Нет чтобы этот засранец раньше разговорился! — прорычал Жанно.
— Думаете, он тут как-то замешан?
— Скоро узнаем. Мы к нему через десять минут собираемся. Надеюсь, пока никуда не смоется.
— А здорово в «Квантико» с сорок вторым номером подгадали? — гордо осведомился подоспевший из лифта Лоран, облаченный в белые с иголочки бермуды, из которых торчали такие бледненькие, такие тоненькие лодыжки, что у Марселя сердце сжалось от жалости.
— Супер! Теперь только объявление в розыск по газетам рассылай! Куда там эта Тинарелли провалилась?
— Она в туалете, — процедил Лоран.
— Эх, женщины, женщины! Все бы им писать!
И тут перед ними возникла Лола: сияющая, со свежим макияжем и крошечным пластырем на чуть припухшем носике. Солнце ласково осветило пышную шевелюру, задорно поигрывая в глубине ее огромных ясных глаз.
Ну чего вылупились, волхвы с Востока?! Прям как диабетики на шоколадку!
— Едем! — скомандовал Жанно, очнувшись от мимолетного ступора.
Марсель, которому предстояла воскресная дегустация таджины с лимоном, с завистью смотрел на стажеров, проворно скрывшихся в «БМВ» шефа.
В 12.15 Дамьен Феллегара безучастно провожал отъезжавших легавых. Ему по сто раз задавали одни и те же вопросы, перерыли все его башмаки, угрожали анализом крови, закрытием бара; он выложил все, что знал, и на прощание его знакомый коренастый брюнет назвал его куском дерьма.
— Это из-за тебя ее убили, — плюнул легавый ему в лицо и сунул под нос свою гадостную фотографию. — Из-за тебя и твоей трусости с ней сделали это!
Это. Как вообще было возможно это — то, что он увидел на фотографии с места преступления? Тип, сделавший это, конечно же, был под каким-то чудовищным демонским кайфом. Да-да, демон в человеческом обличье, конкурент Фредди Крюгера, вылезший из самого леденящего кошмара!
Дамьен бросился на кровать и затрясся в рыданиях.
— Итак, убийца не Феллегара, ибо у Феллегары нога сорокового размера, — кряхтел Мерье, залезая на заднее сиденье, после того как любезно уступил Лоле место спереди.
— Новое в этом деле — «герыч», — отметил Жанно. — Теперь мы знаем, что им баловались Шукрун и малышка Джоанна. Да и причастность Диаза меня бы не удивила.
— А как быть с Аллауи? Он-то не баловался! — возразила Лола, отодвигая голую коленку от рычага коробки передач.
Жанно скептически отмахнулся. Связь убийств с наркотиками его одновременно удовлетворяла и успокаивала.
— Получается, Потрошитель — наркоторговец, так, что ли? — разочарованно проронил Лоран.
— Возможно. Например, один из этих новых рус ских.
— Тревожно все это, — пробормотала Лола. — Выходит, они здесь как дома?
— Бандюки всегда бандюки, — ответил Жанно, — они хоть из интереса убивают. По мне, так это не более опасно, чем тип, который убивает из удовольствия.
— Даже если это бандит, он, безусловно, сумасшедший, — процедил Лоран, осев мешком на заднем сиденье.
— Связи между Аллауи и Шукруном это также не объясняет, — упорствовала Лола. — И вообще, зачем новым русским открыто бросать тела в море, а не топить их, скажем привязав к ногам камни? Чтобы запугать конкурентов?
— Или, в случае с убийцей-профессионалом, чтобы удовлетворить нарциссически-сексуальные наклонности, — пробурчал Лоран, ерзая в поисках более удобной позы.
«Как же все-таки эта молодежь утомительна: отметать гипотезу за гипотезой только ради того, чтобы поумничать!» — подумал Жанно, затормозив перед комиссариатом.
