем, что попадало мне под руку, причем старалась ухватить что потяжелее, хотя особо и не рассматривала. Александр, совершенно ничего не понимая, уворачивался от непрерывно летящих в него предметов, однако попыток к бегству почему-то не предпринимал. Когда кончились мелкие вещи, я ввела в бой более тяжелую артиллерию в виде картин и подушек. Мы кружили по комнате, как мухи на посадке. Под ногами валялись осколки разбитых стаканов и тарелок, смятые цветы и тряпки, бывшие некогда подушками и чем-то еще. В воздухе летали пух и перья.
– Алена, успокойся, и давай поговорим, – предпринял слабую попытку к мирным переговорам «жених», защищаясь от меня оставшейся в живых картиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– А тебе бы все спать… – проворчала я, отлипая от двери и плюхаясь рядом с котом на кровать.
– Дай понежиться-то, – проворковал кот, снова зарываясь в подушки. – Когда еще доведется. Жизнь – она штука непредсказуемая. Может, завтра опять на болотной кочке ночевать придется.
– Тебя на философию потянуло? – изумилась я.
– А тебе больше по душе лирика?
Вот только лирики мне сейчас и не хватает для полноты ощущений.
– А чего ты такая кислая-то? – спросил Сенька, наконец замечая мой расстроенный вид. – Случилось чего?
– Да нет, – не зная, стоит ли ему говорить о женитьбе Александра или нет, ответила я. – Устала просто, наверное.
– Ага, – не поверил мне лохматый друг, – ты еще скажи, поганочки на свадебном столе несвежие попались, оттого и цвет лица слегка зеленцой отдает.
– Да ну тебя, – невесело улыбнулась я и принялась общипывать злополучный букет. Странно, что я его еще не выбросила.
Причем я так увлеклась, что не заметила, как передо мной выросла целая горка измельченной травы, годной разве только для развеивания по ветру. Это нехитрое и не совсем интеллектуальное занятие помогло мне немного прийти в себя, и теперь в душе вместо «очень плохо» было «просто отвратительно», а еще я начала злиться. На себя! С каждым оторванным лепестком я награждала себе и князя по очереди эпитетами, из которых «дура» и «негодяй» были самыми лестными.
Когда я ободрала букет почти наполовину, Сенька, наблюдавший за уничтожением свадебного гербария, не выдержал и, вздыхая, вылез из подушек.
– Ну и что мы над цветочками издеваемся? – спросил он, внимательно ко мне присматриваясь.
– Общипываю помаленьку, – сквозь зубы ответила я.
– Что случилось? – не отставал кот.
– Ничего.
– Зачем обманываешь лучшего мужчину своей жизни, белого и пушистого?
Я с особенной злостью дернула несговорчивый бутон и искрошила в считаные секунды. Цветочная кучка у моих ног постепенно росла. Следующая травинка оказалась менее податливой.
– Ну и черт с тобой! – зло обругала я ее и схватилась за другую.
– Алена, да что с тобой? – забеспокоился Сенька.
– Князь женится, – нехотя призналась я.
– Ну и что? – не понял меня кот.
– Вот и я о том же.
– Погоди, погоди, – забегал Сенька по подушкам. – Это он сам тебе сказал?
– Почти. Я слышала, как они с Виктором об этом разговаривали.
– А на ком он женится?
– Откуда я знаю? – чуть не всхлипнула я. – На моей бабушке.
– Так она же умерла.
– Вот и хорошо. Не дай бог обзавестись такими родственничками! – И я с такой злостью выдернула очередную хризантему, что чуть не заехала коту по морде. Он успел отскочить и решил больше не приближаться на опасное расстояние, чтобы не попасть под горячую руку моей мстительности.
– Так… – Сенька наклонил голову, заглядывая мне в глаза. – А ты что бесишься?
– Ничего.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Ты любишь его, да?
– Сдурел совсем?! Я что, похожа на сумасшедшую?
Кот присмотрелся ко мне и с убийственной серьезностью констатировал:
– Еще как.
