Разве я так далеко зашел в своей маленькой комедии салонного забавника?
Она овладела собой и с прежнею непринужденностью, немного насмешливо, ответила:
— Нисколько. Легенда об этом примерном сыне меня очень заинтересовала, и я счастлива, что мое ожерелье послужило для такой блестящей цели! Но не думаете ли вы, что сын этой женщины… Генриетты, повиновался исключительно своему призванию?
Он вздрогнул, почувствовав намек, и ответил:
— Очевидно, это призвание было очень сильно, потому что ребенок не отказался от него.
— Что это значит?
— Ну, да, вы же знаете, что большинство камней были фальшивые… Настоящими были только купленные у английского ювелира. Остальные же постепенно, один за другим, продавались для удовлетворения тяжелых жизненных потребностей.
— Тем не менее это было ожерелье королевы, — надменно сказала графиня, — и если человек, на которого вы намекаете, имеет хоть немного стыда…
Она замолчала, смущенная спокойным взглядом Флориани, и, против воли, несмотря на оскорбленную гордость, сказала почти вежливо:
— Согласно преданию, когда это ожерелье попало в руки Вилетта и когда он вместе с графиней де Ламотт вынул все бриллианты, он все-таки не посмел тронуть оправу. Он понимал, что бриллианты были только ее украшением, аксессуаром, но что творением художника была сама оправа, и он ее пощадил. Думаете ли вы, что и этот человек также это понял?
— Я не сомневаюсь в том, что оправа существует. Ребенок, по всей вероятности, тоже ее пощадил.
— Так вот: если вы когда-нибудь его встретите, скажите ему, что он не по праву оставляет у себя одну из тех реликвий, которые являются фамильной собственностью, и что он мог вынуть все бриллианты, но все-таки ожерелье остается собственностью семьи Субизов.
Флориани коротко ответил:
— Я ему это скажу, графиня.
Он поклонился ей, графу и всем остальным и вышел.
Через четыре дня графиня нашла на столе в своей комнате красный кожаный футляр с гербом кардинала. Открыв его, она увидела в нем похищенное «ожерелье королевы».
Но так как лишняя реклама никогда не бесполезна, то на другой день «Echo de France» напечатало следующую сенсационную заметку:
«Ожерелье королевы, знаменитая историческая драгоценность, похищенная некогда у четы графов Субиз, было найдено Арсеном Люпеном. Он поспешил возвратить его законным владельцам. Можно только приветствовать такое рыцарски-предупредительное внимание».
1 2 3 4
Она овладела собой и с прежнею непринужденностью, немного насмешливо, ответила:
— Нисколько. Легенда об этом примерном сыне меня очень заинтересовала, и я счастлива, что мое ожерелье послужило для такой блестящей цели! Но не думаете ли вы, что сын этой женщины… Генриетты, повиновался исключительно своему призванию?
Он вздрогнул, почувствовав намек, и ответил:
— Очевидно, это призвание было очень сильно, потому что ребенок не отказался от него.
— Что это значит?
— Ну, да, вы же знаете, что большинство камней были фальшивые… Настоящими были только купленные у английского ювелира. Остальные же постепенно, один за другим, продавались для удовлетворения тяжелых жизненных потребностей.
— Тем не менее это было ожерелье королевы, — надменно сказала графиня, — и если человек, на которого вы намекаете, имеет хоть немного стыда…
Она замолчала, смущенная спокойным взглядом Флориани, и, против воли, несмотря на оскорбленную гордость, сказала почти вежливо:
— Согласно преданию, когда это ожерелье попало в руки Вилетта и когда он вместе с графиней де Ламотт вынул все бриллианты, он все-таки не посмел тронуть оправу. Он понимал, что бриллианты были только ее украшением, аксессуаром, но что творением художника была сама оправа, и он ее пощадил. Думаете ли вы, что и этот человек также это понял?
— Я не сомневаюсь в том, что оправа существует. Ребенок, по всей вероятности, тоже ее пощадил.
— Так вот: если вы когда-нибудь его встретите, скажите ему, что он не по праву оставляет у себя одну из тех реликвий, которые являются фамильной собственностью, и что он мог вынуть все бриллианты, но все-таки ожерелье остается собственностью семьи Субизов.
Флориани коротко ответил:
— Я ему это скажу, графиня.
Он поклонился ей, графу и всем остальным и вышел.
Через четыре дня графиня нашла на столе в своей комнате красный кожаный футляр с гербом кардинала. Открыв его, она увидела в нем похищенное «ожерелье королевы».
Но так как лишняя реклама никогда не бесполезна, то на другой день «Echo de France» напечатало следующую сенсационную заметку:
«Ожерелье королевы, знаменитая историческая драгоценность, похищенная некогда у четы графов Субиз, было найдено Арсеном Люпеном. Он поспешил возвратить его законным владельцам. Можно только приветствовать такое рыцарски-предупредительное внимание».
1 2 3 4