Правда, конец оказался невзрачным, — Хорн развел руками. — Как всегда. Хочешь посмотреть на него? Он тут недалеко, свернувшись клубочком, лежит. С пулей в груди…
Они пошли смотреть на погибшего китайца. К удивлению Хорна, тело исчезло. Наемник тупо оглядел место, и тут его сразила потрясающая мысль. Он полубезумным взглядом одарил молчаливого Сэйра.
— Что-то мне Душан говорил насчет воскресающих мертвецов… Кстати, в камере должно быть тело Душана.
Хорн бросился в каморку — и здесь не было трупа. Вне себя он подскочил к Сэйру и принялся кричать:
— Они оба должны находиться здесь! Я сам стрелял, сам видел!..
— Конечно, конечно, — принялся успокаивать его Сэйр. Он едва смог скрыть усмешку. — Их, должно быть, убрали.
Боюсь, что их уже похоронили. Это не имеет значения. Мне бы очень хотелось взглянуть на человека, который утверждал, что создал Эрон и империю. К сожалению, это не более чем выдумка. Просто его век закончился. Все умирают, даже полубоги. Смерть, по существу, дает возможность природе исправить свои ошибки. Это единственный путь к совершенству.
Слабый шорох оторвал Хорна от воспоминаний. Он поднял голову — в комнату вошла Вендре. Остановилась у стены. Она была ослепительно красива, хотя одета просто, в голубоватого цвета костюм. Она отдохнула, успокоилась, и теперь выглядела совсем молодо. Непонятно почему, но Хорн испытал легкий укол — ему так хотелось, чтобы она вышла к нему в том золотистом платье, в котором он впервые на праздновании победы увидел ее.
«Слишком скромно и холодно для прощания», — подумал он и не сразу выбрался из кресла, встал.
— Долго ждал? — просто спросила Вендре.
— Да уж, — в тон ей ответил Хорн. Он слегка покраснела:
— У тебя просто талант говорить гадости.
— Ты предпочитаешь, чтобы я лгал или говорил лицемерные комплименты?
— О нет, лучше оставайся грубоватым и прямодушным парнем. Я вполне могу смириться с этим, если ты хотя бы случайно скажешь то, что я жду от тебя.
— Ждешь от меня? — удивился он. — Что бы это могло быть?
Вендре решительно встряхнула головой:
— Оказывается, ты совсем не понимаешь женщин. Я потому держала тебя так долго, что не могла решить, что одеть — парадное золотое платье, какое было на мне в день праздника, или этот скромный рабочий костюм. Теперь я чувствую, что угодила пальцем в небо.
— Костюм так костюм, — веско ответил Хорн. — Это, конечно, должно что-нибудь значить, но, к сожалению, мне не дано понять женщин.
— Да, — вздохнула Вендре, — скажу откровенно: я могу привести три примера, которые вполне доказывают, что ты совершенно не понимаешь женщин. Во-первых, ты до сих пор не сказал того, что я жду от тебя. Во-вторых, ты так и не сказал того, что бы я хотела услышать. И в-третьих…
— Минуточку, — прервал ее Хорн. — Что такое особенное ты хочешь услышать от меня?
Вендре еще раз вздохнула.
— Там внизу, в подземелье, ты спросил, почему я спасла тебя. Не это я хотела услышать от тебя. Ты должен был спросить, почему я вернулась.
— Почему? — спросил Хорн.
— Всякий вопрос уместен в свое время.
— Хорошо, вопрос вопросом, но что бы ты хотела услышать от меня?
Она поколебалась, потом быстро сказала:
— Это слово «любовь». Ты очень много говорил, но ни разу не употребил это слово.
— Мне казалось, ты сама знаешь, — смешался Хорн. — Я думал… Я надеялся, я верил…
— Женщина всегда хочет услышать это слово.
— Но ты же заявила, что ненавидишь меня! — воскликнул Хорн.
— Я заявила, что должна ненавидеть тебя. Это далеко не одно и то же. И наконец, в-третьих — тебе надо знать, что женщине очень трудно признаться первой, поэтому она порой вынуждена высказываться иносказательно. — Она перевела дыхание.
— Я люблю тебя, Вендре, — ясно сказал Хорн. — Люблю так, как никто и никогда не полюбит тебя. — Потом он неожиданно смутился и спросил: — Так почему же ты вернулась?
— Я уже ответила на этот вопрос, — быстро вымолвила Вендре.
— И ты сможешь забыть, что я убил твоего отца? Она на мгновение закрыла глаза.
