Если не считать профессиональных достижений, то нельзя даже сравнивать Тасмана с капитаном Куком, который тоже был невысокого происхождения и, вместе с тем, скромным человеком, отмеченным печатью гениальности, близким товарищем самых ученых людей в стране, медалистом Королевского общества и капитаном Королевского флота.
Но в Тасмане жили черты бессовестного авантюризма. Достоверно известно, что время от времени покровитель его - губернатор Антони ван Диемен и достопочтенный Совет города Батавии использовали Тасмана для каких-то темных махинаций, связанных с японской торговлей. Не подлежит сомнению также, что однажды он похитил - на свой собственный страх и риск влиятельного китайца, мешавшего проведению каких-то деловых переговоров между Тасманом и султаном Ачина1
-----------------
1 А с h i n - нидерландские владения на Суматре.
Возможно, что китаец этот был весьма недостойной личностью, но все-таки хотелось бы знать, чем он кончил, да и все это предприятие вызывает большие сомнения. Затем, уже в преклонном возрасте, Тасман был замешан в какой-то неблаговидной истории, что заставило общину верующих, к которой он принадлежал, предложить ему выйти из числа ее членов. Даже достопочтенный Совет был встревожен и уволил Тасмана с его поста, хотя - что чрезвычайно характерно - не отказался от его услуг. Решение Совета освещает характер этого человека ярче, чем любой скандальный анекдот. Он был очень ценным, но компрометирующим слугой.
Все эти огорчительные подробности стали мне известны совсем недавно, когда я прочел одну очень забавную и интересную книжку; но, должен сознаться, что давнее мое восхищение Тасманом, как одним из творцов воинствующей географии, не особенно от этого пострадало. Был ли он нерадивым, или не был, но во время своего плавания он нанес на карту 8000 миль побережья острова, который, по всеобщему согласию, именуется теперь континентом, и этот очень старый в геологическом смысле континент является домом очень молодой нации, будущее которой таит в себе все возможности материального и интеллектуального расцвета.
Мне хотелось бы думать, что в уголке Елисейских Полей, уготованном для великих мореплавателей, Джемс Кук не отвернулся от учтивых приветствий Абеля Тасмана, своего сотоварища моряка, который, - озадаченно и не слишком толково, в духе тех времен,- но первым доложил о существовании Новой Зеландии за 130 лет до того, как капитан Кук, во время второго своего путешествия, навеки покончил с призраком Terra Australia Incognita и прибавил Новую Зеландию к области научных исследований победоносной географии сегодняшнего дня.
Ни малейшая тень подозрения в нерадивости или сомнительных мотивах не омрачает подвигов капитана Кука, пришедшего из хижины земледельца, чтобы занять первенствующее место среди всех мастеров морских исследований, трудившихся над великой географической проблемой Тихого океана.
"Усилие" - так назывался корабль, на котором Кук отправился в свое первое плавание, и это слово было лозунгом всей его профессиональной жизни. "Решимость" именовался корабль, которым он командовал во время своей второй экспедиции, - и решимость была направляющей чертой его душевного облика. Не скажу, что самой великой чертой, потому что он обладал и другими мужественными свойствами большого человека.
Экспедиции ранних исследователей вдохновлялись духом приобретательства, мыслью о какой-нибудь поживе, стремлением торговать или грабить, прикрывавшимся более или менее красивыми словами. Но три путешествия капитана Кука совершенно не запятнаны подобными мотивами. Он не нуждался в том, чтобы маскировать свои цели. Они были научными. Дела его говорят сами за себя со всей мастерской простотой тяжело доставшегося успеха. В этом отношении он напоминает всецело преданных своему делу исследователей XIX века, более поздних творцов воинствующей географии, единственной целью которой были поиски истины. География - наука, построенная на фактах, и они посвятили себя установлению фактов о форме и особенностях главных континентов.
Это был век исследований на суше. Говоря так, я не забываю полярников, цели которых были так же чисты, как воздух тех далеких широт, где немало из них положило свои жизни ради прогресса географии. Моряки, ученые, - трудно говорить о них без взволнованного восхищения. Наиболее значительной фигурой среди исследователей первой половины XIX века является еще один хороший человек, сэр Джон Франклин, славу которого составили не только важные открытия, но и его высокий профессиональный и личный престиж. Этот замечательный мореплаватель, так и не вернувшийся домой, послужил географии даже своей смертью. Настойчивые попытки узнать что-либо определенное о его участи, предпринимавшиеся в течение более десятка лет, значительно продвинули вперед наше изучение полярных районов.