— Может, обследование его тачки чего даст, — предположил он. — Ладно, брошу вас тут — труба зовет!
Невзирая на протесты и диетологические аргументы жены, он пообещал близняшкам отобедать в «Мак-доналдсе».
Оставшись наедине, Лоран с Лолой мрачно пере глянулись.
— Пойдем, что ли, перекусим? — осведомился Лоран, разглядывая носки новеньких ботинок «Кэйтер-пиллар».
— Не знаю, я б так в киношку сходила, — буркнула Лола. — Как-никак, можно расслабиться.
— Тут недавно новый фильм вышел, японский, об одном якудзе, влюбленном в свой кольт, — три часа сорок две минуты, без слов, и музыка, кажется, потрясная…
— Да ну, я про «Терминатора-3» думала, — чирикнула Лола, потрогав раненый носик.
Лоран покорно поплелся за ней: похоже, его ждет ведерко с попкорном и комментарии на весь зал до конца фильма.
Единственное, что он упустил из виду, — это радостные тычки локтем всякий раз, как Шварц мочил очередного гада.
Папа-Вскрой-Консервы оставил свою машинку около пляжа и брел по песку, вдыхая морской воздух. Была регата. В лазурной дали порхали стайки распустившихся парусов. Влекомый какой-то неведомой силой, он отдался потоку воскресных зевак, гнавшему его к порту, и, будто сомнамбула, двигался к пристани, где стояла его ЧУДО-ЛОДКА. Конечно, приближаться к ней нельзя, особенно сейчас, — ОПАСНО из-за рыскающей повсюду ПОЛИЦИИ. Но ему страшно хотелось ее видеть, хотелось принюхаться к аромату ее древесины, от которой так сладко тянуло кровью; хотелось припасть ухом к гладким доскам, чтобы еще разок на сладиться воплями самозванцев, воплями, загнанными в дерево, как занозы.
Пальцы Иисуса судорожно стиснули нунчаки еще до того, как он осознал, кого видит. Да, он здесь, идет прямо перед ним по пристани — бородка, белая, застегнутая наглухо рубашка с длинными рукавами, зеленые шорты, сандалии священника и развевающиеся на ветру каштановые волосы.
Иисуса пробил холодный пот, и он еще сильнее вжался в чашу фонтана.
ОН здесь! КЛОШАР здесь, сидит и жмется к фонтану! Не оборачиваться — не дать ему почувствовать, что его заметили. Просто идти вперед, очень СПОКОЙНО, вон до той яхты, так, поглазеть на эту очаровательную яхту, на трапезу ее очаровательных чистеньких пассажиров; и — только один разочек! — взглянуть назад, да, ОН здесь, сидит на корточках, прижавшись к мраморной стенке. ОН грязен, ОН так ГРЯЗЕН, что его придется долго МЫТЬ. Полоскать ИЗНУТРИ и СНАРУЖИ, пока вода не станет ПРОЗРАЧНОЙ и ЧИСТОЙ. Девица этой ночью также не была ЧИСТОЙ. В карманах ее джинсов были наркотики. Он высыпал их в море. Наркотики — это ПЛОХО. Они делают СУМАСШЕДШИМ. Вот почему он не принимает лекарств — он хочет быть ЧИСТЫМ.
Он снова пустился в путь, беззаботно помахивая руками.
Этот человек его не заметил! Этот человек уходит! В каком-то безумном восторге Иисус вылетел из своего укрытия и принялся скакать и болтать с самим собой, пугая одних и развлекая других. Убийца с сияющими глазами его не заметил, поскольку он вообще невидим. Сама смерть не могла его найти: она нашла старину Деде, безымянную девушку, десятки других людей, умерших на его глазах за пятнадцать лет блужданий, — а вот его не видела! Потому что он — невидим! Вот в чем дело!
Он прыгнул еще выше, плюхнулся в заполненную водой чашу и, потрясая нунчаками, бросился к струе, бившей из носа черного мраморного дельфина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Думаете, он тут как-то замешан?
