– Уверена, что да! – Положив вилку и нож на тарелку, Анжела посмотрела на сына.
Натан удивленно улыбнулся.
– Думаешь его купить, ма? Приютить еще несколько бездомных семей? А может, хочешь устроить в нем центр художественных ремесел? Что бы там ни было, я с тобой, как всегда. Можешь рассчитывать на мою поддержку.
Оливия, допивая вино, наблюдала за мужем. Она безмерно любила его. Интерес сына к делам родителей, его щедрость и готовность помочь матери в ее благотворительной деятельности внушали ей любовь к нему. Оливия прикрыла глаза. Ее переполняло счастье. Чем же она заслужила любовь Натана? Никогда в жизни она не чувствовала себя так надежно защищенной, как сейчас.
– Нет, дорогой, на этот раз нет. – Анжела наклонила голову. Ее густые темно-рыжие волосы с несколькими седыми прядями блеснули в приглушенном свете свечи. – У меня сегодня днем был очень откровенный разговор с Ливи. Ты теперь женат, и мне кажется, тебе пора свить гнездо и перестать порхать по всему белому свету! – Улыбка, полная любви, слетела с ее губ, но Натан – Оливия это заметила – не ответил ей тем же. Его лицо стало непроницаемым. – Знаю, у вас есть дом, который, надеюсь, вам нравится. Ливи говорит, что любит его. У нее есть работа, которая ее занимает в твое отсутствие. Сейчас, как я понимаю, ты обосновался в Лондоне. Ты сделал шаг вперед, оставляя позади отели и чемоданы! Но лондонский дом мал, вам нужен дом побольше, – радостно продолжила она, не сознавая, как накаляется обстановка. – Грейндж был бы идеальным вариантом. Вы могли бы приезжать туда по выходным. А когда появятся дети – я думаю, это не за горами, – вы бы переехали в него насовсем. Одну из комнат вы могли бы заполнить всем этим современным электронным оборудованием, без которого ваше поколение не может прожить и дня. Я была бы очень рада, если бы моя дочь – думаю, я могу тебя так называть, Ливи? – и мои внуки жили рядом с нами. В один прекрасный день Рай-Хаус тоже будет принадлежать вам, но дай Бог, чтобы это произошло не слишком скоро! – Она скрестила пальцы и посмотрела на мужа. – Было бы так хорошо, если бы вы поселились поблизости!
– Лучше не придумать! – подхватил Эдвард.
– Великолепная мысль! – воскликнули Спенсеры в один голос.
– Ма, на этот раз ты превзошла саму себя, – проговорил Натан, стараясь сдержаться. – Ради Бога, не вмешивайся не в свое дело! Мы с Оливией вполне способны сами позаботиться о своем будущем.
Воцарилась неловкая тишина. Анжела была скорее удивлена, чем расстроена. Вероятно, ее обожаемый сын обошелся с ней подобным образом впервые в жизни, подумала Оливия. Видимо, раньше, когда она пыталась руководить его жизнью, он просто отделывался своей обаятельной улыбкой и, не обращая на нее внимания, продолжал делать так, как считал нужным.
Натан не собирался осесть на одном месте, Оливия теперь это знала. Их любовный роман был таким коротким и страстным, что у них не было времени даже задуматься о будущем. Они были слишком заняты друг другом.
Как жаль, что ее свекровь затеяла этот разговор, думала Оливия. Почти весь вечер Натан держался скованно и замкнуто. И только его напряжение стало спадать, как его мать этим разговором все испортила.
Однако, несмотря на то, что Анжела была шокирована словами сына, она не собиралась идти на попятную. В конце концов, она его мать и имеет право говорить то, что другой человек не решился бы.
– Не сомневаюсь, дорогой. Но если Грейндж выставляется на продажу, почему бы тебе и Ливи не взглянуть на него? Вреда от этого никому не будет. Завтра утром вы могли бы туда прогуляться, если Лестер и Руфь не против.
– Это невозможно, – отрезал Натан. – Мы уезжаем сразу после завтрака. Самое позднее в десять.
Оливия впервые слышала об этом. Они намеревались провести здесь два выходных дня и вернуться в город лишь в воскресенье вечером. Но спорить сейчас было бессмысленно. Если Натан решил, она уже не сможет ничего изменить. Внутри Оливии все задрожало. Она поняла, что его мрачное настроение никак не связано с его матерью и ее благими пожеланиями. Все дело было в ней, в Оливии.
Весь оставшийся вечер хозяева и гости беседовали на нейтральные темы, но Оливия чувствовала злость Натана, которую он старательно пытался скрыть, Она была уверена, что только она это заметила. Даже его родители, несмотря на их близость к сыну, не чувствовали его настроение так, как она.
– Так вот о чем вы мило беседовали сегодня днем? – спросил Натан позже, закрывая за собой дверь спальни. – Дом в Лондоне – поблизости от твоей работы, но было бы хорошо иметь еще и загородное поместье, чтобы пустить корни, обосноваться на одном месте.
– Это вовсе не так, – спокойно ответила Оливия, не желая ссориться. Она хорошо помнила, о чем ей говорила Анжела: о том, что Натан никогда не мог усидеть на месте – всегда в командировках, постоянно занят. Анжела была счастлива, что он наконец-то женился. Для нее это был знак его стремления остепениться и обзавестись собственным домом. – Мысль о том, что нам следует задуматься о покупке поместья Грейндж, для меня была тоже совершенной неожиданностью. Твои родители знают, что я работаю. И это вполне естественно, что они заглядывают в будущее, думают о том времени, когда у нас появятся дети и я оставлю работу. – Оливия старалась смягчить ситуацию, восстановить понимание между нею и Натаном. – Конечно же, нам понадобится дом попросторнее. Очень приятно, что они заботятся о нас, – говорила она.
Повернувшись, она сняла золотые серьги и стала укладывать их в шкатулку, отделанную шелком, когда поняла, что Натан стоит у нее за спиной. Взяв ее за плечи, он резко повернул ее к себе.
– Ты сказала матери, что я умолял тебя подать заявление об уходе? – Он с силой приподнял ее подбородок. – Посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза. Я сразу же пойму, лжешь ты или нет. Так как, сказала?
– Нет. – Она не отвела взгляда и смотрела на Натана потемневшими голубыми глазами. Уютная спальня показалась ей холодной. Оливии захотелось тотчас уйти отсюда. Уйти с работы или остаться – решать только ей, и никому больше. Натан еще крепче, до боли, сжал ее подбородок. Оливия попыталась вывернуться, но он удержал ее. Она ненавидела, когда он прикасался к ней со злостью. В такие минуты она всегда вспоминала Макса. И это были горькие воспоминания.
– Почему же? Уж не потому ли, что ты и не собираешься делать то, о чем я тебя просил? – Голос его стал угрожающе тихим. – Моя работа связана с постоянными командировками по всему свету. Ты знала об этом еще до того, как мы поженились. Ты моя жена, и я хочу, чтобы ты была со мной. Но ты, видимо, рассуждаешь иначе…
– Моя карьера тоже важна для меня, – ответила она, стискивая зубы. Почему мужчины всегда думают только о себе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39