А они говорят: нам столько не надо, нам
чисто на пару хапок. Потому что тут на самом деле газ такой
прикольный, вот ты сейчас покуришь и поймешь. Короче, хапнули мы с
ними по пару раз, и я только смотрю - ох, ни хуя ж себе! Вот это,
бля, приход! Конечно, и трава была неплохая, джанкойская была
трава, но чтобы с двух хапок так улететь, это я не знаю. Это надо
чистый гашиш курить, наверное, чтобы с двух хапок так улететь.
Сижу я, короче, как в аквариуме с газированной водой, а тут
заходят гады немцы. Чуваки все сразу попрятались, а я сижу,
пузырики наблюдаю, цветные такие пузырики кругом летают, прыгают и
лопаются - ништяк, короче. А тут заходят гады немцы и говорят: у,
сука! Еще живой! Я им говорю: сами вы суки подзаборные, галимый вы
народ, короче. Это ж надо так по жизни ни в что не врубаться!
Заходят, бляди, сапогами тут стучат, матюкаются... Ведь вы же, еб
вашу мать, не папуасы голожопые, вы же, ебать вас в сраку,
культурная нация в конце концов, где же ваша культура поведения.
Hу, тут им стыдно стало, они все скипнули, а потом возвращаются с
Мюллером и Шелленбергом. Вот, говорят, посмотрите на урода: газа
нашего на двадцать долларов сожрал, а подыхать не хочет. Еще и
культурной нацией обзывает. Мюллер сразу же отдает приказ:
расстрелять! А Шелленберг ему говорит: обожди, партайгеноссе.
Расстрелять - это как-то не прикольно, вот повесить - это гораздо
прикольнее. Тут я говорю: вот уж, не пойму, в чем тут прикол.
По-моему, что расстрелять не прикольно, что повесить тоже ни хуя
не прикольно. А они говорят: а тебя вобще никто не спрашивает. Я
говорю: вот и напрасно. Потому что надо было бы спросить. Я же,
ебать вас в сраку, уже лет двадцать тут живу, я же олдовый чувак,
ветеран психоделической революции и герой сопротивления. А они
говорят: нам по хуй, мы фашисты. А я говорю: нет, вы ни хуя не
фашисты. Вы инвалиды на голову. Это ж надо такое придумать: две
недели как пришли, а уже тут свои порядки наводите, ганджа курить
запретили, олдовых чуваков щемите! А ну, говорю, валите на хуй в
свою ебаную Германию! А они говорят: сейчас, сейчас. Уже
разогнались, говорят. И смеются. И затворами щелкают, противно
так, некайфово как-то щелкают. Эх, думаю, еб твою мать... Хоть бы
наши, что ли, скорее пришли, а то ведь в натуре застрелят, уроды
дебильные.
А тут как раз наши идут, человек десять. Подходят и говорят:
эй, гады немцы! А это еще что за хуйня? Тут немцы начинают
скулить: а хули он первый матюкается? Он же нас первый на хуй
послал, он же неправ, в натуре. А наши говорят: пацаны, только не
надо тут под дураков косить. Если Джон с шестьсот второго вас на
хуй послал - значит, надо идти, ясно? Дружно и с песней. И чем
скорее, тем лучше.
Тут немцы дружно строятся в колонну по четыре и без лишних
базаров уябуют в свою Германию. Потому что тут и козе понятно, что
с ними дальше будет, если они еще хоть один раз залупнутся. У
наших сразу возникают сомнения: а правильно ли это, что гады немцы
вот так вот просто так уходят? Может, надо бы им хотя бы
подсрачников надавать, чисто для профилактики? А я говорю:
чуваки, не напрягайтесь! Пускай себе уходят, и мать их еб. Сегодня
ж праздник у нас какой, елы-палы. День Победы у нас сегодня. И я
вобще так думаю, что сейчас нам надо покурить слегонца и на
природу выехать - шашлычки пожарить, картошечку испечь, ну и пива,
конечно, а еще лучше вина сухого крымского, типа кабернэ или
ркацители, вот это было бы ништяк. Потому что оттянуться же надо
по-любому после такой, бля, тяжелой войны. Hадо же, в натуре,
когда-нибудь по-нормальному оттянуться.
Объяснение хипической терминологии
ПИОHЕРЫ - неформалы, которые недавно тусуются.
ОЛДОВЫЕ - неформалы, которые давно тусуются.
ХАЙРА или ХАЕР - длинные волосы (а иногда просто волосы).
ФЕHИЧКИ - самодельные украшения из бисера и прочей параши.
ШТАКЕТИHА - папироса.
ЦЫВИЛЬHЯ или ЦЫВИЛЫ - простые советские телезрители.

1 2