— Скоро узнаем. Мы к нему через десять минут собираемся. Надеюсь, пока никуда не смоется.
— А здорово в «Квантико» с сорок вторым номером подгадали? — гордо осведомился подоспевший из лифта Лоран, облаченный в белые с иголочки бермуды, из которых торчали такие бледненькие, такие тоненькие лодыжки, что у Марселя сердце сжалось от жалости.
— Супер! Теперь только объявление в розыск по газетам рассылай! Куда там эта Тинарелли провалилась?
— Она в туалете, — процедил Лоран.
— Эх, женщины, женщины! Все бы им писать!
И тут перед ними возникла Лола: сияющая, со свежим макияжем и крошечным пластырем на чуть припухшем носике. Солнце ласково осветило пышную шевелюру, задорно поигрывая в глубине ее огромных ясных глаз.
Ну чего вылупились, волхвы с Востока?! Прям как диабетики на шоколадку!
— Едем! — скомандовал Жанно, очнувшись от мимолетного ступора.
Марсель, которому предстояла воскресная дегустация таджины с лимоном, с завистью смотрел на стажеров, проворно скрывшихся в «БМВ» шефа.
В 12.15 Дамьен Феллегара безучастно провожал отъезжавших легавых. Ему по сто раз задавали одни и те же вопросы, перерыли все его башмаки, угрожали анализом крови, закрытием бара; он выложил все, что знал, и на прощание его знакомый коренастый брюнет назвал его куском дерьма.
— Это из-за тебя ее убили, — плюнул легавый ему в лицо и сунул под нос свою гадостную фотографию. — Из-за тебя и твоей трусости с ней сделали это!
Это. Как вообще было возможно это — то, что он увидел на фотографии с места преступления? Тип, сделавший это, конечно же, был под каким-то чудовищным демонским кайфом. Да-да, демон в человеческом обличье, конкурент Фредди Крюгера, вылезший из самого леденящего кошмара!
Дамьен бросился на кровать и затрясся в рыданиях.
— Итак, убийца не Феллегара, ибо у Феллегары нога сорокового размера, — кряхтел Мерье, залезая на заднее сиденье, после того как любезно уступил Лоле место спереди.
— Новое в этом деле — «герыч», — отметил Жанно. — Теперь мы знаем, что им баловались Шукрун и малышка Джоанна. Да и причастность Диаза меня бы не удивила.
— А как быть с Аллауи? Он-то не баловался! — возразила Лола, отодвигая голую коленку от рычага коробки передач.
Жанно скептически отмахнулся. Связь убийств с наркотиками его одновременно удовлетворяла и успокаивала.
— Получается, Потрошитель — наркоторговец, так, что ли? — разочарованно проронил Лоран.
— Возможно. Например, один из этих новых рус ских.
— Тревожно все это, — пробормотала Лола. — Выходит, они здесь как дома?
— Бандюки всегда бандюки, — ответил Жанно, — они хоть из интереса убивают. По мне, так это не более опасно, чем тип, который убивает из удовольствия.
— Даже если это бандит, он, безусловно, сумасшедший, — процедил Лоран, осев мешком на заднем сиденье.
— Связи между Аллауи и Шукруном это также не объясняет, — упорствовала Лола. — И вообще, зачем новым русским открыто бросать тела в море, а не топить их, скажем привязав к ногам камни? Чтобы запугать конкурентов?
— Или, в случае с убийцей-профессионалом, чтобы удовлетворить нарциссически-сексуальные наклонности, — пробурчал Лоран, ерзая в поисках более удобной позы.
«Как же все-таки эта молодежь утомительна: отметать гипотезу за гипотезой только ради того, чтобы поумничать!» — подумал Жанно, затормозив перед комиссариатом.
— Может, обследование его тачки чего даст, — предположил он. — Ладно, брошу вас тут — труба зовет!
