Она очень изменилась со смерти тети Шарлотты. Я постоянно ждала, что она сообщит мне, что отказывается работать у меня. В свое время она объяснила, что остается всего лишь ненадолго мне «помочь». Мистер Орфи оказался строгим мужем. На деньги, полученные в наследство, он купил лошадь с повозкой и вел собственное дело – «очень прибыльное», по словам Эллен.
Но не процветание мистера Орфи заставляло Эллен страшиться «Дома Королевы». Она не могла забыть тетю Шарлотту. В некотором смысле мне, как и Эллен, казалось, что дом населен призраками. Эллен никогда не заходила одна в комнату тети Шарлотты. Она говорила, что у нее «мурашки» бегают. Я чувствовала, что скоро она предупредит меня о своем уходе.
Был дождливый день, и ночью беспрерывно шел дождь, небо затянуло тучами, и в доме даже днем было темно. Миссис Бакл поднялась на чердак и тут же спустилась вниз с криком, что на чердаке лужи воды. Крыша протекала.
Крыша всегда была предметом нашего беспокойства. Тетя Шарлотта время от времени латала ее, но в последний раз, когда мы сказали ей, что необходим капитальный ремонт, она ответила, что у нее нет на это денег.
Меня одолевала тоска, и тут пришла Чантел. Она чудесно выглядела в черном платье сиделки, подчеркивающем красоту ее волос. Она раскраснелась, глаза у нее сияли.
– Я не могла удержаться, чтобы не забежать к тебе, – сообщила она. – Мисс Беддоуз довезла меня до центра, через час мы должны встретиться. Я боялась, что не застану тебя.
– Чантел, как я рада тебя видеть! – и я тут же излила ей душу, поведав о своем посещении директора банка, о страхах относительно Эллен, о протекавшей крыше.
– Анна, бедняжка! Что же ты будешь делать? Ты должна взять у меня деньги, которые мне оставила твоя тетя. Совершенно не понимаю, почему она сделала это. Я так мало здесь жила.
– Она полюбила тебя… как и все.
– Доставь мне удовольствие, возьми деньги.
– Тебе прекрасно известно, что никогда в жизни я так не поступлю.
– По крайней мере, знай, что они всегда в твоем распоряжении. Так что же ты собираешься делать?
– В банке советуют мне все продать.
– А ты сможешь?
– Попытаюсь. У меня есть дом. За него можно выручить некоторую сумму.
Она печально кивнула.
– Я уверена, что ты все сделаешь, как надо, Анна.
– Хотела бы я быть в этом уверена.
– А ты записала об этом в дневник?
– Каким образом, ведь он у тебя.
– А мой у тебя. Верни мне его обратно. Все надо записывать немедленно, а то потом уже будет неинтересно. Ощущение, которое переживаешь в определенный момент, потом забывается.
– Мне было так интересно читать твой дневник, Чантел. Такое впечатление, будто я сама там живу.
– Вот было бы здорово! Вот бы мы повеселились. Жаль, в замке не требуется консультант по антиквариату.
– А кому он вообще требуется?
– Знаешь, Анна, там так интересно. И не только замок, главным образом люди.
– Я знаю. Я почувствовала это. Случилось что-нибудь еще?
– Я упрочила свое положение. Теперь я их лучше знаю. Больше я не блуждаю в трех соснах.
– А как… Рекс?
– А почему ты спрашиваешь именно о нем?
– Мне показалось, что он по-особому относится к тебе.
– У тебя в голове одни романы. Подумай серьезно, что общего может быть между наследником миллионов и сиделкой его невестки?
– А я уверена, что ты заинтересовала его.
– Все это несерьезно, – она засмеялась, а я ответила:
– Надеюсь, ты, по крайней мере, не воспринимаешь его всерьез.
– Тебе известно, какая я легкомысленная.
– Не всегда. На суде ты вела себя отнюдь не легкомысленно.
– Бывают минуты, когда я становлюсь серьезной.
– Я не в состоянии выкинуть из головы тетю Шарлотту.
– Хватит, – строго произнесла она. – Ты должна выкинуть ее из головы. Все позади. Кончилось. Сейчас ты должна думать о том, что тебе предпринять. Неужели дела настолько плохи?
– Настолько. Двойные, тройные долги. Тетя Шарлотта, по-видимому, совершенно разучилась здраво мыслить. Она покупала вещи, которые совершенно невозможно продать… я и половины не выручу за них, и вплоть до самой смерти она влезала в долги. А ведь было время, когда она очень тщательно вела дела.
– Во всем виновата болезнь. Люди часто меняются во время болезни.
– Разумеется.
– Тебе следует уехать отсюда, Анна. Это место не для тебя.
– Мне так приятно, Чантел, что тебя волнует моя жизнь.
– Естественно, Анна, ты для меня как сестра.
– Но мы знакомы не так давно.
