Потом подозрительно покосился на дверь и спросил:
— Тебя никто не видел? Нет? Ну хорошо, хорошо, пойдём.
Через пять минут старики сидели в мягких креслах в кабинете Кречетова, улыбались, смотрели друг на друга и не могли насмотреться.
— Живой! — все удивлялся Кречетов. — Ах, Иван, Иван, ну и живучи же мы, старики!
Оба так радовались встрече и так разволновались от радости, что разговор никак не мог завязаться.
Александра Андреевна, сестра Кречетова, покрыла стол холщовой салфеткой, поставила хлеб, тарелку солёных груздей, банку мочёной брусники и принесла самовар. Соломин раньше не любил маленькую ехидную старушку, сплетницу и завистницу, но сейчас и на неё смотрел с удовольствием. Александра Андреевна разлила чай в большие чашки с синими цветами и вышла из комнаты.
Над столиком висела лампа, и свет её казался Соломину удивительно ярким. Негромко шумел самовар. Окна были закрыты ставнями и наглухо занавешены шторами. Соломину на секунду показалось, что все приснилось ему. Может быть, не было ничего: ни войны, ни оккупации, ни жизни в диком лесу. Просто встретились они, старики, чтобы сыграть партию в шахматы, попить чайку, поболтать. Вдруг Кречетов вздрогнул и стал прислушиваться.
— Ты не слышишь? — спросил он. — Патруль, кажется.
Действительно, с улицы глухо доносились шаги. Они прошли мимо дома и стихли. Кречетов снова развеселился, отхлебнул чаю и весело посмотрел на Соломина.
«Нет, — подумал Соломин, — все это было и есть: и война и оккупация. В городе гитлеровцы, а мы, как звери, прячемся в норах».
— Ну, — сказал Кречетов, — рассказывай.
Соломин покачал головой.
— Я потом расскажу, — сказал он. — Я все это время жил так одиноко, что не знаю ничего. Сначала расскажи мне, что происходит в мире.
Кречетов покосился на окно, потом перегнулся через стол и прошептал:
— Под Москвою разбили!
— Это точно? — шёпотом спросил Соломин.
Кречетов кивнул, рассмеялся и потёр руки. Потом он снова наклонился к Соломину.
— Под Сталинградом, — прошептал он, — окружили гитлеровскую армию — и… — Он сделал красноречивый жест.
— Уничтожили? — спросил Соломин.
Кречетов кивнул и рассмеялся.
— Потом на Северном Кавказе… Потом под Таганрогом… В Донбассе, на Украине…
Глаза его смеялись, он торжествовал.
— Ну и что же теперь? — спросил Соломин.
— Гонят! — шепнул Кречетов.
— Куда?
— Обратно… В Германию.
Старики посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Вояки! — сказал Соломин. — Хозяева мира!
— Вот-вот… — У Кречетова сделалось таинственное лицо. — Подожди, я сейчас покажу тебе.
Снова покосившись на окно и прислушавшись, не слышно ли шагов на улице, он достал из ящика маленькую карту Европы, вырванную из учебника географии. Старики склонились над ней.
— Только осторожно, — сказал Кречетов, — не надо делать никаких пометок. Часто бывают обыски, и к картам очень присматриваются.
Старики долго сидели над картой и возбуждённо перешёптывались. Вглядываясь в извилистые линии рек и маленькие кружки городов, Соломин видел движение огромных армий, дым и пламя великих битв и близкое уже освобождение.
Потом Кречетов спрятал карту.
— Теперь рассказывай ты, — сказал он.
Прихлёбывая чай, Соломин стал неторопливо рассказывать о том, как судьба подкинула ему чужую девочку, как разыскал он Колю, как поселились они в лесном доме, как постепенно наладили хозяйство, как живут там втроём, точно робинзоны на необитаемом острове.
Кречетов слушал очень внимательно, удивлялся, качал головой, восторгался и несколько раз, взволнованный, вскакивал со стула и начинал шагать взад и вперёд по комнате.
— Я тебе завидую, — сказал он, когда Соломин кончил рассказ. — С какой бы радостью я жил так, как ты, не слыша этих проклятых патрулей, которые все время шагают под окнами!
Он посидел задумавшись, потом вздохнул и резким движением отставил пустую чашку.
— Ладно, — закончил он, — довольно! Чем больше об этом думаешь, тем больше расстраиваешься. Что же ты собираешься делать с Леной? Ведь отец её, может быть, жив.
— Если жив, — ответил Соломин, — мы найдём его после войны. Сейчас искать безнадёжно.
— Да-да, — задумчиво согласился Кречетов. — Ты говоришь, полковник и часть его стояла здесь?.. Как его фамилия? Может, я слышал случайно.
— Рогачев, — сказал Соломин.
— Рогачев? — переспросил Кречетов. — А имя и отчество?
— Степан Григорьевич.
— Степан Григорьевич? — Кречетов подался вперёд. — И ты о нем ничего не слышал?
