Болотник издал испуганный звук и как перепуганная лягушка приковылял к остальным.
- Что это? - вырвалось у Марины.
Ответа не знал никто. Шум за печной заслонкой усилился и уже превратился в лишенное какой бы то ни было гармоничности крещендо, звучавшее резко и неприятно.
- Я не хотеть! Я не хотеть! - верещал Гврги, с выпученными глазами уставясь на таинственную стену, из-за которой доносился шум.
Взгляды товарищей были прикованы к сооружению в центре комнаты, напоминающему печь. Затем произошло нечто такое, что Ким чуть было не рассмеялся при одном виде: из-за заслонки, словно это была настоящая печь, повалил дым, и все ощутили запах горелого. Шум становился тише, но из-за дыма ничего невозможно было увидеть.
Пахнет подгоревшим мясом, подумал Ким. Казалось, что больше за всем этим ничего не скрывается. По всей видимости, поступок Гврги не привел ни к каким серьезным последствиям, и не один только фольк позволил себе вздох облегчения.
- Отлично, мой принц, - громыхнул Бурин, - почему бы нам снова не развлечь себя физическим трудом?
Не успели они отвернуться, как вдруг заслонка отошла в сторону. Марина вскрикнула. В этот же момент, словно повинуясь тайному сигналу, вновь раздались глухие удары в барабан, и Киму показалось, что это сама смерть бьет в них.
Из инкубатора появилось бесформенное нечто. Оно было коричневым, вздрагивало, и из его горла вырывались звуки, похожие на стон.
Ким уставился на монстра, извивавшегося перед ними на полу, и вдруг вспомнил только что прочитанный текст: «…существо по нашему образу и подобию» - там было написано именно так. Лежащее перед ним существо было живым. Киму стало дурно, и он с трудом подавил в себе рвотный рефлекс.
Существо представляло собой изуродованное подобие человека, гнома или кого-то еще. Почти пять футов в длину, с одной ногой, непропорционально большой головой, жутко обезображенным лицом с одним только глазом, кривым ртом, без носа и ушей. Его руки срослись в районе локтей с туловищем, а когда существу удавалось перевернуться, то можно было увидеть его открытый затылок, из которого вытекало что-то серое, возможно его мозг, и перемешивалось с грязью и пылью лаборатории.
Эта тварь издавала омерзительные звуки, исполненные боли и страдания.
Фабиан поднял свой меч и вонзил его в тело твари. Сталь глубоко проникла в то место, где должно было находиться сердце. Несчастное существо вскрикнуло, и этот крик был подобен всхлипыванию потерявшегося ребенка, затем все превратилось в булькающие звуки. Но, видимо, оружие не задело никаких жизненно важных органов; существо продолжало извиваться, затем оно приподнялось на своем наполовину вросшем локте и открыло заплывший слизью глаз, из которого по лицу текли крупные слезы и исчезали в складках на шее. За этим последовал ещё один резкий удар меча Фабиана, и Ким уже глядел на обезглавленное туловище, с вытекающей из раны желтой кровью, в то время как голова существа катилась по полу.
Наступило молчание.
Только по-прежнему глухо разносились удары барабанов.
- Я не мог на это смотреть, - произнес принц. Его взгляд был полон сострадания.
- Да, - сказал Бурин. - Наверное, ты поступил правильно.
Марина подняла с пола несколько страниц пергамента и, как могла, укрыла ими мертвое существо, чтобы лишний раз не глядеть на него.
- Я запрещаю всем прикасаться к какому-либо их этих рычагов, - строго сказал Фабиан, после чего он и Бурин вновь повернулись к двери. - Я не хочу, чтобы подобное повторилось.
- Я не хотеть… - оправдывался Гврги.
- Никто тебя и не упрекает, но теперь мы знаем, что этих рычагов лучше избегать, - объяснил Ким. - Кто знает, что ещё может преподнести эта машина?
Гврги промолчал.
Ким уже хотел было отвернуться, когда болотник вдруг вытаращил глаза, закатил их и, вздрагивая и корчась в судорогах, стал падать.
Грегорин, Фабиан, Бурин и Марина бросились к нему и попытались усмирить дергавшегося в экстазе Гврги.
- …То бы-ы-ы-ли… т-т-темные… - бормотал он. Его дыхание стало вдруг прерывистым, а голос наполнился страхом. За этим последовало ещё несколько непонятных слов, произнесенных на незнакомом языке. Последовавшая за этим фраза привела всех в ужас. - …Из-з-з-за моря… - выдавил из себя болотник. А затем, очень отчетливо: - Творцы!
За этим последовали ещё несколько непонятных предложений и дикое бормотание. Потом Гврги выгнулся в последний раз и затих.