– Не всегда дружба зависит от длительности знакомства. Иных людей можно узнать за месяц, а иных за годы. Случившееся привязало нас друг к другу. Я буду рада, если мы навсегда останемся друзьями, Анна.
– Я тоже. Но у тебя есть сестры.
Она скорчила гримасу.
– Удивительно, как быстро теряются связи с родными. Моя сестра Селина вышла замуж и живет в деревне, где находится приход отца. Кэти вышла замуж за врача и уехала в Шотландию.
– И ты совсем не видишься с ними?
– Не виделась с тех пор, как стала ухаживать за леди Хенрок. Понимаешь, потом я тут же отправилась к вам, у меня не было времени съездить домой, к тому же мой дом очень далеко, в Йоркшире.
– Они бы обрадовались, если б ты приехала к ним.
– Они на много лет меня старше. Когда я родилась, они уже были взрослыми. Я – поздний ребенок. Перед моим рождением мама стала очень сентиментальной, она позаимствовала мое имя с надгробной плиты на кладбище рядом с нашим домом. Там похоронена девушка по имени Чантел. Она умерла в двадцать четыре года. Чантел Спринг звали ее. И мама сказала: «Если родится девочка, я назову ее Чантел Спринг». Так она и сделала. Я – Чантел Спринг Ломан. Так мне во всяком случае рассказывали. Я никогда не знала матери, я ее убила своим рождением.
– Убила! Что за выражение. Ты так говоришь, будто считаешь себя виноватой.
– Бывает.
– Чантел, дорогая, ты не права. Немедленно выкинь эти мысли из головы.
– Послушай, – засмеялась она. – Я пришла дать совет тебе, а не просить совета для себя.
– Что же ты предлагаешь?
– Не волнуйся. Если надо, продай все. И тогда уедем отсюда.
– Чантел, с тобой так спокойно.
Потом мы обсудили жизнь в замке. Она была явно в восторге от него. Она походила на влюбленную, только в замок. Если это не отговорка. Мне было очевидно, что она крайне заинтересована Рексом Кредитоном, но ее ни в малейшей степени не беспокоило то, что он не может относиться серьезно к сиделке.
Я не хотела, чтобы она пережила ту же боль, что и я. Какое странное совпадение, что она, ставшая для меня почти сестрой, о которой я так мечтала, проявила интерес, слишком большой интерес, по-моему, к одному из братьев, а мне тем временем нравился другой.
После ее ухода настроение у меня улучшилось. Теперь я была уверена, что справлюсь с чем угодно.
Мне хотелось узнать побольше о замке, но она забрала свой дневник, обещая, что «восполнит» его, как можно быстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Но не процветание мистера Орфи заставляло Эллен страшиться «Дома Королевы». Она не могла забыть тетю Шарлотту. В некотором смысле мне, как и Эллен, казалось, что дом населен призраками. Эллен никогда не заходила одна в комнату тети Шарлотты. Она говорила, что у нее «мурашки» бегают. Я чувствовала, что скоро она предупредит меня о своем уходе.
Был дождливый день, и ночью беспрерывно шел дождь, небо затянуло тучами, и в доме даже днем было темно. Миссис Бакл поднялась на чердак и тут же спустилась вниз с криком, что на чердаке лужи воды. Крыша протекала.
Крыша всегда была предметом нашего беспокойства. Тетя Шарлотта время от времени латала ее, но в последний раз, когда мы сказали ей, что необходим капитальный ремонт, она ответила, что у нее нет на это денег.
Меня одолевала тоска, и тут пришла Чантел. Она чудесно выглядела в черном платье сиделки, подчеркивающем красоту ее волос. Она раскраснелась, глаза у нее сияли.
– Я не могла удержаться, чтобы не забежать к тебе, – сообщила она. – Мисс Беддоуз довезла меня до центра, через час мы должны встретиться. Я боялась, что не застану тебя.
– Чантел, как я рада тебя видеть! – и я тут же излила ей душу, поведав о своем посещении директора банка, о страхах относительно Эллен, о протекавшей крыше.
– Анна, бедняжка! Что же ты будешь делать? Ты должна взять у меня деньги, которые мне оставила твоя тетя. Совершенно не понимаю, почему она сделала это. Я так мало здесь жила.
– Она полюбила тебя… как и все.
– Доставь мне удовольствие, возьми деньги.
– Тебе прекрасно известно, что никогда в жизни я так не поступлю.
– По крайней мере, знай, что они всегда в твоем распоряжении. Так что же ты собираешься делать?
– В банке советуют мне все продать.
– А ты сможешь?
– Попытаюсь. У меня есть дом. За него можно выручить некоторую сумму.
Она печально кивнула.
– Я уверена, что ты все сделаешь, как надо, Анна.
– Хотела бы я быть в этом уверена.
– А ты записала об этом в дневник?
– Каким образом, ведь он у тебя.
