Следует помнить, что досрочной победой в отборочном турнире команда прервала затянувшуюся полосу неудачных попыток участия советского футбола в финальной стадии. Что именно она восстановила веру в наш футбол. Что она придала игре наступательную направленность, обещающую дальнейший тактический прогресс. Что большая группа молодых – Дасаев, Чивадзе, Балтача, Сулаквелидзе, Бессонов, Демьяненко, Родионов, Черенков – получила возможность приобрести богатый опыт, укрепить свою морально-психическую конституцию, повысить степень уверенности в своих силах. Добавлю и то, что международный престиж нашего футбола после достойной игры со сборной Бразилии на старте чемпионата явно возрос.
Можно было бы назвать еще несколько положительных моментов, остановиться на технико-тактических действиях игроков, звеньев, команды в целом, что мог бы сделать дотошный адвокат от футбола. Но я такой цели не преследую, говорю только о том, что представляется объективно очевидным, на чем сошлись все наши тренеры на симпозиуме в Ллорет-де-Мар…
Председатель тренерского совета Федерации футбола СССР (а я продолжал занимать эту общественную должность) не мог стоять в стороне от забот, связанных с деятельностью сборной команды. Поиск причин неудовлетворительного итога принял в ту пору характер стихийного явления. Редакции газет утопали в негодующих письмах на тему, которую правильнее всего объединить щедринским выражением – о головотяпстве.
Пишу об этом по той причине, что лично на свой адрес получил огромное количество корреспонденции и как автор, согласившийся ответить, получил доступ к большому количеству писем редакции газеты «Советская Россия».
Ясно обозначался бурлящий лейтмотив подавляющего большинства писем – народное негодование по поводу безволия, проявленного флагманом. Критический поток смыл триумвират и вызвал перемену в составе тренерского руководства. В сентябре на облучке экипажа сборной команды с волоками в руках восседал уже один Лобановский, а Бесков попросил освободить его от занимаемой должности, чтобы сосредоточиться на решении «спартаковских проблем». Так же отговорился клубными заботами и Ахалкаци.
В конечном счете тренерский триумвират, как принцип руководства футбольным коллективом, оказавшись приемлемым как временная мера, на предварительном этапе, на долгом пути себя не оправдал. Вспоминается наполеоновский афоризм – в бою один плохой полководец лучше, чем два хороших… А тут было целых три!..
Так или иначе футбольный мир переключил внимание на предстоящую четырехлетку. Испанские опыты широкую общественность не удовлетворили. К повысившемуся престижу не хватало очков и голов. У нового руководства (по представлению Лобановского, тренером сборной утвердили Юрия Морозова) был достаточный разбег во времени, чтобы через участие в чемпионате Европы 1984 года во Франции подготовиться к Мексиканскому чемпионату мира в 1986 году.
Жизнь вообще полна экспериментов, они являются двигателями прогресса, и их при солидной аргументации не надо бояться: элемент неизведанного в назначении тренера, жившего не в Москве, а в Киеве, был налицо. Все-таки случилось это впервые в истории сборной. (В 1975 году киевские тренеры руководили фактически своим клубом.) И как во всяком эксперименте, какой-то риск существовал. Правда, он сводился к минимуму благодаря несомненной квалификации Лобановского. Да и москвичей в сборной было два-три человека. Упоминаю об этом потому, что Борис Пайчадзе в печати высказался, что именно в этом – в малом количестве москвичей в основе сборной – он видит один из недостатков команды. Возможно, Борис Соломонович в чем-то и прав, но весьма условно. Времена меняются. Ведь неубедительно ссылаться на Мельбурн-56. То, что считалось в свое время истиной, тридцать лет спустя может обернуться полной противоположностью. Акценты сместились, москвичи в футболе утратили приоритет. Эта мысль подтверждается итоговыми таблицами чемпионатов страны. Вот результаты за десятилетие: Киеву четыре раза, Тбилиси, Еревану, Ворошиловграду, Минску, Ленинграду, Днепропетровску по одному разу, и лишь три года счастье улыбалось московским командам; в 1970 году – ЦСКА, в 1976 году – «Динамо» (весной) и «Торпедо» (осенью) и в 1979 году – «Спартаку».
В этом процессе децентрализации есть, возможно, нечто закономерное. Лондон, скажем, давно перестал быть гегемоном английского футбола. То же можно сказать и о Риме, Париже и Будапеште. Такое смещение эпицентра переживают признанные цитадели футбола в Южной Америке. Вместо чемпионов из Рио-де-Жанейро или Сан-Пауло вдруг появляется Белу-Оризонте. Все течет, все изменяется!..
Я не стану утверждать, что это либо признак прогресса, либо упадка общего уровня футбола. Вряд ли ЭВМ способна подвести итог всем положительным и отрицательным факторам.
Дела сборной команды с новым руководством подвигались со скрипом. Осенью 1983 года сборная Португалии лишила нас права выступать в финальном турнире чемпионата Европы. Последовали санкции. Появился новый тренерский состав. Старшим тренером стал Эдуард Малофеев, начальником команды – Евгений Рогов. С весны возобновились длительные вояжи по заграничным странам – Индии, Мексике… Не без труда, но все же команда вышла в финал мирового чемпионата 1986 года.
Накануне отбытия в Мексику флагман претерпел необычайную по своей неожиданности перемену командования. Вновь был сменен весь руководящий состав. На капитанский мостик вернулись Лобановский, Симонян, Морозов и Мосягин. Словом, была произведена обратная «рокировка», говоря языком шахматистов – ход был взят назад. Насколько это нарушение правил спортивной этики себя оправдало, однозначного ответа не нахожу: полному анализу вопрос не поддается.
Настали дни волнующих переживаний у телевизора. Мне не удалось на этот раз поехать туристом со специализированной группой: во время ее оформления я попал в больницу с воспалением легких. От болезни с помощью врача Геннадия Ивановича Коровкина я оправился, но через океан лететь опоздал.
Некоторые свои впечатления от телевизионного просмотра матчей чемпионата отдаю на суд читателя.
У меня есть сосед по дому – артист разговорного жанра Мосэстрады – Вадим Реутов. Мы дружим, хотя он заядлый динамовец: играл когда-то за клуб столичного «Локомотива», страстный поклонник Льва Ивановича Яшина. Вот Вадим-то Дмитриевич и был иногда моим соседом «по трибуне», когда я усаживался дома у телевизора. На отдельных матчах присутствовал и доктор Коровкин, за ним было как бы медицинское обеспечение при особо острых ситуациях у ворот. Геннадий Иванович, как и Вадим Дмитриевич, большой любитель футбола, но в отличие от последнего он – спартаковец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73