— Ну что, назад в лес?
Мартин отрицательно покачал головой:
— Нет. Далеко. Да и неизвестно, что еще по дороге встретится.
Сводя риск к минимуму, они отыскали три огромных прислонившихся друг к другу камня. Еще не облизанные ни водой, ни воздухом, ни временем, они острыми вершинами поднимались вверх. В основании у них осталось довольно места, чтобы там могли разместиться два человека.
Они выбросили оттуда мелкие камни, загородили самые большие щели ранцами и улеглись.
Впечатления от только что промчавшегося всадника были еще свежи, и люди лежали, тихо вслушиваясь в темноту за камнями…
Ночь снаружи не была безмолвной. Налетал порывами ветер, высвистывая в щелях что-то мрачное, стучались друг о друга камни, то ли стронутые осторожным зверем, то ли снесенные со своих мест ветром. В этих звуках то одному, то другому чудились то колокольный звон, то чьи-то крики… Дальше — больше. В шуме они начали различать крадущиеся шаги, звон металла о металл, тихие слова команды… Потом послышалось и вовсе несуразное. Откуда-то издалека залетел рев механической сирены. Раз и другой, Мартин видел, как напряженно лежит Сергей, не веривший своим ощущениям, но все же готовый при первом признаке опасности вскочить и драться. Рука его сама со-, бой подгребла разрядник поближе. Он был в тревоге, которую стыдно было показать, ибо это был не обоснованный чем-то страх, а темное ощущение неудобства, выползающего откуда-то из глубин подсознания. Мартин хорошо понимал инженера, так как сам испытывал то же самое. Только он не постеснялся сказать об этом.
— Так, — сказал он.
Этот звук подбросил Сергея как пружина, и через мгновение он уже сидел с разрядником на коленях.
— Слуховые галлюцинации? — благосклонно-начальствующим голосом спросил Мартин и, не дожидаясь кивка напарника, бегло перечислил: — Собачий лай, колокола, шаги, крики о помощи?
— Да, — отводя глаза, согласился Сергей. — Подсознание, сволочь… У тебя тоже?
— Тоже. Только у меня еще и сирена. Далеко-далеко…
— Сирену я тоже слышал. Два раза! — оживился Сергей. — Только это уж совсем ни в какие ворота…
— Да. Придется кинуть кость подсознанию. Отодвинув свой НАЗ, он высунул в щель ствол разрядника и выстрелил. Кивнул Сергею на другую щель, что затыкал инженерский НАЗ. Тот выковырял его и прошелся парализующим лучом по окрестностям. Когда Сергеи закончил, Мартин уже укладывался спать.
— Теперь все в порядке, — пояснил он. — Подсознание сигнализировало об опасности, а мы сигнализировали ему, что опасность устранена. Все по-честному…
— Психология, — скептически пробормотал Сергей, — шаманство… — но послушно начал укладываться. К его удивлению, «шаманство» помогло. Сон медленно наваливался, стискивая руки и ноги сладкой тяжестью. Перед глазами уже вертелись разноцветные круги, мелькали звезды, складывающиеся в незнакомые созвездия. Неизвестно откуда среди звезд очутился Мак-Кафли.
— Как там, интересно, капитану, — вслух подумал Сергей.
— Капитану мягко и сытно, — отозвался сонным голосом Мартин. Он тяжело вздохнул. — И есть куда ноги вытянуть… Спи. Завтра вставать ни свет ни заря…

ЧАСТЬ 3
Пробуждение было под стать вечерним волнениям. Разбудил их писк локатора и конский топот. Только теперь он был ближе и ему сопутствовал треск ломающихся веток.
— Что это? — спросонья спросил Сергей. — Петухи у них тут так кричат, что ли?
— Маввей, — ответил Мартин, привычно обозначая этим словом все неожиданное и непонятное, что встречалось в пути. Потом, подумав, поправил себя: — Или маввей, или шутка подсознания.
Отбросив НАЗы, люди припали к щелям. Утренний всадник, как и вечерний, появился со стороны дороги. Это был живой человек, а не шутка подсознания. Похоже было, что он то ли спешил куда-то, то ли от кого-то бежал. Вид у него был довольно растрепанный, хотя даже издали было видно, что на коне сидит не простой человек. Грудь и спину его прикрывали искусно изогнутые куски металла, расходившиеся на поясе широкой и короткой юбкой. Металл был грязен и мят. Видно было, что человеку на коне сильно досталось, и причем не далее как вчера, ибо богатый доспех наводил на мысли о слугах, которые должны были бы выправить вмятины, вымыть, начистить и вытереть сопли. Как ни скверно выглядел всадник, но конь выглядел еще хуже. Животное шаталось, прося отдыха. Всадник хлестал его по бокам и голове, но тот едва переставлял ноги. Коню было так плохо, что даже инженер-ядерщик, сроду не видавший вблизи живой лошади, понял это.
— Коня жалко…
— А дядю?
Кусты, отгораживающие их от дороги, затрещали, и перед «новгородцами» появилась целая куча вооруженных всадников. Эти были из той же компании, что повстречалась им в лесу — обладатели длинных копий и маленьких круглых щитов. Спеша быстрее во всем разобраться, Сергей навел на них бинокль. Люди приблизились. На бородатых лицах читалось выражение радостной озлобленности. Он переводил бинокль с лица на лицо, но ничего не менялось. Выражение было всеобщим. Преследователи видели, что жертве деваться больше некуда, и не торопясь наслаждались ощущением собственного всесилия. Эта спокойная уверенность ничего хорошего одинокому страннику не сулила.
— Дядю, пожалуй, даже больше…
Всадники с круглыми щитами окружали затравленно озирающегося нарушителя утренней тишины, а тот, отмахиваясь от наиболее назойливых длинным мечом, медленно отъезжал назад. Мартин не понял сперва, чего он хочет, но потом до него дошло, что тот вел себя так, словно уже смирился со смертью и перед неизбежным хотел захватить в мир иной как можно больше врагов.
В него тыкали копьями, а он хладнокровно отбивал их, стараясь достать до рук копейщиков. Когда это ему удавалось, над поляной звучал крик боли. Это продолжалось минут десять, пока одно из копий не пронзило лошадиную шею.
Сергей тихонько вскрикнул, а Мартин только крепче сжал зубы.
Узкое жало копья пробило шею насквозь. Лошадь закричала от боли, поднялась на дыбы. Древко копья нелепо болталось в шее животного, причиняя жестокую боль. Всадник обрубил его. Свободной рукой выдернул остаток из раны. Не удерживаемая ничем широкая струя исходящей паром алой крови потекла по взбугрившимся грудным мышцам. Словно алая лента она обернулась вокруг белой как молоко ноги животного;
Несколько мгновений конь еще сопротивлялся слабости и смерти, не понимая, что уже мертв. Даже сделал несколько-шагов, но ноги задрожали, подогнулись… Не дожидаясь падения, одиночка спрыгнул. Перекатившись несколько раз по земле, он встал спиной к камням, за которыми прятались люди, волей-неволей делая их участниками этой драмы.
Сдаваться он явно не собирался. Скорее даже наоборот…
Выбранная беглецом позиция была хороша, но только для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98