– А мой у тебя. Верни мне его обратно. Все надо записывать немедленно, а то потом уже будет неинтересно. Ощущение, которое переживаешь в определенный момент, потом забывается.
– Мне было так интересно читать твой дневник, Чантел. Такое впечатление, будто я сама там живу.
– Вот было бы здорово! Вот бы мы повеселились. Жаль, в замке не требуется консультант по антиквариату.
– А кому он вообще требуется?
– Знаешь, Анна, там так интересно. И не только замок, главным образом люди.
– Я знаю. Я почувствовала это. Случилось что-нибудь еще?
– Я упрочила свое положение. Теперь я их лучше знаю. Больше я не блуждаю в трех соснах.
– А как… Рекс?
– А почему ты спрашиваешь именно о нем?
– Мне показалось, что он по-особому относится к тебе.
– У тебя в голове одни романы. Подумай серьезно, что общего может быть между наследником миллионов и сиделкой его невестки?
– А я уверена, что ты заинтересовала его.
– Все это несерьезно, – она засмеялась, а я ответила:
– Надеюсь, ты, по крайней мере, не воспринимаешь его всерьез.
– Тебе известно, какая я легкомысленная.
– Не всегда. На суде ты вела себя отнюдь не легкомысленно.
– Бывают минуты, когда я становлюсь серьезной.
– Я не в состоянии выкинуть из головы тетю Шарлотту.
– Хватит, – строго произнесла она. – Ты должна выкинуть ее из головы. Все позади. Кончилось. Сейчас ты должна думать о том, что тебе предпринять. Неужели дела настолько плохи?
– Настолько. Двойные, тройные долги. Тетя Шарлотта, по-видимому, совершенно разучилась здраво мыслить. Она покупала вещи, которые совершенно невозможно продать… я и половины не выручу за них, и вплоть до самой смерти она влезала в долги. А ведь было время, когда она очень тщательно вела дела.
– Во всем виновата болезнь. Люди часто меняются во время болезни.
– Разумеется.
– Тебе следует уехать отсюда, Анна. Это место не для тебя.
– Мне так приятно, Чантел, что тебя волнует моя жизнь.
– Естественно, Анна, ты для меня как сестра.
– Но мы знакомы не так давно.
– Не всегда дружба зависит от длительности знакомства. Иных людей можно узнать за месяц, а иных за годы. Случившееся привязало нас друг к другу. Я буду рада, если мы навсегда останемся друзьями, Анна.
– Я тоже. Но у тебя есть сестры.
Она скорчила гримасу.
– Удивительно, как быстро теряются связи с родными. Моя сестра Селина вышла замуж и живет в деревне, где находится приход отца. Кэти вышла замуж за врача и уехала в Шотландию.
– И ты совсем не видишься с ними?
– Не виделась с тех пор, как стала ухаживать за леди Хенрок. Понимаешь, потом я тут же отправилась к вам, у меня не было времени съездить домой, к тому же мой дом очень далеко, в Йоркшире.
– Они бы обрадовались, если б ты приехала к ним.
– Они на много лет меня старше. Когда я родилась, они уже были взрослыми. Я – поздний ребенок. Перед моим рождением мама стала очень сентиментальной, она позаимствовала мое имя с надгробной плиты на кладбище рядом с нашим домом. Там похоронена девушка по имени Чантел. Она умерла в двадцать четыре года. Чантел Спринг звали ее. И мама сказала: «Если родится девочка, я назову ее Чантел Спринг». Так она и сделала. Я – Чантел Спринг Ломан. Так мне во всяком случае рассказывали. Я никогда не знала матери, я ее убила своим рождением.
– Убила! Что за выражение. Ты так говоришь, будто считаешь себя виноватой.
– Бывает.
– Чантел, дорогая, ты не права. Немедленно выкинь эти мысли из головы.
– Послушай, – засмеялась она. – Я пришла дать совет тебе, а не просить совета для себя.
– Что же ты предлагаешь?
– Не волнуйся. Если надо, продай все. И тогда уедем отсюда.
– Чантел, с тобой так спокойно.
Потом мы обсудили жизнь в замке. Она была явно в восторге от него. Она походила на влюбленную, только в замок. Если это не отговорка. Мне было очевидно, что она крайне заинтересована Рексом Кредитоном, но ее ни в малейшей степени не беспокоило то, что он не может относиться серьезно к сиделке.
Я не хотела, чтобы она пережила ту же боль, что и я. Какое странное совпадение, что она, ставшая для меня почти сестрой, о которой я так мечтала, проявила интерес, слишком большой интерес, по-моему, к одному из братьев, а мне тем временем нравился другой.
После ее ухода настроение у меня улучшилось. Теперь я была уверена, что справлюсь с чем угодно.
Мне хотелось узнать побольше о замке, но она забрала свой дневник, обещая, что «восполнит» его, как можно быстрее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96