Тайгер, доведенный до безумия, охваченный безрассудным страхом, в коричневом пальто реглан и начищенных туфлях, сжавшись в комок, кому-то звонит из телефонной будки, тогда как его любовница пытается заснуть. — На Рождество у него была крупная разборка. Какие-то люди пытались взвалить на него вину за какие-то неудачи. Он полетел в Цюрих и поставил их на место. Тебе это ни о чем не говорит?
Она зевнула.
— Смутно. Он собирался уволить Рэнди. Но он постоянно собирается уволить Рэнди. Они все преступники. Включая Мирски.
— Евгений тоже?
— Евгений шарахается из стороны в сторону. Легко поддается влиянию.
— И кто на него влияет?
— Бог знает, дорогой. Ты что-то забываешь про стакан.
Он отпил мартини. Катрина курила и, наблюдая за ним, задумчиво массировала одну ногу другой.
— Ты — единственный, кто ускользнул от него, не так ли, несносный мальчишка? Он никогда не говорит о тебе, ты это знаешь? Только когда возбужден. Ну, не в смысле возбужден, такое случается только по високосным годам. Поначалу ты учился, потом перенимал методы зарубежного бизнеса, потом снова учился. Он все еще гордится тобой по-своему. Просто думает, что ты предатель и дерьмо.
— Он, возможно, объявится через несколько дней, — заметил Оливер.
— О, если он один, то обязательно прибежит. Он терпеть не может собственной компании, поэтому я и упомянула о подружке. Он уже не получает от меня всего того, что ему нужно. Да и я от него, откровенно говоря. Возможно, ему надо поменять лошадей. Отчасти причина в его возрасте. Отчасти — в моем, если не кривить душой… — Ее пальчик вновь ткнул Оливера, уже ближе к промежности. — У тебя есть подружка, дорогой? Которая знает, как свести тебя с ума?
— На данный момент я как бы между двумя стульями.
— Эта милая Нина как-то приходила ко мне в «Колыбель». Не могла понять, почему ты сказал Тайгеру, что собираешься жениться на ней, а ее оставил в неведении.
— Да, пожалуй, напрасно.
— Передо мной извиняться не надо. Что тебе в ней не понравилось? Не проявляла активности в постели? Тело-то у нее отменное. Грудь, попка, все при ней. Я даже пожалела, что я не мужчина.
Оливер отодвинулся от нее.
— Надя говорит, Мирски часто здесь бывает, — он сменил тему. — Заезжает в «Соловьи», играет в шахматы с Рэнди.
«Узнай как можно больше о Мирски», — наказывал Брок.
— Он играет не только в шахматы, дорогой. Сыграл бы и со мной, если б ему представилось хоть полшанса. Просто бы изнасиловал. Он еще хуже, чем Бернард. Между прочим, звать его Мирски не разрешалось. Паспорт у него был на другую фамилию. Меня это не удивляло.
— И как же вы его звали?
— Доктор Мюнстер из Праги. Тот еще доктор. Я его личный секретарь, на случай, если ты этого не знаешь. Доктору Мюнстеру нужен вертолет, чтобы побыстрее попасть в «Соловьи»? Старушка Кэт его найдет. Доктор Мюнстер решил остановиться в президентском номере в «Гранд-Риц-Палас»? Старушка Кэт его забронирует. Доктору Мюнстеру нужны три шлюхи и слепой скрипач? Кэт справится и с ролью сутенера. Насколько я понимаю, он подкатывался и к Снежной Королеве.
— По твоим словам, Тайгер говорил, что Мирски участвовал в заговоре против него.
— В этом месяце, дорогой. А в прошлом он был архангелом Гавриилом. А потом — бах, Мирски присоединился к плохишам, а Евгений, старый дурак, прислушался к этому сладкоголосому поляку, подонку Рэнди и, насколько я понимаю, к тебе. Где ты обосновался, дорогой?
— В Сингапуре.
— Я про сегодня.
— В Камдене. У приятеля по юридической школе.
— Приятель мужского пола?
— Да.
— Может, зря? Если ты не такой, как Рэнди, но я в этом очень сомневаюсь. — Он хотел рассмеяться, но поймал ее потемневший от страсти взгляд. — У меня есть свободная кровать. Большая и удобная. Удовлетворение гарантируется.
Оливер обдумал предложение и решил, что оно его не удивило.
— Знаешь, я только должен заглянуть в его квартиру, — виновато улыбнулся он, словно одно мешало другому. — Посмотреть, не осталось ли там каких-либо бумаг. Пока этого не сделал кто-то еще.
— Ты можешь заглянуть в его квартиру, а потом вернуться в мою.
— Только у меня нет ключей, — улыбнулся он.
