Одноглазый, сбив с ног моряка, прыгнул сбоку на Ваню, занеся над его головой дубину. Тот, отбивая удар другого пирата, резко отпрыгнул назад. Нападавшие, по инерции проскочив вперед, столкнулись. В этот миг замешательства Ванины клинки молниеносно рванулись вперед и пронзили обоих. Пираты, видя смерть своего главаря, заколебались и отступили.
Я давно ждал этого момента, стоя у второго арбалета, но схватка была настолько плотной, что я боялся задеть своих. Не успели пираты отступить, как я моментально выстрелил. Нескольких негодяев пронзила, смяла и сбросила в воду гигантская стрела. За бортом корабля послышались крики и мольбы о спасении. Оставшиеся были настолько подавлены гибелью главаря и выстрелом из арбалета, что потеряли волю к борьбе и вяло отражали атаки. Моряки усилили натиск, и скоро последний пират рухнул на палубу с разрубленной головой. И тут же над кораблем пронесся вопль дикого восторга. Даже раненые, которые до этого стонали, стиснув зубы, сейчас радостно кричали вместе со всеми.
Я облегченно вздохнул и сел на помост арбалета. Только сейчас я смог спокойно посмотреть, что делается на палубе пиратского корабля. Ваню уже перевязали, и теперь он стоял в кольце восхищенных моряков и аккуратно очищал свои клинки. На его лице застыло обычное неподвижное и холодное выражение. И это после того, как он отправил в ад более десятка душ! Скала, а не человек. А Шах что делает? Тоже занят, пересчитывает оставшиеся стрелы.
“Мои спутники спокойны и хладнокровны. Только я один какой-то впечатлительный. Черт возьми! Все у меня не так, все неправильно! Кажется, радоваться надо: совершен еще один героический подвиг. Захвачен пиратский корабль. А вот посмотрю на заваленную трупами палубу, и как-то нехорошо на душе делается. Ну не ваш я человек, не из этого века. А насчет радости победы…. Я, конечно, радуюсь, но только точу, что меня не убили, что жив остался”
Я почувствовал себя совершенно пустым, лишенным каких-либо чувств. Мне сейчас даже было странно, что пару часов назад у меня было хорошее настроение. Сейчас меня не радовало ни море, ни ласковое солнце.
Везде трупы и кровь. За бортом слышны крики тонущих пиратов. Моряки, перемазанные своей и чужой кровью, напоминали демонов, вырвавшихся из преисподней. Они кидали трупы пиратов за борт так, чтобы попасть в головы тонущих. Или ставили ставки на удачный выстрел лучника, стреляющего в голову пирата, плавающего за бортом. При удачном выстреле они радостно смеялись и отпускали соленые шуточки. Сейчас, на мой взгляд, они ничем не отличались от пиратов.
“На этой планете сейчас такое время, - философски размышлял я. - Чтобы ты жил, кто-то должен умереть. Выживают сильнейшие! Это понятно. А как насчет другого? За трое суток мы потеряли около половины людей. Если все, что я сейчас вижу, называется скорбью по погибшим, то это очень веселая планета. Как у нас, на Земле, по научному это называется? Ага, вспомнил. Эмоциональная разгрузка. Разгрузка идет? А как же! Полным ходом. Сейчас, по-моему, последний труп за борт выкинут. Эмоционально? Даже очень! Смех! Шутки! Как здорово у меня получается. Эмоциональная разгрузка на средневековый лад А мне почему-то невесело. Наверное, потому, что я не стал вместе с ними заниматься разгрузкой. Не те у меня эмоции. Не получается у меня смотреть на этот мир вашими глазами, люди!”
Мои невеселые мысли были прерваны радостными криками:
- Наши живы!
Оказывается, наших моряков с “Севера” нашли в трюме связанными.
“Интересно, куда девался второй серый?” - подумал я, спрыгивая на палубу пиратского корабля. Подойдя к месту, где видел его в последний раз, я тут же получил ответ. За мачтой лежало распростертое тело в серой рясе. В схватке его просто затоптали.
“Туда ему и дорога”, - мелькнула злорадная мысль.
Снова раздался радостный крик матросов, столпившихся вокруг центральной мачты. Оказывается, в бочке, привязанной к мачте, сидел впередсмотрящий. Последний пират, оставшийся в живых. Он не знал, что ему делать. Наконец он решился и прыгнул, стараясь попасть на воду. Но не долетел, ударился о борт корабля и свалился на палубу. К сожалению для меня и для него, он остался жив.