По мере того как участь эта постепенно делалась все более очевидной миру, все очевидней становился и ее глубокий трагизм: ведь первые два года плавания экспедиций "Эребуса" и "Террора" казались путем к желанному и важному успеху, тогда как на самом деле с самого качала это был путь к гибели, завершение, быть может, самой зловещей из всех драм, разыгравшихся за таинственной завесой Арктики. Последние слова, раскрывающие тайну экспедиции "Эребуса" и "Террора", были доставлены на родину и сообщены миру сэром Леопольдом Мак-Клинтоном в его книге "Путешествие "Фокса" в арктических морях". Это - маленькая книжка, но она запечатлела с мужественной простотой трагическим конец замечательной повести. Случилось так, что я родился в год ее опубликования. Поэтому простительно, что я впервые познакомился с ней лишь десять лет спустя. Книжка эта попала мне в руки благодаря тому, что судьба сэра Джона Франклина вызывала интерес всей Европы и работа сэра Леопольда Мак-Клинтона была переведена, мне думается, на все языки народов белой расы. Я ее прочел тогда, кажется, по-французски. Но с тех пор я перечитывал эту работу много раз. На моей книжной полке стоит теперь экземпляр популярного ее издания, в точности совпадающего с тем первым, насколько оно мне помнится. В нем есть трогательное факсимиле заполненной печатной формы, содержащей краткие итоги работы обоих судов, имя "Сэр Джок Франклин, командир экспедиции", написанное чернилами, и патетическая подчеркнутая запись: "Все хорошо". Бумага эта была найдена сэром Леопольдом Мак-Клинтоном под надгробным камнем, и дата ее говорит, что запись была сделана ровно за год до того, как экспедиции пришлось покинуть оба корабля в их смертельной ледяной ловушке и началась долгая и отчаянная борьба команд за существование. Трудно было бы, пожалуй, представить себе книгу, которой лучше удалось бы овеять воздухом суровой романтики полярных исследований жизнь мальчика, для которого земные полюса были до тех пор чем-то абстрактным и формальным всего лишь воображаемыми концами воображаемых осей вращения земли.
1 2 3 4 5 6
Но в Тасмане жили черты бессовестного авантюризма. Достоверно известно, что время от времени покровитель его - губернатор Антони ван Диемен и достопочтенный Совет города Батавии использовали Тасмана для каких-то темных махинаций, связанных с японской торговлей. Не подлежит сомнению также, что однажды он похитил - на свой собственный страх и риск влиятельного китайца, мешавшего проведению каких-то деловых переговоров между Тасманом и султаном Ачина1
-----------------
1 А с h i n - нидерландские владения на Суматре.
Возможно, что китаец этот был весьма недостойной личностью, но все-таки хотелось бы знать, чем он кончил, да и все это предприятие вызывает большие сомнения. Затем, уже в преклонном возрасте, Тасман был замешан в какой-то неблаговидной истории, что заставило общину верующих, к которой он принадлежал, предложить ему выйти из числа ее членов. Даже достопочтенный Совет был встревожен и уволил Тасмана с его поста, хотя - что чрезвычайно характерно - не отказался от его услуг. Решение Совета освещает характер этого человека ярче, чем любой скандальный анекдот. Он был очень ценным, но компрометирующим слугой.
Все эти огорчительные подробности стали мне известны совсем недавно, когда я прочел одну очень забавную и интересную книжку; но, должен сознаться, что давнее мое восхищение Тасманом, как одним из творцов воинствующей географии, не особенно от этого пострадало. Был ли он нерадивым, или не был, но во время своего плавания он нанес на карту 8000 миль побережья острова, который, по всеобщему согласию, именуется теперь континентом, и этот очень старый в геологическом смысле континент является домом очень молодой нации, будущее которой таит в себе все возможности материального и интеллектуального расцвета.
Мне хотелось бы думать, что в уголке Елисейских Полей, уготованном для великих мореплавателей, Джемс Кук не отвернулся от учтивых приветствий Абеля Тасмана, своего сотоварища моряка, который, - озадаченно и не слишком толково, в духе тех времен,- но первым доложил о существовании Новой Зеландии за 130 лет до того, как капитан Кук, во время второго своего путешествия, навеки покончил с призраком Terra Australia Incognita и прибавил Новую Зеландию к области научных исследований победоносной географии сегодняшнего дня.