— Нет, ничего.
— Ну, уж действительно, должен сказать, ты жил, как медведь в берлоге!
— Да что такое? Что с ним случилось?
— Ничего не случилось, а только Степан Григорьевич Рогачев ныне один из самых знаменитых генералов Красной Армии.
Наступила пауза. Старики молча смотрели друг на друга.
— Слушай, — сказал Соломин, — это же очень опасно. Что, если немцы доищутся, что дочь Рогачева живёт у меня?
— Конечно, опасно, — согласился Кречетов. — Тут даже поговаривали, что семья Рогачева была в Запольске. Хорошо, что никто не знает, куда ты девался. Все думают, что ты погиб при бомбёжке.
— Я хотел повидать кое-кого из старых знакомых… — заикнулся было Соломин.
— Нет, нет, — Кречетов замахал руками, — ни в коем случае! Имей в виду: за всеми следят, слушают каждое слово. Я прошу тебя, даже сестре ничего не рассказывай. Она, конечно, не донесёт, но знаешь — женщина, сболтнёт где-нибудь… Кстати, надо попросить её согреть ещё самоварчик.
Он распахнул дверь. Раздался стон. Александра Андреевна стояла в дверях, приложив руку ко лбу.
— Ну можно ли так! — сказала она недовольно. — Ты мне шишку набил.
— Саша? — удивился Кречетов. — Что ты делала здесь, за дверью?
— Я хотела подогреть самовар, он, наверное, остыл уже.
Она схватила самовар и, негодуя, вышла из комнаты.
Старики проговорили до рассвета. Кречетов рассказал всё, что знал о Рогачеве. Полковник Рогачев прославился в боях под Москвой. Части генерал-майора Рогачева нанесли один из главных ударов под Сталинградом. С тех пор фамилия Рогачева гремела на многих фронтах и во многих битвах. Он, как вихрь, прошёл по Донбассу. Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Рогачева восторженно встречали освобождённые области Украины.
Приглушив голос, Кречетов спел песню о Рогачеве. Эту песню поют на освобождённой земле, но она известна и здесь, у них, в ещё не освобождённом Запольске. Кречетов пел совсем тихо, почти шёпотом. Надо было быть осторожным. Недавно фашисты расстреляли девушку за то, что она рассказывала о Рогачеве.
— Он на нашем фронте, — сказал Кречетов. — Запольск будут брать его войска.
Весь следующий день Соломин просидел в комнате, Кречетов запрещал ему даже подходить к окнам.
В сумерки Соломин ушёл из города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Тебя никто не видел? Нет? Ну хорошо, хорошо, пойдём.
Через пять минут старики сидели в мягких креслах в кабинете Кречетова, улыбались, смотрели друг на друга и не могли насмотреться.
— Живой! — все удивлялся Кречетов. — Ах, Иван, Иван, ну и живучи же мы, старики!
Оба так радовались встрече и так разволновались от радости, что разговор никак не мог завязаться.
Александра Андреевна, сестра Кречетова, покрыла стол холщовой салфеткой, поставила хлеб, тарелку солёных груздей, банку мочёной брусники и принесла самовар. Соломин раньше не любил маленькую ехидную старушку, сплетницу и завистницу, но сейчас и на неё смотрел с удовольствием. Александра Андреевна разлила чай в большие чашки с синими цветами и вышла из комнаты.
Над столиком висела лампа, и свет её казался Соломину удивительно ярким. Негромко шумел самовар. Окна были закрыты ставнями и наглухо занавешены шторами. Соломину на секунду показалось, что все приснилось ему. Может быть, не было ничего: ни войны, ни оккупации, ни жизни в диком лесу. Просто встретились они, старики, чтобы сыграть партию в шахматы, попить чайку, поболтать. Вдруг Кречетов вздрогнул и стал прислушиваться.
— Ты не слышишь? — спросил он. — Патруль, кажется.
Действительно, с улицы глухо доносились шаги. Они прошли мимо дома и стихли. Кречетов снова развеселился, отхлебнул чаю и весело посмотрел на Соломина.
«Нет, — подумал Соломин, — все это было и есть: и война и оккупация. В городе гитлеровцы, а мы, как звери, прячемся в норах».
— Ну, — сказал Кречетов, — рассказывай.
Соломин покачал головой.
— Я потом расскажу, — сказал он. — Я все это время жил так одиноко, что не знаю ничего. Сначала расскажи мне, что происходит в мире.
Кречетов покосился на окно, потом перегнулся через стол и прошептал:
— Под Москвою разбили!
— Это точно? — шёпотом спросил Соломин.
Кречетов кивнул, рассмеялся и потёр руки. Потом он снова наклонился к Соломину.
— Под Сталинградом, — прошептал он, — окружили гитлеровскую армию — и… — Он сделал красноречивый жест.
— Уничтожили? — спросил Соломин.
Кречетов кивнул и рассмеялся.
— Потом на Северном Кавказе… Потом под Таганрогом… В Донбассе, на Украине…
Глаза его смеялись, он торжествовал.