В кабине лифта они стояли бок о бок. Ключи на кольце из сплетенных слоновьих волос она держала в руке. Взяла его руку, положила ключи на ладонь, сложила над ними его пальцы. Потом притянула Оливера к себе и поцеловала, продолжала целовать и тереться об него всем телом, пока он не обнял ее. Ее груди свободно перекатывались под рубашкой Тайгера. Она ласкала его язык своим, тогда как рука поглаживала растущий бугор на брюках. Она вновь взяла его за руку, разжала пальцы, выбрала ключ, который они вместе вставили в замочную скважину и повернули. Потом вставили второй ключ. Лифт поднялся и остановился, двери открылись в ярко освещенный коридор на крыше, похожий на стоящий на запасных путях спальный вагон. По одну его сторону темнели трубы, по другую — сверкали огни Лондона. Из связки она выбрала еще два ключа, один медный, с длинной ножкой, вновь поцеловала Оливера, а потом подтолкнула к двери из красного дерева, в которую упирался коридор.
— Поторопись, — прошептала она. — Обещаешь?
Он подождал, пока кабина ушла вниз, потом нажал на кнопку вызова и подождал, пока она поднимется пустой. Снял кроссовку и сунул между дверьми, чтобы кабина никуда не уехала. Он знал, что из трех лифтов только один обслуживал пентхауз, а потому в столь поздний час лишь у Катрины, Тайгер не в счет, могло возникнуть желание все-таки составить ему компанию. В одной кроссовке, с ключами в руке он заковылял по коридору. Замки легко открылись, дверь подалась, и он очутился в доме джентльмена восемнадцатого века, пусть и построенном пятнадцать лет тому назад на крыше. Оливер никогда здесь не спал, не смеялся, не принимал душ, не занимался любовью, не играл. Иногда, обуреваемый одиночеством, Тайгер по вечерам приглашал его сюда, и они смотрели глупые телепередачи, налегая на спиртное. Еще он помнил, как Тайгер рвал и метал, когда городские власти не разрешили ему оборудовать на крыше вертолетную площадку. Помнил и летние вечеринки, устраиваемые Катриной для друзей, которых не было у Тайгера.
«Оливер! Нина, сюда, пожалуйста! Оливер, расскажи еще раз анекдот о скорпионе, который хотел переправиться через Нил. Но только медленно. Его высочество желает все записать…»
«Оливер! Удели мне минутку, дорогой мальчик, позволь оторвать от твоей очаровательной спутницы! Еще раз расскажи его светлости о юридической основе проекта, который ты так красноречиво представлял нам этим утром. Поскольку разговор неофициальный, ты, возможно, захочешь воспользоваться более доходчивой терминологией…»
Он стоял в холле, низ живота сладко ныл от прикосновений Катрины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Она зевнула.
— Смутно. Он собирался уволить Рэнди. Но он постоянно собирается уволить Рэнди. Они все преступники. Включая Мирски.
— Евгений тоже?
— Евгений шарахается из стороны в сторону. Легко поддается влиянию.
— И кто на него влияет?
— Бог знает, дорогой. Ты что-то забываешь про стакан.
Он отпил мартини. Катрина курила и, наблюдая за ним, задумчиво массировала одну ногу другой.
— Ты — единственный, кто ускользнул от него, не так ли, несносный мальчишка? Он никогда не говорит о тебе, ты это знаешь? Только когда возбужден. Ну, не в смысле возбужден, такое случается только по високосным годам. Поначалу ты учился, потом перенимал методы зарубежного бизнеса, потом снова учился. Он все еще гордится тобой по-своему. Просто думает, что ты предатель и дерьмо.
— Он, возможно, объявится через несколько дней, — заметил Оливер.
— О, если он один, то обязательно прибежит. Он терпеть не может собственной компании, поэтому я и упомянула о подружке. Он уже не получает от меня всего того, что ему нужно. Да и я от него, откровенно говоря. Возможно, ему надо поменять лошадей. Отчасти причина в его возрасте. Отчасти — в моем, если не кривить душой… — Ее пальчик вновь ткнул Оливера, уже ближе к промежности. — У тебя есть подружка, дорогой? Которая знает, как свести тебя с ума?
— На данный момент я как бы между двумя стульями.
— Эта милая Нина как-то приходила ко мне в «Колыбель». Не могла понять, почему ты сказал Тайгеру, что собираешься жениться на ней, а ее оставил в неведении.
— Да, пожалуй, напрасно.
— Передо мной извиняться не надо. Что тебе в ней не понравилось? Не проявляла активности в постели? Тело-то у нее отменное. Грудь, попка, все при ней. Я даже пожалела, что я не мужчина.
Оливер отодвинулся от нее.
— Надя говорит, Мирски часто здесь бывает, — он сменил тему. — Заезжает в «Соловьи», играет в шахматы с Рэнди.
«Узнай как можно больше о Мирски», — наказывал Брок.
