замолчи, хорошо?
— Это почему же?
— Счастье твое, что ты — женщина; иногда бывают такие моменты, что я…
— Помнится, совсем недавно ты выступал вот так гораздо реже, а? Когда я была тебе нужна!
— Ну ты!..
Звук пощечины. Определенно, Поль последнее время весьма склонен давать волю рукам.
— Да как ты смеешь?!. Совсем, что ли, голову потерял?
Хлопает дверца машины. Какие-то вопли.
— Мама, папа, прекратите сейчас же! Хватит вам!
Мне бы очень хотелось сейчас получить возможность поднять голову. И вообще я предпочла бы оказаться сию же секунду где-нибудь в другом месте. Ненавижу такого рода ситуации. Хлоп-хлоп-хлоп — все вернулись в машину. Мертвая тишина. Поль включает радио, и кабину тут же заполняют звуки музыки — Бетховен. Мы трогаемся с места — слишком резко, пожалуй. И едем. Я болтаюсь из стороны в сторону, словно мешок с овсом, подвешенный на гвоздь. Да, прогулка что надо. Интересно, а что она имела в виду, так добив его этим своим «когда я тебе была нужна»? Ох, не мое это, разумеется, дело, но я, собственно, почти ничего не знаю о них. Не понимаю даже, с какой стати моя персона оказалась способна их так заинтересовать. Ведь я, в конечном счете, представляю собой компанию далеко не из самых приятных — нечто вроде испанского придорожного трактира, где каждый ест то, что принес с собой. Словом… Виржини, похоже, вновь уткнулась в книжку. Если вдобавок ко всему прочему ее родители еще и ссорятся то и дело вот так, вряд ли это пойдет ей на пользу. Теперь я понимаю, почему она воображает себе, что брат ее все еще «жив». Бр-р.
Музыка обрывается, уступая место передаче новостей. Бу-бу-бу — все одно и то же. "Полиция ищет возможных свидетелей: в связи с расследованием чудовищного убийства в Буасси-ле-Коломб, жертвой которого стал Микаэлъ Массне, восьмилетний ребенок, полиция просит немедленно откликнуться тех, кто, возможно, видел 28 мая, в субботу, около 13 часов на шоссе Д-91 в районе Ла Фюретъер белый или светло-бежевый «ситроен» — универсал. "Сараево: сербская артиллерия… "
Поль переключает приемник на другую программу, теперь звучит рок-музыка.
— Универсал — это как у нас?
— Да.
— И у нас тоже машина белая, — продолжает Виржини.
— Спасибо; но нас там не было, — ворчливо замечает Поль.
— Таких машин, как у нас, полным-полно, — поясняет Элен. — У месье Гийома, к примеру, — тоже белый универсал.
В голове у меня начинают вертеться разные мысли. Иссэр говорил, что никаких зацепок у них нет. А выходит, что это не совсем так. Белый или светло-бежевый автомобиль. Как у Фанстанов или Жана Гийома. Тут есть над чем призадуматься. В конце концов именно Жан Гийом почему-то оказался у пруда в тот самый момент, когда я пошла ко дну. А ведь быстрее всех туда мог попасть лишь тот, кто и столкнул меня в воду? Нет, я какой-то вздор несу: бедняга Жан вовсе не тянет на убийцу. И потом: если это был он, то с чего бы вдруг ему меня спасать? Чтобы втереться в доверие, дабы получить возможность держать под контролем Виржини… Нет, нет, нет — хватит, абсурд сплошной получается.
Поль явно по-прежнему взвинчен: ведет машину так, что меня то и дело бросает из стороны в сторону — автородео, да и только. Желудок мой протестует изо всех сил. Наконец машина тормозит и останавливается.
— Надо же, сколько болванов решило, оказывается, прогуляться на природе, — бормочет Поль, закуривая сигарету.
— Почему мы остановились?
— Потому что твоего папу угораздило попасть в пробку… От этого дыма я просто задыхаюсь…
— Можешь просто-напросто опустить стекло.
Да, милая атмосфера царит в семейке Фанстанов. Долго еще я буду вспоминать эту прогулку. Очень медленно, но мы все же продвигаемся вперед; в машине царит гробовое молчание. Затем Элен вдруг громко восклицает:
— О, смотри-ка — Стеф! Вон там… В белом «ситроене».
— У него не «ситроен», а БМВ.
— Говорю же тебе: это он. Уж Стефа-то я ни с кем не спутаю!
— Да, пожалуй. Прости, но я нигде не вижу никакого «ситроена».
— Разумеется: он только что свернул вправо. Там, наверное, можно срезать путь. Стеф прекрасно знает местные дороги. И не настолько глуп, чтобы часами торчать в этой проклятой пробке.
Поль включает приемник погромче — мощные децибелы ударяют в барабанные перепонки. Наконец пробка рассасывается, и мы снова едем. Воображаю себе сотни семей, которыми набиты движущиеся друг за другом машины: все они отчаянно ссорятся под звуки орущего радио, то и дело перекрываемые автомобильными гудками. Бр-р.