Я ничего не ответила и снова принялась издеваться над букетом.
– Алена, признайся честно – ты его любишь?
Я отчаянно сопела.
– Так да или нет? – не отставал Сенька.
– Да! – крикнула я, швыряя все, что осталось от некогда вполне приличного веника, в дверь. – Доволен?
И надо же такому случиться, что дверь предательски открылась (без стука!), явив на пороге не кого-нибудь, а именно Александра. Злосчастный букет эполетом повис у него на плече. Вот черт! Надо же было дверь забыть закрыть! А какого лешего он вообще приперся?
– Мне кажется, букет невесты должен быть более свежим, – хитро сказал князь, снимая с плеча и разглядывая уже совсем не поддающийся никакой классификации флорестический шедевр.
– Ошибаешься, – сквозь зубы ответила я. – Для Бабы-яги самое оно.
Я обернулась, но Сеньки уже и след простыл. Вот негодник, оставил меня на растерзание этому извергу. Находиться рядом с Александром, и тем более разговаривать, хотелось меньше всего, но все подступы к двери были перекрыты его далеко не маленькой фигурой. К тому же у меня предательски тряслись руки. То ли от страха, то ли от избытка чувств. Я выхватила у него растерзанный букет и быстренько ретировалась в другой конец комнаты, делая вид, что занимаюсь реанимационными работами.
– Алена, мне нужно поговорить с тобой. – Князь приблизился на опасно близкое расстояние. – Знаешь…
– Знаю, – зло перебила я его. – Что тебе еще от меня надо? Мое материнское благословение?
– Нет. – И он попытался отобрать у меня веник. – Только ответ.
– Какой ответ? – Букет с трудом, но перекочевал на мою сторону.
– На мое предложение. – Александр решил отвоевать у меня цветы во что бы то ни стало.
– На какое предложение? Я же сказала, что подумаю.
Конечно, сейчас самое время решать проблемы увеличения его штатных медиков! Хотя это только мне так кажется, ему-то что?
– Тьфу, черт! – в сердцах выругался князь. – Алена, я пытаюсь сделать тебе предложение руки и сердца, но с тобой и этого по-человечески не получается.
Окончательно потерявший товарный, да и вообще всякий вид букет мы отпустили одновременно, и он живописно ссыпался к нашим ногам.
– Что?! – Я отказывалась ему верить.
– Я предлагаю тебе руку и сердце, – повторил он.
– Только руку и сердце? – глупо уточнила я. – А как же другие органы? Печень там, почки…
Что я вообще говорю-то, идиотка?
– Ну хорошо, – Александр усмехнулся. – Уговорила, забирай и все остальное.
Я тупо смотрела в его смущенно улыбающееся лицо, и оно почему-то показалось мне верхом издевательства. Перед глазами встал расплывчатый образ кокетливой красотки и его замешательство, когда я услышала о женитьбе. Меня захватила волна безудержной злости. Буря эмоций на моем лице, которую я уже не пыталась скрывать, заставила его отшатнуться в сторону.
– Ах вот как?! – взвизгнула я и швырнула в князя расческой. – Как ты смеешь так надо мной измываться?! – Полет блюдца. – Над моими чувствами?! – Баночка с кремом. – Даже если я не права, это не дает тебе права так жестоко со мной поступать! – Книга.
Я швырялась в него всем, что попадало мне под руку, причем старалась ухватить что потяжелее, хотя особо и не рассматривала. Александр, совершенно ничего не понимая, уворачивался от непрерывно летящих в него предметов, однако попыток к бегству почему-то не предпринимал. Когда кончились мелкие вещи, я ввела в бой более тяжелую артиллерию в виде картин и подушек. Мы кружили по комнате, как мухи на посадке. Под ногами валялись осколки разбитых стаканов и тарелок, смятые цветы и тряпки, бывшие некогда подушками и чем-то еще. В воздухе летали пух и перья.
– Алена, успокойся, и давай поговорим, – предпринял слабую попытку к мирным переговорам «жених», защищаясь от меня оставшейся в живых картиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99