Пока приезжий с проклятиями счищал его с одежды, Щербинский прикончил последнюю жабу и внимательно следил за приближающейся второй волной защитников кордона.
И они налетели, в основном своем это были те самые твари, что на памяти Щербинского раздолбали грузовик. И они стремились сплошным потоком, выделялись только серые спины волков, чьи то третьи глаза на лбу, где-то в глубине маячили крепкие ветвистые рога. Не давая им подойти, два горожанина и Щербинский палили не переставая, и Сергей уже морщился от боли в избитом прикладом плече. Пули и картечь его теперь всегда доставали цель. Так плотно шли ряды лесных чудовищ. Выстрелы громыхали, отскакивали от гнилых стен домов, и уносились в праздничное синее небо, на котором стали появляться крохотные белоснежные тучки. Стаи потревоженных птиц снялись с ближней березы и унеслись за реку. Если бы Сергей сейчас не был так занят стрельбой, то он бы заметил, что у некоторых пичужек сзади свешивается тонкий змеиный хвост.
Но они не отвлекались. Щербинский яростно материл подходящих монстров, а Серега и Лапников молча отстреливались. Еще воздух раздирал истеричный визг Венди, собаки журналиста, которая, почуяв кровь пришла в ужас.
– Не пройдешь!!! – Орал Щербинский весело. – Получи тварюга!! На! НА! НА! – И он на полторы секунды прекращал стрелять, чтобы перезарядить ружье.
Глину под его ногами уже усеивали зеленые картонные гильзы. Сильно воняло порохом, но его заглушала вонь дохнущих монстров.
– Продержимся ли? – Проорал Лапников в самое ухо Сергею, вслед за этим его ружье глухо рявкнуло и дробь угодила куда то в толпу монстров.
– Продержимся, – прокричал в ответ Сергей, – днем сила за нами!!
И они снова стреляли, и гром двустволки Щербинского заглушал выстрелы их дробовиков. Патроны, что были заранее набраны в магазине, тащили из карманов, спешно перезаряжали.
На дороги впереди стела постепенно громоздиться вал из подстреленных монстров, и этот вал неукротимо рос в высоту, громоздился порванными телами, дергающимися лапами и оскаленными пенными челюстями. Какой то мелкий волко-змей был сбит в полете прикладом Щербинского на землю и растоптан, слышался визг, шип, рев, человеческая брань, и вопли.
Щербинский был весел, ему даже похоже нравилось лупить из дробовика в чудовищ, и он явно радовался, когда очередным метким выстрелом снимал какую ни будь особо мерзкую костлявую тварь.
Через толпу лесной жути с ревом прорывалось что-то огромное, похоже на неумеренно толстого человека, покрытого жестким коричневым ворсом. На башке у него торчали острые коричневые уши, и чудище раскидало окружающих непрерывно ревя. Неожиданно оно остановилось и заорало:
– Покорми!!! Покорми!!! – И снова ломанулся вперед, не глядя давя более мелких.
– Покорми?!! – Заорал в ответ Сергей почти так же громко, в ушах у него уже звенело. – А тот орал Открывай!!! Так жри же!!!
«Дракон» у него в руках загрохотал, выплевывая крупную картечь и волосатый орун лишился части лица и, видимо нижний челюсти. Он помахал в воздухе поразительно знакомыми волосатыми лапами с черными когте-ногтями и завалился на землю, попутно придавив мелкую суркоподобную, тварь.
Они стреляли, они лупили, они были прикладами, если кому удавалось прорваться. Щербинский орал ничуть не хуже прущих на них чудищ, Лапниковская псина дико испуганно выла. У Сергея уже вовсю гудела голова, от беспрестанного ружейного грохота. Болью отзывалось плечо, на каждый толчок приклада, а глаза стали слезиться от дыма.
– "Это же война"! – Подумал он. – «Я попал на настоящую войну, бойню»!
Твари стекались из леса, падали под выстрелами, оставшиеся с трудом, оскальзываясь взбирались на трупный холм, снова падали, ловя картечь.
Вообще теперь поток ослаб, стал пореже и на них уже не перли многоводной рекой порождения леса, несколькими ручейками хвост в нос вытекали они из-за вала, часто падали, кого то затаптывали собственные собраться.
Неожиданно Щербинский утратил веселость и вытянул ружью в сторону вала, одновременно выпалив.
– Идут! – оглушительно заорал он – Эти самые идут!
– Кто идет!!!
– Дерева идут!! – бум! – туристы!!
– "Какие туристы"? – Подумал Сергей в отупении, потом вспомнилось.
– Это те что ли, что шофера прорастили?! – закричал он пробираясь к зоотехнику. Какая то тварь умудрилась проскочить через огневую завесу и цапнуть Сергея за ногу. К счастью вроде не ядовитая. Серега замедлился, и прикладом сломал маленькому монстру хребет.
