Виктор будто очнулся от глубокого сна. Существо было совсем близко. Он разглядел грубые заплаты на грязном дождевике, бурые пятна, расползшиеся по груди, увидел выглядывающий из-под низкого капюшона подбородок – покрытый тонкой нежно-розовой нарождающейся кожей, из-под которой, как земля из-под талого мартовского снега, местами выглядывала черная, обуглившаяся плоть. Он чувствовал колебание почвы под тяжелыми шагами, ощущал исходящую от фигуры в дождевике вонь земли и горелого мяса. Но все это уже не имело над ним власти. Чары рухнули под таранным ударом простенькой молитвы.
Виктор огляделся. Взгляд упал на «девятку», стоящую в десяти шагах от дороги, напротив дома, где засел старик. Виктор понял, машина – его шанс. Нужно всего лишь осторожно развернуться к ней спиной, тогда через пару шагов между ним и психованным учителем окажется Прохор. И если удастся заманить эту тварь поближе к «девятке», то… Продолжать мысль он не стал.
Медленно, очень медленно он начал пятиться, не спуская глаз с того, кто когда-то носил имя Прохор, молясь только об одном – чтобы он не бросился в атаку сейчас.
– Стоять! – визг старика скальпелем полоснул по нервам и тут же оборвался.
Виктор понял, что тот увидел, наконец, Прохора. Существо на мгновение замерло в нерешительности. Этот крик сбил его с толку.
– Эй, ублюдок жареный, – услышал со стороны собственный голос Виктор. – Иди сюда, иди ко мне, тварь.
Это сработало. Что-то пробормотав, жареный ублюдок снова двинулся на него. Он шел, не переставая бубнить, и Виктор, похолодев, узнал слова той песенки, которую слышал, когда лежал без чувств в доме старика:
А сова из дупла глазками луп-луп,
А совица по полице лапками туп-туп…
Они дошли почти до самой машины. Виктор уже почти коснулся рукой капота, когда снова раздался крик учителя. Как и рассчитывал Виктор, Прохор оказался между ним и стариком. Но теперь это сослужило плохую службу. Из-за него Виктор не видел, что делает старик. А тот, судя по всему, решился-таки покинуть свое укрытие.
– Прохор! Постой! – голос учителя дрожал и срывался. – Послушай меня.
Тварь остановилась и медленно, всем телом, повернулась к дому. Виктор выглянул из-за ее плеча и понял, что худшие опасения сбылись. Старик стоял на дороге, на том самом месте, где недавно стоял сам Виктор. Одной рукой он держал за шкирку бледную Катю, другой – ружье. Стволы упирались девушке в поясницу.
– Прохор. Я хочу… Я хочу помочь тебе! Я тебе не враг, клянусь. Я восхищаюсь тобой. Восхищаюсь! Я готов быть твоим слугой, твоим верным псом…
При слове «псом» существо глухо зарычало и сделало шаг к учителю.
– Нет-нет, постой! Постой, умоляю тебя! Я буду твоим рабом, кем угодно, только пощади меня. Они, – старик всхлипнул. – Он собирается причинить тебе вред. Тот щенок у тебя за спиной. Он… Он хочет сжечь тебя! У него за пазухой… Нет! Нет, прошу!
Последние слова старик произнес сквозь истеричные рыдания. Существо шагало прямо на него и, в этом не оставалось сомнений, слова и мольбы для него ничего не значили.
– Сюда! – завопил Виктор. – Иди сюда, выродок! Иди ко мне!
Но на этот раз тварь никак не отреагировала. Ее целью был старик.
– Умоляю тебя, Прохор. Я хочу помочь тебе! Не надо, пожалуйста! Возьми ее, возьми ее!
Учитель подтолкнул вперед Катю. Девушка сделала шаг, но ноги подкосились, и она упала в грязь в нескольких шагах от сапог Прохора.
– Нет! – от собственного крика у Виктора зазвенело в ушах.
Не думая больше ни о чем, послав к чертям все планы и стратегические выкладки, он бросился вперед, видя перед собой только узкую спину, обтянутую светло-серым дождевиком.
Грянул выстрел. Щеку Виктора что-то обожгло, и он успел сообразить, что это старик промахнулся, стреляя в Прохора. А уже в следующее мгновение он со всего маху врезался в твердую, словно высеченную из камня спину мертвеца. Удар был настолько силен, что у Виктора потемнело в глазах. Он словно налетел на стену. И все же Прохор потерял равновесие. Немного, совсем чуть-чуть. Но этого хватило, чтобы нога запнулась о распростертую на земле Катю, и длинная нескладная фигура, нелепо взмахнув руками, повалилась вперед, прямо на застывшего в ужасе учителя.
Вскрикнула Катя, когда грубый сапог врезался ей в бок, и почти одновременно с ней завопил старик, почувствовав на плечах костлявые руки Прохора. Монстр и его истошно визжащая жертва рухнули на землю, разбрызгивая во все стороны жидкую грязь.
Виктор, которому с трудом удалось устоять на ногах, метнулся к девушке и, схватив ее за куртку, оттащил в сторону от извивающихся тел.
– Вит-тя… Витт-тенька… – прорыдала она, слабо цепляясь за рукав.
– Вставай, Катя! – прокричал он, стараясь перекрыть душераздирающий вой старика и утробное урчание Прохора. – Беги к машине!
Он рывком поднял ее на ноги, но она тут же обмякла, как тряпичная кукла.
– Катя! – Виктор наотмашь ударил ее по лицу. – Беги же!
Пощечина подействовала. Взгляд девушки прояснился, и она, на подгибающихся ногах, рыдая в голос, поплелась к «девятке».
Виктор обернулся к лежащим. Вопли старика перешли в надрывный сиплый стон, а потом в громкое бульканье. С одной ноги слетел сапог, и теперь она голой пяткой скребла грязь, словно хотела выкопать что-то ценное. Самого учителя было не видно из-под широкого плаща Прохора. Виктор услышал тихий треск, будто кто-то разорвал шелковую простынь, а следом раздалось сочное влажное чавканье. Нога старика дернулась еще несколько раз, обдав Виктора комьями грязи, и замерла. Прохор, продолжая чавкать, оторвался, наконец, от жертвы и начал медленно подниматься.
Виктор понял, что настал момент истины. Из всех сил заставляя себя делать все предельно осторожно, он расстегнул куртку и сунул руку за пазуху, пальцы коснулись тонкой картонной трубочки. Вторая рука тем временем нырнула в карман, и выудила оттуда металлическую коробочку Zippo. С мелодичным запатентованным звоном откинулась крышка зажигалки.
– Ну, давай, мразь, – сказал он. – Давай. Повернись ко мне.
Он сделал два шага назад, глядя на встающего Прохора. Тот поднимался тяжело и неуклюже, будто был пьян.
– Ну же! Вставай, вставай! И посмотри на меня.
Наконец, существо оказалось на ногах. Оно стояло вполоборота к Виктору, и он видел, как с подбородка твари стекает струйка крови. Изо рта высунулся неправдоподобно длинный язык и слизнул эту струйку, издав хлюпающий звук.
Потом монстр неторопливо повернулся к Виктору и внятно произнес:
– А сова из дупла глазками луп-луп…
– Вот уж хрен тебе в грызло, – сказал Виктор, доставая из-за пазухи разноцветную картонную трубочку с яркой надписью «Звезда удачи» и рядом мелким шрифтом: «Римская свеча. 8 огненно-красных комет с золотистым шлейфом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83