Для него потому, что последние мгновения его жизни пройдут под пытками. Для меня же потому, что слышать его крики было невыносимо противно и жутко. Пробыв здесь столько времени, я принял правила этого мира и даже к пыткам стал относиться как к одной из неизбежностей этого мира. Я понял, что это время диктует людям свои жестокие условия. Но понять не значит согласиться.
Отвернувшись, я старался смотреть на море. Наконец пират замолчал. Я повернулся только тогда, когда за бортом раздался плеск. Моряки разбежались по пиратскому кораблю. Начался грабеж.
“Вот люди! С одной стороны, придут на выручку в час смертельной опасности, жизни не пожалеют, а с другой стороны, жестокости у них хватит на десяток палачей. Как разобраться в этих людях?”
Глава 20
ВСТРЕЧА
Наконец наше морское путешествие подошло к концу. С палубы корабля уже невооруженным глазом был виден порт. Не успели мы войти в бухту, как люди уже стали собираться на берегу Только наши корабли бросили якорь, как порт был забит бурлящим народом. Наши матросы стали перекликаться со стоящими на берегу. Крики радости, плач и проклятия разносились в воздухе. Толпа всколыхнулась, и несколько человек упали в воду.
Понять, что будет, если мы опустим сходни, было нетрудно. Чтобы избежать человеческих жертв, мы не стали спускать сходни, дожидаясь появления береговой охраны. Те, еле протиснувшись сквозь толпу, осторожно оттеснили ее от края причала. Выстроившись жиденькой цепочкой, они представляли собой очень слабый заслон полупьяной возбужденной толпе. Лейтенант, подойдя к краю пирса, попросил нас не сходить на берег, пока не прибудет подкрепление.
Вскоре появилась городская стража. Часть ее, пробившись сквозь толпу, усилила береговую охрану, другая проложила путь для членов магистрата и наиболее богатых купцов. Только после этого мы наконец сошли на землю. Капитан Моню, выйдя вперед, рассказал собравшимся, что люди-лягушки уничтожены. Восторг толпы было трудно передать, все смеялись и плакали одновременно. Отдельных выкриков не было слышно, все остальные звуки пропали, даже не было слышно рокота океана. Стоял единый рев. Когда он стал распадаться на отдельные голоса, я облегченно вздохнул.
“Послужат мне мои уши, еще послужат. Не хотелось бы оглохнуть в самом расцвете лет”.
Нас троих и капитанов кораблей повезли в Дом Купеческого совета, чтобы услышать более подробные объяснения. Вокруг кораблей были расставлены усиленные караулы. А моряков, сошедших на берег, окружили родные и близкие, друзья и знакомые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Я давно ждал этого момента, стоя у второго арбалета, но схватка была настолько плотной, что я боялся задеть своих. Не успели пираты отступить, как я моментально выстрелил. Нескольких негодяев пронзила, смяла и сбросила в воду гигантская стрела. За бортом корабля послышались крики и мольбы о спасении. Оставшиеся были настолько подавлены гибелью главаря и выстрелом из арбалета, что потеряли волю к борьбе и вяло отражали атаки. Моряки усилили натиск, и скоро последний пират рухнул на палубу с разрубленной головой. И тут же над кораблем пронесся вопль дикого восторга. Даже раненые, которые до этого стонали, стиснув зубы, сейчас радостно кричали вместе со всеми.
Я облегченно вздохнул и сел на помост арбалета. Только сейчас я смог спокойно посмотреть, что делается на палубе пиратского корабля. Ваню уже перевязали, и теперь он стоял в кольце восхищенных моряков и аккуратно очищал свои клинки. На его лице застыло обычное неподвижное и холодное выражение. И это после того, как он отправил в ад более десятка душ! Скала, а не человек. А Шах что делает? Тоже занят, пересчитывает оставшиеся стрелы.
“Мои спутники спокойны и хладнокровны. Только я один какой-то впечатлительный. Черт возьми! Все у меня не так, все неправильно! Кажется, радоваться надо: совершен еще один героический подвиг. Захвачен пиратский корабль. А вот посмотрю на заваленную трупами палубу, и как-то нехорошо на душе делается. Ну не ваш я человек, не из этого века. А насчет радости победы…. Я, конечно, радуюсь, но только точу, что меня не убили, что жив остался”
Я почувствовал себя совершенно пустым, лишенным каких-либо чувств. Мне сейчас даже было странно, что пару часов назад у меня было хорошее настроение. Сейчас меня не радовало ни море, ни ласковое солнце.