Приехали! Все выходят! Иветта помогает Полю извлечь меня из машины и усадить в коляску.
— Ну как, хорошо прогулялись? — спрашивает Иветта.
— Очень хорошо, просто отлично. А теперь извините, у нас еще куча дел. До завтра! — произносит Поль и быстро уезжает, увозя с собой свое семейство.
— Ну и дела: видок у него такой, словно он репей проглотил, — удивляется Иветта, вкатывая мою коляску в дом.
Репей? Куда там — целую горсть репьев; и, по-моему, это только начало: Элен, похоже, завелась не на шутку!
Дождь, дождь, бесконечный дождь. Честно говоря, я люблю вслушиваться в его мерный шум — хоть какое-то занятие. Однако прочий мир только и делает, что ругается да проклинает все на свете. И в первую очередь — Иветта, которую замучил ревматизм.
Аромат кофе. Иветта садится рядом со мной, разворачивает газету. Дождь за окном явно усиливается.
— Вы только послушайте, что я вам сейчас прочту! «Неожиданный поворот в расследовании убийств, совершенных орудующим в Буасси-ле-Коломб садистом. Вчера в жандармский участок Сен-Кантена позвонил не пожелавший себя назвать человек и посоветовал служителям закона заглянуть в сарай в Вилъморенском лесу на пересечении аллей Ж — 7 и С-9. В этом сарае, где обычно хранятся инструменты, необходимые лесникам для поддержания порядка в зеленой зоне, полиция обнаружила запачканную кровью мужскую одежду. Остается лишь ждать информации о результатах проведенного сегодня ночью анализа». Вы что-нибудь поняли, Лиз? С чего вдруг убийце вздумалось прятать эту одежду в сарае вместо того, чтобы спокойно сжечь ее или утопить в реке? Чепуха какая-то.
Я совершенно с тобой согласна, Иветта. Тем не менее причина тому, безусловно, есть. Что ж, подождем результатов анализа.
Звонит телефон. Иветта с трудом поднимается с места.
— Алло? А, здравствуйте, Стефан. Да, она здесь. Да, да, сейчас я передам ей трубку. Это Стефан, он хочет поговорить с вами.
Довольно быстро трубка оказывается у моего уха.
— Алло, Лиз?
Поскольку я, естественно, ничего на это ответить не могу, он продолжает:
— Я хотел вам сказать… Не верьте тому, что вам будут обо мне говорить. Послушайте, я не могу вам сейчас всего объяснить, но у меня, оказывается, есть враги, и мне придется срочно уехать. Так что целую… Я… я люблю вас, Лиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Это почему же?
— Счастье твое, что ты — женщина; иногда бывают такие моменты, что я…
— Помнится, совсем недавно ты выступал вот так гораздо реже, а? Когда я была тебе нужна!
— Ну ты!..
Звук пощечины. Определенно, Поль последнее время весьма склонен давать волю рукам.
— Да как ты смеешь?!. Совсем, что ли, голову потерял?
Хлопает дверца машины. Какие-то вопли.
— Мама, папа, прекратите сейчас же! Хватит вам!
Мне бы очень хотелось сейчас получить возможность поднять голову. И вообще я предпочла бы оказаться сию же секунду где-нибудь в другом месте. Ненавижу такого рода ситуации. Хлоп-хлоп-хлоп — все вернулись в машину. Мертвая тишина. Поль включает радио, и кабину тут же заполняют звуки музыки — Бетховен. Мы трогаемся с места — слишком резко, пожалуй. И едем. Я болтаюсь из стороны в сторону, словно мешок с овсом, подвешенный на гвоздь. Да, прогулка что надо. Интересно, а что она имела в виду, так добив его этим своим «когда я тебе была нужна»? Ох, не мое это, разумеется, дело, но я, собственно, почти ничего не знаю о них. Не понимаю даже, с какой стати моя персона оказалась способна их так заинтересовать. Ведь я, в конечном счете, представляю собой компанию далеко не из самых приятных — нечто вроде испанского придорожного трактира, где каждый ест то, что принес с собой. Словом… Виржини, похоже, вновь уткнулась в книжку. Если вдобавок ко всему прочему ее родители еще и ссорятся то и дело вот так, вряд ли это пойдет ей на пользу. Теперь я понимаю, почему она воображает себе, что брат ее все еще «жив». Бр-р.
Музыка обрывается, уступая место передаче новостей. Бу-бу-бу — все одно и то же. "Полиция ищет возможных свидетелей: в связи с расследованием чудовищного убийства в Буасси-ле-Коломб, жертвой которого стал Микаэлъ Массне, восьмилетний ребенок, полиция просит немедленно откликнуться тех, кто, возможно, видел 28 мая, в субботу, около 13 часов на шоссе Д-91 в районе Ла Фюретъер белый или светло-бежевый «ситроен» — универсал. "Сараево: сербская артиллерия… "
Поль переключает приемник на другую программу, теперь звучит рок-музыка.
— Универсал — это как у нас?
— Да.
— И у нас тоже машина белая, — продолжает Виржини.
— Спасибо; но нас там не было, — ворчливо замечает Поль.
