– Ура, он спасен! – воскликнула девушка. Неподдельный восторг в ее улыбке изумил Питера.
– А мне казалось, он вам не очень нравится, – заметил он. Синтия остановила свою победную пляску и с разинутым ртом на него уставилась.
– Конечно, мы не друзья, – наконец сказала она, – но я бы не хотела, чтобы он умер или что-то в таком роде.
Редер лишь уставился на нее в ответ. «Не друзья, – подумал он. – Я так чувствую, сдержанность в выражениях – один из многих твоих талантов. А ведь прямо сейчас ты идеальной подозреваемой в явной диверсии смотришься. И когда Гивенс вернется, лучше бы тебе быть там, где он тебя не найдет».
– Теперь мне от вас, лейтенант Роббинс, вот что потребуется. Я хочу, чтобы вы пошли к себе в кабинет и написали обо всем этом инциденте подробный рапорт. Затем я хочу, чтобы вы прилежно освободили свой стол от всей бумажной работы, какая там могла накопиться. При этом вам следует запереть дверь кабинета и не выходить оттуда, пока я за вами не приду. Вы меня понимаете?
Девушка озабоченно нахмурилась.
– Никак нет, сэр, не понимаю, – возразила она. – Через двенадцать минут сюда поврежденные «спиды» прибудут. Мне нужно быть на главной, палубе, а не у себя в кабинете.
– Видите ли, как только лейтенант Гивенс вернется, он обязательно станет искать, кого бы ему обвинить. А поскольку вы с ним не друзья, то на вас он, скорее всего, и ополчится.
Синтия оцепенела и медленно приняла стойку «смирно».
– Вы правда так думаете, сэр? Что я это сделала? – От изумления и недоверия ее карие глаза стали совсем огромными.
Редеру показалось, что по лицу ее промелькнула настоящая боль. «Хотя, – подумал он затем, – если она виновна, она хочет, чтобы я ее невиновной считал. Быть может, она просто отличная актриса».
– Поймите, лейтенант, – сказал он, – дело не в том, что думаю я, а в том, что подумают Гивенс и все остальные. Предстоит расследование этот инцидента. И тогда выяснится, что у вас были и необходимые знания, и удобный случай, и возможный мотив для…
– Мотив? Какой у меня может быть мотив убить Гивенса? Людей не убивают только за то, что они самодовольные придурки! В этом случае их просто избегают. – Тяжело дыша, Роббинс взглянула прямо в глаза коммандеру. – Вы же слышали меня, сэр. Я просила не брать этот «спид». Я нянчила эту машину как больного ребенка, и все в эскадрилье это знают. Как вы могли обратить мою заботу в вину?
– Хороший вопрос, – признал Редер. – Не знаю, но… – Он немного помолчал. – Думаю, будет лучше, если вся команда, ответственная за этот «спид», будет допрошена отделом контрразведки, прежде чем мы еще чем-то займемся.
Синтия, если это только было возможно, еще больше оцепенела.
– Меня обвиняют, сэр?
– Нет, – терпеливо ответил Редер. – Но вы и вся команда обслуживания будете допрошены. Учитывая случившееся, это и неизбежно, и необходимо. Имейте в виду, лейтенант, что допуск на этот «спид» дал я, а следовательно, мне также придется ответить на некоторые тяжелые вопросы. Чем раньше мы позволим их задать, тем скорее сможем вернуться обратно к работе. – Он посмотрел девушке в глаза, пока она явно пробивала себе дорогу через трясину противоречивых эмоций.
– Так точно, сэр, – наконец сквозь зубы ответила Роббинс. Затем она развернулась и зашагала прочь из кабинета. Ее напряженная спина словно бы ожидала удара сзади.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Уже можно почувствовать разницу», – думал Редер, обходя громадную светлую полость главной палубы, общаясь с командами обслуживания и всячески напоминая о своем присутствии. Впрочем, мое уверенное поведение поднятию морального духа моих людей, похоже, не очень способствует, – пробормотал он себе под нос.
– Как скоро мы с этим справимся? – спросил затем Редер у ар-Рашида.
– Вы про этот «спид», сэр? – Отвечая, ар-Рашид продолжал внимательно изучать участок крыла. – Минут через двадцать. Может, через полчаса. – Старшина пожал плечами. – А если вы, сэр, про то, как все себя чувствуют, – тут он взглянул на коммандера, – то понятия не имею. Я даже не знаю, можно ли вообще с этим справиться.
– Не темните, старшина, – сухо попросил Питер. – Скажите мне откровенно, как вы на самом деле себя чувствуете.
– Чертовски скверно, сэр. – Он серьезно взглянул на Редера. – Как будто меня предали, побили. И еще мне очень тоскливо. Вам не довелось знать лейтенанта Лонго, но она была чудесной женщиной и прекрасным пилотом. – Ар-Рашид покачал головой. – Это очень больно меня ударило, сэр. С тех пор, как вы сюда прибыли, все шло так хорошо, и людям уже стало казаться, что никаких «инцидентов» больше не будет. – В голосе старшины прозвучала неподдельная горечь.
Редер сжал губы. Он знал, что капитан Каверс рассчитывал на то, что он спасет их всех от напастей. Но он и представить себе не мог, что кто-то еще тоже видел в нем рыцаря-спасителя «Непобедимого». Питеру даже вообразить было страшно, что теперь скажет Старик.
«Впрочем, ему не придется ничего говорить, – подумал он. – Ему достаточно будет посмотреть на меня своими холодными серыми глазами, и я тут же почувствую себя трехлетним мальчишкой, который в штаны напустил».
– Коммандер Редер, – произнес Уильям Бут. Приближаясь к ним с ар-Рашидом, шеф контрразведки имел устрашающе-официальный вид.
– Будьте так любезны оставить нас наедине, старшина. – Глаза Бута с неприязнью и подозрением ползали по ар-Рашиду. – Нам с коммандером надо кое-что конфиденциальное обсудить.
– Простите, мистер Бут, но вы бы минутку не подождали? – неискренне заулыбался Редер. – Нам со старшиной нужно здесь кое-что закончить. Почему бы нам в моей каюте не встретиться?
– Безусловно, коммандер, – с застывшим лицом отозвался шеф контрразведки. – Я как раз собирался это предложить. – Бут отдал честь и, когда Редер ему ответил, круто развернулся и зашагал к выходу с главной палубы.
«У этого идиота так в заднице и свербит», – подумал Редер. Затем он встретился взглядом со старшиной и не смог удержаться от улыбки, поскольку прочел в его глазах ту же самую мысль.
– А вы с шефом контрразведки, похоже, не очень ладите, – небрежно заметил Редер.
Старшина задумчиво сморщил губы.
– Скорее похоже на то, что мистер Бут считает своим долгом расценивать всех тех, кто ниже определенного ранга, как от природы подозрительных.
– То есть, он к вам придирается, – заключил Редер.
– Никак нет, сэр, я бы так не сказал. Я склонен думать, что мистер Бут просто сверх меры добросовестен. – Ар-Рашид иронично глянул на коммандера.
Губы Редера дернулись, но улыбку он все-таки сдержал. «Да, – подумал он, – нельзя сказать, чтобы Бут обладал блестящим умом или талантом, зато он сверх меры добросовестен. Даже страшно становится».
– Если между вами, старшина, какая-то история вышла, даже если это был спор по чьему-то еще поводу, мне лучше об этом знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95