— Он играет не только в шахматы, дорогой. Сыграл бы и со мной, если б ему представилось хоть полшанса. Просто бы изнасиловал. Он еще хуже, чем Бернард. Между прочим, звать его Мирски не разрешалось. Паспорт у него был на другую фамилию. Меня это не удивляло.
— И как же вы его звали?
— Доктор Мюнстер из Праги. Тот еще доктор. Я его личный секретарь, на случай, если ты этого не знаешь. Доктору Мюнстеру нужен вертолет, чтобы побыстрее попасть в «Соловьи»? Старушка Кэт его найдет. Доктор Мюнстер решил остановиться в президентском номере в «Гранд-Риц-Палас»? Старушка Кэт его забронирует. Доктору Мюнстеру нужны три шлюхи и слепой скрипач? Кэт справится и с ролью сутенера. Насколько я понимаю, он подкатывался и к Снежной Королеве.
— По твоим словам, Тайгер говорил, что Мирски участвовал в заговоре против него.
— В этом месяце, дорогой. А в прошлом он был архангелом Гавриилом. А потом — бах, Мирски присоединился к плохишам, а Евгений, старый дурак, прислушался к этому сладкоголосому поляку, подонку Рэнди и, насколько я понимаю, к тебе. Где ты обосновался, дорогой?
— В Сингапуре.
— Я про сегодня.
— В Камдене. У приятеля по юридической школе.
— Приятель мужского пола?
— Да.
— Может, зря? Если ты не такой, как Рэнди, но я в этом очень сомневаюсь. — Он хотел рассмеяться, но поймал ее потемневший от страсти взгляд. — У меня есть свободная кровать. Большая и удобная. Удовлетворение гарантируется.
Оливер обдумал предложение и решил, что оно его не удивило.
— Знаешь, я только должен заглянуть в его квартиру, — виновато улыбнулся он, словно одно мешало другому. — Посмотреть, не осталось ли там каких-либо бумаг. Пока этого не сделал кто-то еще.
— Ты можешь заглянуть в его квартиру, а потом вернуться в мою.
— Только у меня нет ключей, — улыбнулся он.
В кабине лифта они стояли бок о бок. Ключи на кольце из сплетенных слоновьих волос она держала в руке. Взяла его руку, положила ключи на ладонь, сложила над ними его пальцы. Потом притянула Оливера к себе и поцеловала, продолжала целовать и тереться об него всем телом, пока он не обнял ее. Ее груди свободно перекатывались под рубашкой Тайгера. Она ласкала его язык своим, тогда как рука поглаживала растущий бугор на брюках. Она вновь взяла его за руку, разжала пальцы, выбрала ключ, который они вместе вставили в замочную скважину и повернули. Потом вставили второй ключ. Лифт поднялся и остановился, двери открылись в ярко освещенный коридор на крыше, похожий на стоящий на запасных путях спальный вагон. По одну его сторону темнели трубы, по другую — сверкали огни Лондона. Из связки она выбрала еще два ключа, один медный, с длинной ножкой, вновь поцеловала Оливера, а потом подтолкнула к двери из красного дерева, в которую упирался коридор.
— Поторопись, — прошептала она. — Обещаешь?
Он подождал, пока кабина ушла вниз, потом нажал на кнопку вызова и подождал, пока она поднимется пустой. Снял кроссовку и сунул между дверьми, чтобы кабина никуда не уехала. Он знал, что из трех лифтов только один обслуживал пентхауз, а потому в столь поздний час лишь у Катрины, Тайгер не в счет, могло возникнуть желание все-таки составить ему компанию. В одной кроссовке, с ключами в руке он заковылял по коридору. Замки легко открылись, дверь подалась, и он очутился в доме джентльмена восемнадцатого века, пусть и построенном пятнадцать лет тому назад на крыше. Оливер никогда здесь не спал, не смеялся, не принимал душ, не занимался любовью, не играл. Иногда, обуреваемый одиночеством, Тайгер по вечерам приглашал его сюда, и они смотрели глупые телепередачи, налегая на спиртное. Еще он помнил, как Тайгер рвал и метал, когда городские власти не разрешили ему оборудовать на крыше вертолетную площадку. Помнил и летние вечеринки, устраиваемые Катриной для друзей, которых не было у Тайгера.
«Оливер! Нина, сюда, пожалуйста! Оливер, расскажи еще раз анекдот о скорпионе, который хотел переправиться через Нил. Но только медленно. Его высочество желает все записать…»
«Оливер! Удели мне минутку, дорогой мальчик, позволь оторвать от твоей очаровательной спутницы! Еще раз расскажи его светлости о юридической основе проекта, который ты так красноречиво представлял нам этим утром. Поскольку разговор неофициальный, ты, возможно, захочешь воспользоваться более доходчивой терминологией…»
Он стоял в холле, низ живота сладко ныл от прикосновений Катрины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96