— Таких машин, как у нас, полным-полно, — поясняет Элен. — У месье Гийома, к примеру, — тоже белый универсал.
В голове у меня начинают вертеться разные мысли. Иссэр говорил, что никаких зацепок у них нет. А выходит, что это не совсем так. Белый или светло-бежевый автомобиль. Как у Фанстанов или Жана Гийома. Тут есть над чем призадуматься. В конце концов именно Жан Гийом почему-то оказался у пруда в тот самый момент, когда я пошла ко дну. А ведь быстрее всех туда мог попасть лишь тот, кто и столкнул меня в воду? Нет, я какой-то вздор несу: бедняга Жан вовсе не тянет на убийцу. И потом: если это был он, то с чего бы вдруг ему меня спасать? Чтобы втереться в доверие, дабы получить возможность держать под контролем Виржини… Нет, нет, нет — хватит, абсурд сплошной получается.
Поль явно по-прежнему взвинчен: ведет машину так, что меня то и дело бросает из стороны в сторону — автородео, да и только. Желудок мой протестует изо всех сил. Наконец машина тормозит и останавливается.
— Надо же, сколько болванов решило, оказывается, прогуляться на природе, — бормочет Поль, закуривая сигарету.
— Почему мы остановились?
— Потому что твоего папу угораздило попасть в пробку… От этого дыма я просто задыхаюсь…
— Можешь просто-напросто опустить стекло.
Да, милая атмосфера царит в семейке Фанстанов. Долго еще я буду вспоминать эту прогулку. Очень медленно, но мы все же продвигаемся вперед; в машине царит гробовое молчание. Затем Элен вдруг громко восклицает:
— О, смотри-ка — Стеф! Вон там… В белом «ситроене».
— У него не «ситроен», а БМВ.
— Говорю же тебе: это он. Уж Стефа-то я ни с кем не спутаю!
— Да, пожалуй. Прости, но я нигде не вижу никакого «ситроена».
— Разумеется: он только что свернул вправо. Там, наверное, можно срезать путь. Стеф прекрасно знает местные дороги. И не настолько глуп, чтобы часами торчать в этой проклятой пробке.
Поль включает приемник погромче — мощные децибелы ударяют в барабанные перепонки. Наконец пробка рассасывается, и мы снова едем. Воображаю себе сотни семей, которыми набиты движущиеся друг за другом машины: все они отчаянно ссорятся под звуки орущего радио, то и дело перекрываемые автомобильными гудками. Бр-р.
Приехали! Все выходят! Иветта помогает Полю извлечь меня из машины и усадить в коляску.
— Ну как, хорошо прогулялись? — спрашивает Иветта.
— Очень хорошо, просто отлично. А теперь извините, у нас еще куча дел. До завтра! — произносит Поль и быстро уезжает, увозя с собой свое семейство.
— Ну и дела: видок у него такой, словно он репей проглотил, — удивляется Иветта, вкатывая мою коляску в дом.
Репей? Куда там — целую горсть репьев; и, по-моему, это только начало: Элен, похоже, завелась не на шутку!
Дождь, дождь, бесконечный дождь. Честно говоря, я люблю вслушиваться в его мерный шум — хоть какое-то занятие. Однако прочий мир только и делает, что ругается да проклинает все на свете. И в первую очередь — Иветта, которую замучил ревматизм.
Аромат кофе. Иветта садится рядом со мной, разворачивает газету. Дождь за окном явно усиливается.
— Вы только послушайте, что я вам сейчас прочту! «Неожиданный поворот в расследовании убийств, совершенных орудующим в Буасси-ле-Коломб садистом. Вчера в жандармский участок Сен-Кантена позвонил не пожелавший себя назвать человек и посоветовал служителям закона заглянуть в сарай в Вилъморенском лесу на пересечении аллей Ж — 7 и С-9. В этом сарае, где обычно хранятся инструменты, необходимые лесникам для поддержания порядка в зеленой зоне, полиция обнаружила запачканную кровью мужскую одежду. Остается лишь ждать информации о результатах проведенного сегодня ночью анализа». Вы что-нибудь поняли, Лиз? С чего вдруг убийце вздумалось прятать эту одежду в сарае вместо того, чтобы спокойно сжечь ее или утопить в реке? Чепуха какая-то.
Я совершенно с тобой согласна, Иветта. Тем не менее причина тому, безусловно, есть. Что ж, подождем результатов анализа.
Звонит телефон. Иветта с трудом поднимается с места.
— Алло? А, здравствуйте, Стефан. Да, она здесь. Да, да, сейчас я передам ей трубку. Это Стефан, он хочет поговорить с вами.
Довольно быстро трубка оказывается у моего уха.
— Алло, Лиз?
Поскольку я, естественно, ничего на это ответить не могу, он продолжает:
— Я хотел вам сказать… Не верьте тому, что вам будут обо мне говорить. Послушайте, я не могу вам сейчас всего объяснить, но у меня, оказывается, есть враги, и мне придется срочно уехать. Так что целую… Я… я люблю вас, Лиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80