— Нет, Алан. Ты тоже никогда не забудешь об этом. Однако ты постарался объяснить мне, почему так случилось, и я поверила тебе. Поняла и приняла сердцем. Придется жить с этим, ведь никто больше не знает об этом. Эта наша общая беда. Понимаешь, так уж получилось, что я полюбила тебя…
Вид у Хорна был такой, словно он никак не мог понять, как же это получилось. Неожиданно Вендре прижалась к нему. Он обнял ее — так они стояли, пока он не спросил шепотом:
— Но почему меня? Почему варвара? Вендре улыбнулась:
— Может, причина в том, что женщина никогда не может устоять перед мужчиной, который способен дать ей почувствовать, что она женщина. Ты — единственный, кто сумел внушить мне это. Испытать эту радость…
— Ты смогла бы бросить все это, — он обвел рукой стены, — и отправиться со мной в Плеяды?
— Да, — ответила она. — Но, понимаешь…
— Тебе следует понять, Хорн, что у нее нет выбора. Ей придется отправиться с тобой, — раздался сзади голос.
Хорн обернулся — у двери стоял Сэйр. Освободитель очень изменился за эти несколько дней — погрубел, посуровел, даже как-то помолодел.
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил наемник.
— К сожалению, Вендре не может остаться на Эроне. У нас уже был с ней разговор на эту тему. Восстание часто позволяет себе сентиментальные пируэты, кое-кого со временем охватывает ностальгия по прежним порядкам. А тут перед глазами живой символ прежнего величия. Вендре, конечно, изменилась, но кое-кто будет постоянно напоминать ей о прежнем величии Эрона, рода Кохлнаров. Она становится как бы знаменем для тех, кто стремится возродить империю.
Хорн с силой прижал к себе Вендре, потом отпустил ее, шагнул к Сэйру:
— Она никогда не согласится на это!
— Я тоже так считаю, но те, кто верит в империю, хитры и коварны. С теми убеждениями, которые сложились у нее сейчас, она никогда не решится на авантюру. Но люди меняются. Я имею в виду не саму Вендре, а ее детей. Их вполне могут одурманить разговорами о славе империи. Нет, ей в любом случае необходимо отправится в Плеяды и выйти замуж за варвара.
— Понятно, — угрюмо откликнулся Хорн.
— Что понятно? — спросила Вендре.
— Мне теперь стало ясно, зачем тебя посылают вместе со мной.
— Ничего ты не понял! — воскликнула Вендре. — Ты считаешь, что только потому я согласилась отправиться с тобой, что мне нельзя оставаться на Эроне? Что не желаю жить в Плеядах в одиночестве? Это совсем не так. Я только сегодня узнала, что ты улетаешь на родину. Я надеялась, что ты сам явишься ко мне и пригласишь меня!
Она посмотрела на него так, будто хотела сказать — верь мне. Хорн молчал. Вендре облизнула губы и, не дождавшись ответа, продолжила:
— Я как раз собиралась сообщить об этом, как» ко мне зашел Сэйр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Они пошли смотреть на погибшего китайца. К удивлению Хорна, тело исчезло. Наемник тупо оглядел место, и тут его сразила потрясающая мысль. Он полубезумным взглядом одарил молчаливого Сэйра.
— Что-то мне Душан говорил насчет воскресающих мертвецов… Кстати, в камере должно быть тело Душана.
Хорн бросился в каморку — и здесь не было трупа. Вне себя он подскочил к Сэйру и принялся кричать:
— Они оба должны находиться здесь! Я сам стрелял, сам видел!..
— Конечно, конечно, — принялся успокаивать его Сэйр. Он едва смог скрыть усмешку. — Их, должно быть, убрали.
Боюсь, что их уже похоронили. Это не имеет значения. Мне бы очень хотелось взглянуть на человека, который утверждал, что создал Эрон и империю. К сожалению, это не более чем выдумка. Просто его век закончился. Все умирают, даже полубоги. Смерть, по существу, дает возможность природе исправить свои ошибки. Это единственный путь к совершенству.
Слабый шорох оторвал Хорна от воспоминаний. Он поднял голову — в комнату вошла Вендре. Остановилась у стены. Она была ослепительно красива, хотя одета просто, в голубоватого цвета костюм. Она отдохнула, успокоилась, и теперь выглядела совсем молодо. Непонятно почему, но Хорн испытал легкий укол — ему так хотелось, чтобы она вышла к нему в том золотистом платье, в котором он впервые на праздновании победы увидел ее.
«Слишком скромно и холодно для прощания», — подумал он и не сразу выбрался из кресла, встал.
— Долго ждал? — просто спросила Вендре.
— Да уж, — в тон ей ответил Хорн. Он слегка покраснела:
— У тебя просто талант говорить гадости.
— Ты предпочитаешь, чтобы я лгал или говорил лицемерные комплименты?
— О нет, лучше оставайся грубоватым и прямодушным парнем. Я вполне могу смириться с этим, если ты хотя бы случайно скажешь то, что я жду от тебя.
— Ждешь от меня? — удивился он. — Что бы это могло быть?
Вендре решительно встряхнула головой:
— Оказывается, ты совсем не понимаешь женщин. Я потому держала тебя так долго, что не могла решить, что одеть — парадное золотое платье, какое было на мне в день праздника, или этот скромный рабочий костюм. Теперь я чувствую, что угодила пальцем в небо.