Везде трупы и кровь. За бортом слышны крики тонущих пиратов. Моряки, перемазанные своей и чужой кровью, напоминали демонов, вырвавшихся из преисподней. Они кидали трупы пиратов за борт так, чтобы попасть в головы тонущих. Или ставили ставки на удачный выстрел лучника, стреляющего в голову пирата, плавающего за бортом. При удачном выстреле они радостно смеялись и отпускали соленые шуточки. Сейчас, на мой взгляд, они ничем не отличались от пиратов.
“На этой планете сейчас такое время, - философски размышлял я. - Чтобы ты жил, кто-то должен умереть. Выживают сильнейшие! Это понятно. А как насчет другого? За трое суток мы потеряли около половины людей. Если все, что я сейчас вижу, называется скорбью по погибшим, то это очень веселая планета. Как у нас, на Земле, по научному это называется? Ага, вспомнил. Эмоциональная разгрузка. Разгрузка идет? А как же! Полным ходом. Сейчас, по-моему, последний труп за борт выкинут. Эмоционально? Даже очень! Смех! Шутки! Как здорово у меня получается. Эмоциональная разгрузка на средневековый лад А мне почему-то невесело. Наверное, потому, что я не стал вместе с ними заниматься разгрузкой. Не те у меня эмоции. Не получается у меня смотреть на этот мир вашими глазами, люди!”
Мои невеселые мысли были прерваны радостными криками:
- Наши живы!
Оказывается, наших моряков с “Севера” нашли в трюме связанными.
“Интересно, куда девался второй серый?” - подумал я, спрыгивая на палубу пиратского корабля. Подойдя к месту, где видел его в последний раз, я тут же получил ответ. За мачтой лежало распростертое тело в серой рясе. В схватке его просто затоптали.
“Туда ему и дорога”, - мелькнула злорадная мысль.
Снова раздался радостный крик матросов, столпившихся вокруг центральной мачты. Оказывается, в бочке, привязанной к мачте, сидел впередсмотрящий. Последний пират, оставшийся в живых. Он не знал, что ему делать. Наконец он решился и прыгнул, стараясь попасть на воду. Но не долетел, ударился о борт корабля и свалился на палубу. К сожалению для меня и для него, он остался жив.
Для него потому, что последние мгновения его жизни пройдут под пытками. Для меня же потому, что слышать его крики было невыносимо противно и жутко. Пробыв здесь столько времени, я принял правила этого мира и даже к пыткам стал относиться как к одной из неизбежностей этого мира. Я понял, что это время диктует людям свои жестокие условия. Но понять не значит согласиться.
Отвернувшись, я старался смотреть на море. Наконец пират замолчал. Я повернулся только тогда, когда за бортом раздался плеск. Моряки разбежались по пиратскому кораблю. Начался грабеж.
“Вот люди! С одной стороны, придут на выручку в час смертельной опасности, жизни не пожалеют, а с другой стороны, жестокости у них хватит на десяток палачей. Как разобраться в этих людях?”
Глава 20
ВСТРЕЧА
Наконец наше морское путешествие подошло к концу. С палубы корабля уже невооруженным глазом был виден порт. Не успели мы войти в бухту, как люди уже стали собираться на берегу Только наши корабли бросили якорь, как порт был забит бурлящим народом. Наши матросы стали перекликаться со стоящими на берегу. Крики радости, плач и проклятия разносились в воздухе. Толпа всколыхнулась, и несколько человек упали в воду.
Понять, что будет, если мы опустим сходни, было нетрудно. Чтобы избежать человеческих жертв, мы не стали спускать сходни, дожидаясь появления береговой охраны. Те, еле протиснувшись сквозь толпу, осторожно оттеснили ее от края причала. Выстроившись жиденькой цепочкой, они представляли собой очень слабый заслон полупьяной возбужденной толпе. Лейтенант, подойдя к краю пирса, попросил нас не сходить на берег, пока не прибудет подкрепление.
Вскоре появилась городская стража. Часть ее, пробившись сквозь толпу, усилила береговую охрану, другая проложила путь для членов магистрата и наиболее богатых купцов. Только после этого мы наконец сошли на землю. Капитан Моню, выйдя вперед, рассказал собравшимся, что люди-лягушки уничтожены. Восторг толпы было трудно передать, все смеялись и плакали одновременно. Отдельных выкриков не было слышно, все остальные звуки пропали, даже не было слышно рокота океана. Стоял единый рев. Когда он стал распадаться на отдельные голоса, я облегченно вздохнул.
“Послужат мне мои уши, еще послужат. Не хотелось бы оглохнуть в самом расцвете лет”.
Нас троих и капитанов кораблей повезли в Дом Купеческого совета, чтобы услышать более подробные объяснения. Вокруг кораблей были расставлены усиленные караулы. А моряков, сошедших на берег, окружили родные и близкие, друзья и знакомые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102