– Ага те!!! – БАМ! БАМ! И селянин перезарядил ружье.
– Ого!! – заорал вдруг Лапников, видно тоже увидел.
Увидел и Серега. Странная троица как раз взбиралась на вал и видно было ее во всей красе. Две аляповатые фигуры в ярких футболках и дорогих куртках по бокам, у одного на голове рваная бейсболка, фотоаппараты на поясе, а между ними кто то страшно изогнувшийся и покрытый молодой свежей корой. Словно вырезанное из дерева лицо, распахнувшийся в крике рот, похож на дупло. Все трое едины, и из ног у них растут оборванные корни, двое туристов с зеленоватыми лицами и закрытыми глазами, у шофера в середине из плеч растут зеленые, похоже кленовые побеги.
Щербинский переключился на новую цель, и почти без перерыва выпалил из обоих стволов. Оба заряда пришлись в крайнего правого туриста и от того веером разлетелись сверкающие щепки яркого молодого дерева. Блеснули весело на солнце. Турист покачнулся, завалился бы, но двое других не дали, и троица лишь шатнулась назад, не прекращая своего умеренного движения вперед.
– Как стрелять в деревяных!? – закричал озабоченно Щербинский, на миг поворачиваясь к горожанам, но не забыл при этом откинуть пинком что то многолапое, пищащие почти на ультразвуковом диапазоне.
Лапников что-то пропищал ему в ответ, но это никто не расслышал за грохотом Серегиного дробовика. Деревянная троица качалась, от нее летели щепки, и второй уже турист тоже утратил лицо. Впрочем его это похоже не колыхало, как не колышет дерево уродливый кап и цепочка поганок на стволе.
Трое людей палили теперь только в деревянных пришельцев. Мелкие твари уже прорвались сквозь вал и плясали под ногами, пытаясь ухватить за штанину. Их давили по мере сил, но удавалось не здорово. Один раз бывшие туристы бесстрастно завалились на спину, но так же неукротимо поднялись.
– Да что ж такое?! – орал Лапников испуганно, – Да что ж…!
Лупили теперь в туловища, но толку было, мало, все равно что в колоду стрелять. Незамеченный крысобогомол прорвался через огонь и в мощной прыжке вцепился Сереге в горло, и намертво повис так. Сергей заорал дурным голосом, и попытался оторвать чудище от себя, дробовик рухнул наземь, а Лапников кинулся отдирать приставшую к шее хитиновую гадость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
И они налетели, в основном своем это были те самые твари, что на памяти Щербинского раздолбали грузовик. И они стремились сплошным потоком, выделялись только серые спины волков, чьи то третьи глаза на лбу, где-то в глубине маячили крепкие ветвистые рога. Не давая им подойти, два горожанина и Щербинский палили не переставая, и Сергей уже морщился от боли в избитом прикладом плече. Пули и картечь его теперь всегда доставали цель. Так плотно шли ряды лесных чудовищ. Выстрелы громыхали, отскакивали от гнилых стен домов, и уносились в праздничное синее небо, на котором стали появляться крохотные белоснежные тучки. Стаи потревоженных птиц снялись с ближней березы и унеслись за реку. Если бы Сергей сейчас не был так занят стрельбой, то он бы заметил, что у некоторых пичужек сзади свешивается тонкий змеиный хвост.
Но они не отвлекались. Щербинский яростно материл подходящих монстров, а Серега и Лапников молча отстреливались. Еще воздух раздирал истеричный визг Венди, собаки журналиста, которая, почуяв кровь пришла в ужас.
– Не пройдешь!!! – Орал Щербинский весело. – Получи тварюга!! На! НА! НА! – И он на полторы секунды прекращал стрелять, чтобы перезарядить ружье.
Глину под его ногами уже усеивали зеленые картонные гильзы. Сильно воняло порохом, но его заглушала вонь дохнущих монстров.
– Продержимся ли? – Проорал Лапников в самое ухо Сергею, вслед за этим его ружье глухо рявкнуло и дробь угодила куда то в толпу монстров.
– Продержимся, – прокричал в ответ Сергей, – днем сила за нами!!
И они снова стреляли, и гром двустволки Щербинского заглушал выстрелы их дробовиков. Патроны, что были заранее набраны в магазине, тащили из карманов, спешно перезаряжали.
На дороги впереди стела постепенно громоздиться вал из подстреленных монстров, и этот вал неукротимо рос в высоту, громоздился порванными телами, дергающимися лапами и оскаленными пенными челюстями. Какой то мелкий волко-змей был сбит в полете прикладом Щербинского на землю и растоптан, слышался визг, шип, рев, человеческая брань, и вопли.
Щербинский был весел, ему даже похоже нравилось лупить из дробовика в чудовищ, и он явно радовался, когда очередным метким выстрелом снимал какую ни будь особо мерзкую костлявую тварь.