Невзирая на протесты и диетологические аргументы жены, он пообещал близняшкам отобедать в «Мак-доналдсе».
Оставшись наедине, Лоран с Лолой мрачно пере глянулись.
— Пойдем, что ли, перекусим? — осведомился Лоран, разглядывая носки новеньких ботинок «Кэйтер-пиллар».
— Не знаю, я б так в киношку сходила, — буркнула Лола. — Как-никак, можно расслабиться.
— Тут недавно новый фильм вышел, японский, об одном якудзе, влюбленном в свой кольт, — три часа сорок две минуты, без слов, и музыка, кажется, потрясная…
— Да ну, я про «Терминатора-3» думала, — чирикнула Лола, потрогав раненый носик.
Лоран покорно поплелся за ней: похоже, его ждет ведерко с попкорном и комментарии на весь зал до конца фильма.
Единственное, что он упустил из виду, — это радостные тычки локтем всякий раз, как Шварц мочил очередного гада.
Папа-Вскрой-Консервы оставил свою машинку около пляжа и брел по песку, вдыхая морской воздух. Была регата. В лазурной дали порхали стайки распустившихся парусов. Влекомый какой-то неведомой силой, он отдался потоку воскресных зевак, гнавшему его к порту, и, будто сомнамбула, двигался к пристани, где стояла его ЧУДО-ЛОДКА. Конечно, приближаться к ней нельзя, особенно сейчас, — ОПАСНО из-за рыскающей повсюду ПОЛИЦИИ. Но ему страшно хотелось ее видеть, хотелось принюхаться к аромату ее древесины, от которой так сладко тянуло кровью; хотелось припасть ухом к гладким доскам, чтобы еще разок на сладиться воплями самозванцев, воплями, загнанными в дерево, как занозы.
Пальцы Иисуса судорожно стиснули нунчаки еще до того, как он осознал, кого видит. Да, он здесь, идет прямо перед ним по пристани — бородка, белая, застегнутая наглухо рубашка с длинными рукавами, зеленые шорты, сандалии священника и развевающиеся на ветру каштановые волосы.
Иисуса пробил холодный пот, и он еще сильнее вжался в чашу фонтана.
ОН здесь! КЛОШАР здесь, сидит и жмется к фонтану! Не оборачиваться — не дать ему почувствовать, что его заметили. Просто идти вперед, очень СПОКОЙНО, вон до той яхты, так, поглазеть на эту очаровательную яхту, на трапезу ее очаровательных чистеньких пассажиров; и — только один разочек! — взглянуть назад, да, ОН здесь, сидит на корточках, прижавшись к мраморной стенке. ОН грязен, ОН так ГРЯЗЕН, что его придется долго МЫТЬ. Полоскать ИЗНУТРИ и СНАРУЖИ, пока вода не станет ПРОЗРАЧНОЙ и ЧИСТОЙ. Девица этой ночью также не была ЧИСТОЙ. В карманах ее джинсов были наркотики. Он высыпал их в море. Наркотики — это ПЛОХО. Они делают СУМАСШЕДШИМ. Вот почему он не принимает лекарств — он хочет быть ЧИСТЫМ.
Он снова пустился в путь, беззаботно помахивая руками.
Этот человек его не заметил! Этот человек уходит! В каком-то безумном восторге Иисус вылетел из своего укрытия и принялся скакать и болтать с самим собой, пугая одних и развлекая других. Убийца с сияющими глазами его не заметил, поскольку он вообще невидим. Сама смерть не могла его найти: она нашла старину Деде, безымянную девушку, десятки других людей, умерших на его глазах за пятнадцать лет блужданий, — а вот его не видела! Потому что он — невидим! Вот в чем дело!
Он прыгнул еще выше, плюхнулся в заполненную водой чашу и, потрясая нунчаками, бросился к струе, бившей из носа черного мраморного дельфина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41