— Костюм так костюм, — веско ответил Хорн. — Это, конечно, должно что-нибудь значить, но, к сожалению, мне не дано понять женщин.
— Да, — вздохнула Вендре, — скажу откровенно: я могу привести три примера, которые вполне доказывают, что ты совершенно не понимаешь женщин. Во-первых, ты до сих пор не сказал того, что я жду от тебя. Во-вторых, ты так и не сказал того, что бы я хотела услышать. И в-третьих…
— Минуточку, — прервал ее Хорн. — Что такое особенное ты хочешь услышать от меня?
Вендре еще раз вздохнула.
— Там внизу, в подземелье, ты спросил, почему я спасла тебя. Не это я хотела услышать от тебя. Ты должен был спросить, почему я вернулась.
— Почему? — спросил Хорн.
— Всякий вопрос уместен в свое время.
— Хорошо, вопрос вопросом, но что бы ты хотела услышать от меня?
Она поколебалась, потом быстро сказала:
— Это слово «любовь». Ты очень много говорил, но ни разу не употребил это слово.
— Мне казалось, ты сама знаешь, — смешался Хорн. — Я думал… Я надеялся, я верил…
— Женщина всегда хочет услышать это слово.
— Но ты же заявила, что ненавидишь меня! — воскликнул Хорн.
— Я заявила, что должна ненавидеть тебя. Это далеко не одно и то же. И наконец, в-третьих — тебе надо знать, что женщине очень трудно признаться первой, поэтому она порой вынуждена высказываться иносказательно. — Она перевела дыхание.
— Я люблю тебя, Вендре, — ясно сказал Хорн. — Люблю так, как никто и никогда не полюбит тебя. — Потом он неожиданно смутился и спросил: — Так почему же ты вернулась?
— Я уже ответила на этот вопрос, — быстро вымолвила Вендре.
— И ты сможешь забыть, что я убил твоего отца? Она на мгновение закрыла глаза.
— Нет, Алан. Ты тоже никогда не забудешь об этом. Однако ты постарался объяснить мне, почему так случилось, и я поверила тебе. Поняла и приняла сердцем. Придется жить с этим, ведь никто больше не знает об этом. Эта наша общая беда. Понимаешь, так уж получилось, что я полюбила тебя…
Вид у Хорна был такой, словно он никак не мог понять, как же это получилось. Неожиданно Вендре прижалась к нему. Он обнял ее — так они стояли, пока он не спросил шепотом:
— Но почему меня? Почему варвара? Вендре улыбнулась:
— Может, причина в том, что женщина никогда не может устоять перед мужчиной, который способен дать ей почувствовать, что она женщина. Ты — единственный, кто сумел внушить мне это. Испытать эту радость…
— Ты смогла бы бросить все это, — он обвел рукой стены, — и отправиться со мной в Плеяды?
— Да, — ответила она. — Но, понимаешь…
— Тебе следует понять, Хорн, что у нее нет выбора. Ей придется отправиться с тобой, — раздался сзади голос.
Хорн обернулся — у двери стоял Сэйр. Освободитель очень изменился за эти несколько дней — погрубел, посуровел, даже как-то помолодел.
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил наемник.
— К сожалению, Вендре не может остаться на Эроне. У нас уже был с ней разговор на эту тему. Восстание часто позволяет себе сентиментальные пируэты, кое-кого со временем охватывает ностальгия по прежним порядкам. А тут перед глазами живой символ прежнего величия. Вендре, конечно, изменилась, но кое-кто будет постоянно напоминать ей о прежнем величии Эрона, рода Кохлнаров. Она становится как бы знаменем для тех, кто стремится возродить империю.
Хорн с силой прижал к себе Вендре, потом отпустил ее, шагнул к Сэйру:
— Она никогда не согласится на это!
— Я тоже так считаю, но те, кто верит в империю, хитры и коварны. С теми убеждениями, которые сложились у нее сейчас, она никогда не решится на авантюру. Но люди меняются. Я имею в виду не саму Вендре, а ее детей. Их вполне могут одурманить разговорами о славе империи. Нет, ей в любом случае необходимо отправится в Плеяды и выйти замуж за варвара.
— Понятно, — угрюмо откликнулся Хорн.
— Что понятно? — спросила Вендре.
— Мне теперь стало ясно, зачем тебя посылают вместе со мной.
— Ничего ты не понял! — воскликнула Вендре. — Ты считаешь, что только потому я согласилась отправиться с тобой, что мне нельзя оставаться на Эроне? Что не желаю жить в Плеядах в одиночестве? Это совсем не так. Я только сегодня узнала, что ты улетаешь на родину. Я надеялась, что ты сам явишься ко мне и пригласишь меня!
Она посмотрела на него так, будто хотела сказать — верь мне. Хорн молчал. Вендре облизнула губы и, не дождавшись ответа, продолжила:
— Я как раз собиралась сообщить об этом, как» ко мне зашел Сэйр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90