Через толпу лесной жути с ревом прорывалось что-то огромное, похоже на неумеренно толстого человека, покрытого жестким коричневым ворсом. На башке у него торчали острые коричневые уши, и чудище раскидало окружающих непрерывно ревя. Неожиданно оно остановилось и заорало:
– Покорми!!! Покорми!!! – И снова ломанулся вперед, не глядя давя более мелких.
– Покорми?!! – Заорал в ответ Сергей почти так же громко, в ушах у него уже звенело. – А тот орал Открывай!!! Так жри же!!!
«Дракон» у него в руках загрохотал, выплевывая крупную картечь и волосатый орун лишился части лица и, видимо нижний челюсти. Он помахал в воздухе поразительно знакомыми волосатыми лапами с черными когте-ногтями и завалился на землю, попутно придавив мелкую суркоподобную, тварь.
Они стреляли, они лупили, они были прикладами, если кому удавалось прорваться. Щербинский орал ничуть не хуже прущих на них чудищ, Лапниковская псина дико испуганно выла. У Сергея уже вовсю гудела голова, от беспрестанного ружейного грохота. Болью отзывалось плечо, на каждый толчок приклада, а глаза стали слезиться от дыма.
– "Это же война"! – Подумал он. – «Я попал на настоящую войну, бойню»!
Твари стекались из леса, падали под выстрелами, оставшиеся с трудом, оскальзываясь взбирались на трупный холм, снова падали, ловя картечь.
Вообще теперь поток ослаб, стал пореже и на них уже не перли многоводной рекой порождения леса, несколькими ручейками хвост в нос вытекали они из-за вала, часто падали, кого то затаптывали собственные собраться.
Неожиданно Щербинский утратил веселость и вытянул ружью в сторону вала, одновременно выпалив.
– Идут! – оглушительно заорал он – Эти самые идут!
– Кто идет!!!
– Дерева идут!! – бум! – туристы!!
– "Какие туристы"? – Подумал Сергей в отупении, потом вспомнилось.
– Это те что ли, что шофера прорастили?! – закричал он пробираясь к зоотехнику. Какая то тварь умудрилась проскочить через огневую завесу и цапнуть Сергея за ногу. К счастью вроде не ядовитая. Серега замедлился, и прикладом сломал маленькому монстру хребет.
– Ага те!!! – БАМ! БАМ! И селянин перезарядил ружье.
– Ого!! – заорал вдруг Лапников, видно тоже увидел.
Увидел и Серега. Странная троица как раз взбиралась на вал и видно было ее во всей красе. Две аляповатые фигуры в ярких футболках и дорогих куртках по бокам, у одного на голове рваная бейсболка, фотоаппараты на поясе, а между ними кто то страшно изогнувшийся и покрытый молодой свежей корой. Словно вырезанное из дерева лицо, распахнувшийся в крике рот, похож на дупло. Все трое едины, и из ног у них растут оборванные корни, двое туристов с зеленоватыми лицами и закрытыми глазами, у шофера в середине из плеч растут зеленые, похоже кленовые побеги.
Щербинский переключился на новую цель, и почти без перерыва выпалил из обоих стволов. Оба заряда пришлись в крайнего правого туриста и от того веером разлетелись сверкающие щепки яркого молодого дерева. Блеснули весело на солнце. Турист покачнулся, завалился бы, но двое других не дали, и троица лишь шатнулась назад, не прекращая своего умеренного движения вперед.
– Как стрелять в деревяных!? – закричал озабоченно Щербинский, на миг поворачиваясь к горожанам, но не забыл при этом откинуть пинком что то многолапое, пищащие почти на ультразвуковом диапазоне.
Лапников что-то пропищал ему в ответ, но это никто не расслышал за грохотом Серегиного дробовика. Деревянная троица качалась, от нее летели щепки, и второй уже турист тоже утратил лицо. Впрочем его это похоже не колыхало, как не колышет дерево уродливый кап и цепочка поганок на стволе.
Трое людей палили теперь только в деревянных пришельцев. Мелкие твари уже прорвались сквозь вал и плясали под ногами, пытаясь ухватить за штанину. Их давили по мере сил, но удавалось не здорово. Один раз бывшие туристы бесстрастно завалились на спину, но так же неукротимо поднялись.
– Да что ж такое?! – орал Лапников испуганно, – Да что ж…!
Лупили теперь в туловища, но толку было, мало, все равно что в колоду стрелять. Незамеченный крысобогомол прорвался через огонь и в мощной прыжке вцепился Сереге в горло, и намертво повис так. Сергей заорал дурным голосом, и попытался оторвать чудище от себя, дробовик рухнул наземь, а Лапников кинулся отдирать приставшую к шее хитиновую гадость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98