Ни малейшая тень подозрения в нерадивости или сомнительных мотивах не омрачает подвигов капитана Кука, пришедшего из хижины земледельца, чтобы занять первенствующее место среди всех мастеров морских исследований, трудившихся над великой географической проблемой Тихого океана.
"Усилие" - так назывался корабль, на котором Кук отправился в свое первое плавание, и это слово было лозунгом всей его профессиональной жизни. "Решимость" именовался корабль, которым он командовал во время своей второй экспедиции, - и решимость была направляющей чертой его душевного облика. Не скажу, что самой великой чертой, потому что он обладал и другими мужественными свойствами большого человека.
Экспедиции ранних исследователей вдохновлялись духом приобретательства, мыслью о какой-нибудь поживе, стремлением торговать или грабить, прикрывавшимся более или менее красивыми словами. Но три путешествия капитана Кука совершенно не запятнаны подобными мотивами. Он не нуждался в том, чтобы маскировать свои цели. Они были научными. Дела его говорят сами за себя со всей мастерской простотой тяжело доставшегося успеха. В этом отношении он напоминает всецело преданных своему делу исследователей XIX века, более поздних творцов воинствующей географии, единственной целью которой были поиски истины. География - наука, построенная на фактах, и они посвятили себя установлению фактов о форме и особенностях главных континентов.
Это был век исследований на суше. Говоря так, я не забываю полярников, цели которых были так же чисты, как воздух тех далеких широт, где немало из них положило свои жизни ради прогресса географии. Моряки, ученые, - трудно говорить о них без взволнованного восхищения. Наиболее значительной фигурой среди исследователей первой половины XIX века является еще один хороший человек, сэр Джон Франклин, славу которого составили не только важные открытия, но и его высокий профессиональный и личный престиж. Этот замечательный мореплаватель, так и не вернувшийся домой, послужил географии даже своей смертью. Настойчивые попытки узнать что-либо определенное о его участи, предпринимавшиеся в течение более десятка лет, значительно продвинули вперед наше изучение полярных районов.
По мере того как участь эта постепенно делалась все более очевидной миру, все очевидней становился и ее глубокий трагизм: ведь первые два года плавания экспедиций "Эребуса" и "Террора" казались путем к желанному и важному успеху, тогда как на самом деле с самого качала это был путь к гибели, завершение, быть может, самой зловещей из всех драм, разыгравшихся за таинственной завесой Арктики. Последние слова, раскрывающие тайну экспедиции "Эребуса" и "Террора", были доставлены на родину и сообщены миру сэром Леопольдом Мак-Клинтоном в его книге "Путешествие "Фокса" в арктических морях". Это - маленькая книжка, но она запечатлела с мужественной простотой трагическим конец замечательной повести. Случилось так, что я родился в год ее опубликования. Поэтому простительно, что я впервые познакомился с ней лишь десять лет спустя. Книжка эта попала мне в руки благодаря тому, что судьба сэра Джона Франклина вызывала интерес всей Европы и работа сэра Леопольда Мак-Клинтона была переведена, мне думается, на все языки народов белой расы. Я ее прочел тогда, кажется, по-французски. Но с тех пор я перечитывал эту работу много раз. На моей книжной полке стоит теперь экземпляр популярного ее издания, в точности совпадающего с тем первым, насколько оно мне помнится. В нем есть трогательное факсимиле заполненной печатной формы, содержащей краткие итоги работы обоих судов, имя "Сэр Джок Франклин, командир экспедиции", написанное чернилами, и патетическая подчеркнутая запись: "Все хорошо". Бумага эта была найдена сэром Леопольдом Мак-Клинтоном под надгробным камнем, и дата ее говорит, что запись была сделана ровно за год до того, как экспедиции пришлось покинуть оба корабля в их смертельной ледяной ловушке и началась долгая и отчаянная борьба команд за существование. Трудно было бы, пожалуй, представить себе книгу, которой лучше удалось бы овеять воздухом суровой романтики полярных исследований жизнь мальчика, для которого земные полюса были до тех пор чем-то абстрактным и формальным всего лишь воображаемыми концами воображаемых осей вращения земли.
1 2 3 4 5 6