- Темные из-за моря? - Ким попытался соединить в одно предложение все услышанное от Гврги.
- Это же темные эльфы! - сказал Бурин.
- Он назвал их творцами? - спросил Фабиан. - Или как это понимать иначе? И как все это связано с Зарактрором и вот с этим… существом?
Фабиан вновь начал ругаться.
- Постепенно это превращается у тебя в не очень хорошую привычку, - заметил Бурин. - Тебе необходимо от неё избавиться либо наняться на работу портовым грузчиком или извозчиком.
- Нам необходимо выбираться отсюда, - подвел итог их положению Фабиан. - За работу, Бурин.
Их работа проходила под аккомпанемент барабанного боя. Ким уже не мог вспомнить, когда этот грохот начался вновь. Это ужаснуло его; неужели он находится на грани потери рассудка? Ведь когда они вошли сюда, барабаны молчали. Но из-за шума и рева инкубатора, а также вследствие шока, последовавшего за этим, никто не обратил внимания, что происходило вокруг. Может быть, эхо из глубин провожает существо в последний путь? Предостережение это или проклятие?
Гврги пришел в себя, но и на этот раз друзья ничего не сообщили ему про его видения. Они вновь пришли к молчаливому согласию, что не будут переубеждать своего товарища в том, что у него случился всего лишь обморок. Но болотник, по-видимому, и не ждал никакого объяснения.
Бурин изо всех сил рубил дверь. Но с таким же успехом он мог бы бить по стальной плите. Железное дерево гномов, закаленное давно утерянным способом, было настолько прочным, что могло служить в течение веков, так что закаленный и наточенный в мастерских Ингладана топор Бурина не оставлял на поверхности даже царапин.
Наконец гном в изнеможении опустил оружие. По его лицу и рукам струился пот.
- Давай я? - предложил Фабиан, но гном только устало покачал головой.
- Это бессмысленно, - вот единственное, что он произнес. - Это создано гномами…
- А созданное гномами служит вечно! - договорил за него Гврги. Все обратили взоры на болотника, но он только виновато пожал плечами, насколько это ему позволили сделать жабры.
Киму было не до смеха. Барабаны, подумал он. Именно они заманили в ловушку, из которой нет выхода. Неужели теперь их ожидает судьба быть заживо погребенными здесь, под тоннами скальной породы; в помещении без единого окошка между таинственной машиной и непонятными записями;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
- Что это? - вырвалось у Марины.
Ответа не знал никто. Шум за печной заслонкой усилился и уже превратился в лишенное какой бы то ни было гармоничности крещендо, звучавшее резко и неприятно.
- Я не хотеть! Я не хотеть! - верещал Гврги, с выпученными глазами уставясь на таинственную стену, из-за которой доносился шум.
Взгляды товарищей были прикованы к сооружению в центре комнаты, напоминающему печь. Затем произошло нечто такое, что Ким чуть было не рассмеялся при одном виде: из-за заслонки, словно это была настоящая печь, повалил дым, и все ощутили запах горелого. Шум становился тише, но из-за дыма ничего невозможно было увидеть.
Пахнет подгоревшим мясом, подумал Ким. Казалось, что больше за всем этим ничего не скрывается. По всей видимости, поступок Гврги не привел ни к каким серьезным последствиям, и не один только фольк позволил себе вздох облегчения.
- Отлично, мой принц, - громыхнул Бурин, - почему бы нам снова не развлечь себя физическим трудом?
Не успели они отвернуться, как вдруг заслонка отошла в сторону. Марина вскрикнула. В этот же момент, словно повинуясь тайному сигналу, вновь раздались глухие удары в барабан, и Киму показалось, что это сама смерть бьет в них.
Из инкубатора появилось бесформенное нечто. Оно было коричневым, вздрагивало, и из его горла вырывались звуки, похожие на стон.
Ким уставился на монстра, извивавшегося перед ними на полу, и вдруг вспомнил только что прочитанный текст: «…существо по нашему образу и подобию» - там было написано именно так. Лежащее перед ним существо было живым. Киму стало дурно, и он с трудом подавил в себе рвотный рефлекс.
Существо представляло собой изуродованное подобие человека, гнома или кого-то еще. Почти пять футов в длину, с одной ногой, непропорционально большой головой, жутко обезображенным лицом с одним только глазом, кривым ртом, без носа и ушей. Его руки срослись в районе локтей с туловищем, а когда существу удавалось перевернуться, то можно было увидеть его открытый затылок, из которого вытекало что-то серое, возможно его мозг, и перемешивалось с грязью и пылью лаборатории.
Эта тварь издавала омерзительные звуки, исполненные боли и страдания.