— Ну и что же теперь? — спросил Соломин.
— Гонят! — шепнул Кречетов.
— Куда?
— Обратно… В Германию.
Старики посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Вояки! — сказал Соломин. — Хозяева мира!
— Вот-вот… — У Кречетова сделалось таинственное лицо. — Подожди, я сейчас покажу тебе.
Снова покосившись на окно и прислушавшись, не слышно ли шагов на улице, он достал из ящика маленькую карту Европы, вырванную из учебника географии. Старики склонились над ней.
— Только осторожно, — сказал Кречетов, — не надо делать никаких пометок. Часто бывают обыски, и к картам очень присматриваются.
Старики долго сидели над картой и возбуждённо перешёптывались. Вглядываясь в извилистые линии рек и маленькие кружки городов, Соломин видел движение огромных армий, дым и пламя великих битв и близкое уже освобождение.
Потом Кречетов спрятал карту.
— Теперь рассказывай ты, — сказал он.
Прихлёбывая чай, Соломин стал неторопливо рассказывать о том, как судьба подкинула ему чужую девочку, как разыскал он Колю, как поселились они в лесном доме, как постепенно наладили хозяйство, как живут там втроём, точно робинзоны на необитаемом острове.
Кречетов слушал очень внимательно, удивлялся, качал головой, восторгался и несколько раз, взволнованный, вскакивал со стула и начинал шагать взад и вперёд по комнате.
— Я тебе завидую, — сказал он, когда Соломин кончил рассказ. — С какой бы радостью я жил так, как ты, не слыша этих проклятых патрулей, которые все время шагают под окнами!
Он посидел задумавшись, потом вздохнул и резким движением отставил пустую чашку.
— Ладно, — закончил он, — довольно! Чем больше об этом думаешь, тем больше расстраиваешься. Что же ты собираешься делать с Леной? Ведь отец её, может быть, жив.
— Если жив, — ответил Соломин, — мы найдём его после войны. Сейчас искать безнадёжно.
— Да-да, — задумчиво согласился Кречетов. — Ты говоришь, полковник и часть его стояла здесь?.. Как его фамилия? Может, я слышал случайно.
— Рогачев, — сказал Соломин.
— Рогачев? — переспросил Кречетов. — А имя и отчество?
— Степан Григорьевич.
— Степан Григорьевич? — Кречетов подался вперёд. — И ты о нем ничего не слышал?
— Нет, ничего.
— Ну, уж действительно, должен сказать, ты жил, как медведь в берлоге!
— Да что такое? Что с ним случилось?
— Ничего не случилось, а только Степан Григорьевич Рогачев ныне один из самых знаменитых генералов Красной Армии.
Наступила пауза. Старики молча смотрели друг на друга.
— Слушай, — сказал Соломин, — это же очень опасно. Что, если немцы доищутся, что дочь Рогачева живёт у меня?
— Конечно, опасно, — согласился Кречетов. — Тут даже поговаривали, что семья Рогачева была в Запольске. Хорошо, что никто не знает, куда ты девался. Все думают, что ты погиб при бомбёжке.
— Я хотел повидать кое-кого из старых знакомых… — заикнулся было Соломин.
— Нет, нет, — Кречетов замахал руками, — ни в коем случае! Имей в виду: за всеми следят, слушают каждое слово. Я прошу тебя, даже сестре ничего не рассказывай. Она, конечно, не донесёт, но знаешь — женщина, сболтнёт где-нибудь… Кстати, надо попросить её согреть ещё самоварчик.
Он распахнул дверь. Раздался стон. Александра Андреевна стояла в дверях, приложив руку ко лбу.
— Ну можно ли так! — сказала она недовольно. — Ты мне шишку набил.
— Саша? — удивился Кречетов. — Что ты делала здесь, за дверью?
— Я хотела подогреть самовар, он, наверное, остыл уже.
Она схватила самовар и, негодуя, вышла из комнаты.
Старики проговорили до рассвета. Кречетов рассказал всё, что знал о Рогачеве. Полковник Рогачев прославился в боях под Москвой. Части генерал-майора Рогачева нанесли один из главных ударов под Сталинградом. С тех пор фамилия Рогачева гремела на многих фронтах и во многих битвах. Он, как вихрь, прошёл по Донбассу. Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Рогачева восторженно встречали освобождённые области Украины.
Приглушив голос, Кречетов спел песню о Рогачеве. Эту песню поют на освобождённой земле, но она известна и здесь, у них, в ещё не освобождённом Запольске. Кречетов пел совсем тихо, почти шёпотом. Надо было быть осторожным. Недавно фашисты расстреляли девушку за то, что она рассказывала о Рогачеве.
— Он на нашем фронте, — сказал Кречетов. — Запольск будут брать его войска.
Весь следующий день Соломин просидел в комнате, Кречетов запрещал ему даже подходить к окнам.
В сумерки Соломин ушёл из города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28