Я знаю по слухам, что новая подводная лодка строится где-то на побережье Балтики, но мне не удалось выяснить, где именно. Я провела в этих местах месяц, живя в Киле и объезжая побережье. Однажды во время ленча в ресторанчике городка Шёнберг я познакомилась с пожилой американкой Оливией Куэйл, гувернанткой на пенсии Она "тоже писательница", как она постоянно повторяет мне, вот уже несколько лет она собирает рецепты рыбных блюд для своей книги и ради этого готова сунуть свой нос в каждый уголок немецкого побережья. Она немного глуповата, но меня это не беспокоит, я решила, что она станет отвлекать от меня внимание, если мы будем путешествовать вместе.
Но недавно мой старый друг Краус узнал, что я опять в Германии, и использовал все свои связи, чтобы моя виза была аннулирована. Было досадно уезжать, так и не успев обнаружить базу подводных лодок, но мне дали на сборы всего 24 часа. Мисс Куэйл (я думаю, что она насобирала достаточно рецептов для своей книги) тоже покидала Германию, и я вызвалась отвезти ее сюда на своей машине. Выбор отеля принадлежал ей. Вчера вечером мы были уже здесь и собирались сегодня утром продолжить наше путешествие в Италию, но задержались из-за снежных заносов.
Здесь есть несколько человек, которых я встречала раньше во время своих путешествий. Два года назад я познакомилась с профессором Рудольфом Дидерихом и его глуповатой дочерью Ингрид. Тогда я работала над книгой о Шлезвиг-Гольштейне. Он – историк-любитель (немного чудак) и признанный авторитет по Вопросу Шлезвиг-Гольштейна, и мне хотелось взять у него интервью. Оказалось, что он находится под домашним арестом и не может принимать гостей. Я вышла из положения с помощью того же Крауса, который раздобыл мне нужное разрешение. В то время он был готов помогать мне во всем, потому что ждал от меня хвалебной статьи. Как он ошибся! Итак, несмотря на трудности, я встретилась с профессором Дидерихом, и у нас состоялась полезная беседа, хоть он и не был согласен с моими взглядами на эту историю. Объясню вкратце. Я провожу в моей книге мысль о том, что критерий исторической правды и неправды – неправомерен, поскольку мораль вытесняется реальностью. Взяв в качестве примера Вопрос Шлезвиг-Гольштейна как reductio ad absurdum (доведение до абсурда), я показала, что однозначного мнения по этой проблеме не существует, ибо решения порождают события, а не наоборот. Кроме того, я расхожусь с профессором Дидерихом в вопросе о наследовании королевской власти по женской линии.
Вчера вечером, войдя в столовую, я увидела Гелду Пурбуар, французскую певичку, поющую в ночных клубах, я встречалась с ней в Германии несколько лет назад. В те времена у нее с Куртом Краусом был бурный роман, но я нисколько не удивилась, узнав, что между ними все кончено. Она предложила мне сесть с ней за один стол, и я с радостью согласилась, поскольку с меня было довольно болтовни Оливии Куэйл. Мы с Гелдой вдоволь посплетничали, в основном о Краусе, но я не узнала от нее ничего такого, чего не знала бы прежде.
Еще один человек оказался знакомым: Леопольд Шмендрик. Он конструирует суда, и, похоже, у него началась черная полоса в жизни. Когда я познакомилась с ним, он работал над проектом яхты для герра Крауса. А теперь, по словам Гелды, Краус всем хвалится, будто сам спроектировал яхту.
Здесь есть еще Марти Холландс, мы раньше не встречались, но переписывались. Он написал мне после выхода в свет моей книги "Кого волнует, кто покончил со Шлезвиг-Гольштейном?".
Когда вчера вечером я увидела в гостиной Курта Крауса, увлеченно поглощающего свой ужин, я подошла к нему и выложила все, что я о нем думаю. Я надеялась спровоцировать его на какой-нибудь ответ или действие (это журналистский прием, который часто срабатывает), но он лишь отмахнулся от меня. Гелда Пурбуар восприняла мое поражение близко к сердцу и тоже подошла к Краусу, чтобы сказать ему пару слов, но и от нее он избавился тем же способом.
После обеда мы с Гелдой пили кофе в гостиной, когда капитан Трен сообщил нам, что Краус мертв. Ну что ж, я не собиралась еще раз писать о нем, но случившееся меняет дело.
Гелда Пурбуар
Я француженка, актриса. Вы могли видеть меня на сценах театров, ночных клубов и на киноэкранах всей Европы. Я пою, танцую, играю... Это правда, что у меня было много любовников. Мужчины меня обожают, они кружат вокруг меня, как мотыльки вокруг пламени...
Шесть лет назад я оказалась в Киле, в Германии, там я встретила профессора Рудольфа Дидериха, он был вдовцом. В жизни моей как раз наступил такой момент, когда я почувствовала некоторую усталость. Я решила, что должна немного утихомириться, где-то обосноваться, осмотреться, а профессор был таким приятным и достойным человеком. Мы с ним стали близки. Он даже познакомил меня со своей дочуркой Ингрид. Он был очень мил, но, боже мой, до чего же скучен! Должна признаться, именно он избавил меня от желания обзавестись своим домом.
Через два года я вновь оказалась в Киле и встретилась с человеком совсем иного типа – с капитаном Вильгельмом Треном. Вилли был полицейским со всеми присущими этому племени недостатками. Ему нравилось рассказывать о том, как все его боятся, потому что у него на каждого есть компрометирующие данные. Он приводил меня в свой кабинет, показывал свое оружие, подношения, пузырьки с ядом, оставшиеся после знаменитых дел об убийствах. Все мужчины одинаковы, им лишь бы чем-то похвастаться.
Именно Вилли познакомил меня с Куртом Краусом. Это случилось во время приема в огромном доме Крауса на берегу Эльбы возле Гамбурга. Хозяин дома был невероятно толст, человек-гора. Я заметила, что он не остался равнодушен к моим чарам, и решила, что он тот самый человек, который сможет помочь моей карьере, поскольку он был невероятно влиятелен в немецком театральном и киномире, вот так это произошло...
Мы с Краусом были вместе целый год и ссорились все время. Он просто пользовался мною, эта жирная свинья! Он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне, не дал мне ни одной роли в своих фильмах. Что ж, у меня не было причин хранить ему верность, я ее и не хранила...
Леопольд Шмендрик был первым. Он был проектировщиком морских судов и в то время, когда мы познакомились, строил для Крауса яхту "Бегемот". Он был очень приятный человек, совершенно неопытный в обращении с женщинами. Однажды ночью он разрешил мне прийти к нему на борт недостроенной яхты, которая еще была в доке, мне удалось расшевелить его...
Когда Краус в 1936 году поехал в Берлин на Олимпийские игры, я отправилась с ним (что за скука!), там я встретила двух спортсменов. Уэйна Рэдфорда и Бэзила Нонтона. Симпатичные парни. Первую ночь я провела с Уэйном, другую – с Бэзилом (а может быть, наоборот).
Вскоре после Олимпиады яхта была готова к плаванию, и Краус брал меня с собой во все эти круизы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14