Фабиан поднял свой меч и вонзил его в тело твари. Сталь глубоко проникла в то место, где должно было находиться сердце. Несчастное существо вскрикнуло, и этот крик был подобен всхлипыванию потерявшегося ребенка, затем все превратилось в булькающие звуки. Но, видимо, оружие не задело никаких жизненно важных органов; существо продолжало извиваться, затем оно приподнялось на своем наполовину вросшем локте и открыло заплывший слизью глаз, из которого по лицу текли крупные слезы и исчезали в складках на шее. За этим последовал ещё один резкий удар меча Фабиана, и Ким уже глядел на обезглавленное туловище, с вытекающей из раны желтой кровью, в то время как голова существа катилась по полу.
Наступило молчание.
Только по-прежнему глухо разносились удары барабанов.
- Я не мог на это смотреть, - произнес принц. Его взгляд был полон сострадания.
- Да, - сказал Бурин. - Наверное, ты поступил правильно.
Марина подняла с пола несколько страниц пергамента и, как могла, укрыла ими мертвое существо, чтобы лишний раз не глядеть на него.
- Я запрещаю всем прикасаться к какому-либо их этих рычагов, - строго сказал Фабиан, после чего он и Бурин вновь повернулись к двери. - Я не хочу, чтобы подобное повторилось.
- Я не хотеть… - оправдывался Гврги.
- Никто тебя и не упрекает, но теперь мы знаем, что этих рычагов лучше избегать, - объяснил Ким. - Кто знает, что ещё может преподнести эта машина?
Гврги промолчал.
Ким уже хотел было отвернуться, когда болотник вдруг вытаращил глаза, закатил их и, вздрагивая и корчась в судорогах, стал падать.
Грегорин, Фабиан, Бурин и Марина бросились к нему и попытались усмирить дергавшегося в экстазе Гврги.
- …То бы-ы-ы-ли… т-т-темные… - бормотал он. Его дыхание стало вдруг прерывистым, а голос наполнился страхом. За этим последовало ещё несколько непонятных слов, произнесенных на незнакомом языке. Последовавшая за этим фраза привела всех в ужас. - …Из-з-з-за моря… - выдавил из себя болотник. А затем, очень отчетливо: - Творцы!
За этим последовали ещё несколько непонятных предложений и дикое бормотание. Потом Гврги выгнулся в последний раз и затих.
- Темные из-за моря? - Ким попытался соединить в одно предложение все услышанное от Гврги.
- Это же темные эльфы! - сказал Бурин.
- Он назвал их творцами? - спросил Фабиан. - Или как это понимать иначе? И как все это связано с Зарактрором и вот с этим… существом?
Фабиан вновь начал ругаться.
- Постепенно это превращается у тебя в не очень хорошую привычку, - заметил Бурин. - Тебе необходимо от неё избавиться либо наняться на работу портовым грузчиком или извозчиком.
- Нам необходимо выбираться отсюда, - подвел итог их положению Фабиан. - За работу, Бурин.
Их работа проходила под аккомпанемент барабанного боя. Ким уже не мог вспомнить, когда этот грохот начался вновь. Это ужаснуло его; неужели он находится на грани потери рассудка? Ведь когда они вошли сюда, барабаны молчали. Но из-за шума и рева инкубатора, а также вследствие шока, последовавшего за этим, никто не обратил внимания, что происходило вокруг. Может быть, эхо из глубин провожает существо в последний путь? Предостережение это или проклятие?
Гврги пришел в себя, но и на этот раз друзья ничего не сообщили ему про его видения. Они вновь пришли к молчаливому согласию, что не будут переубеждать своего товарища в том, что у него случился всего лишь обморок. Но болотник, по-видимому, и не ждал никакого объяснения.
Бурин изо всех сил рубил дверь. Но с таким же успехом он мог бы бить по стальной плите. Железное дерево гномов, закаленное давно утерянным способом, было настолько прочным, что могло служить в течение веков, так что закаленный и наточенный в мастерских Ингладана топор Бурина не оставлял на поверхности даже царапин.
Наконец гном в изнеможении опустил оружие. По его лицу и рукам струился пот.
- Давай я? - предложил Фабиан, но гном только устало покачал головой.
- Это бессмысленно, - вот единственное, что он произнес. - Это создано гномами…
- А созданное гномами служит вечно! - договорил за него Гврги. Все обратили взоры на болотника, но он только виновато пожал плечами, насколько это ему позволили сделать жабры.
Киму было не до смеха. Барабаны, подумал он. Именно они заманили в ловушку, из которой нет выхода. Неужели теперь их ожидает судьба быть заживо погребенными здесь, под тоннами скальной породы; в помещении без единого окошка между таинственной машиной и непонятными записями;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93