Мисс Делвани — дочь безвременно ушедшего сэра Эдварда Делвани, депутата от округа, который теперь представляет мистер Менфрей. Следует напомнить, что сэр Эдвард скончался приблизительно восемнадцать месяцев назад, вскоре после женитьбы. Огромное наслаждение — наблюдать, как эти двое очаровательных молодых людей нашли друг в друге превосходную компанию, чем они обязаны, вероятно, политике… или…
Я громко рассмеялась:
— Значит, нас уже заметили.
— Я надеюсь только, — сказала Сильвия, — что он не развлекается.
— Напрасно. Он — не тот человек, который будет терпеть скуку.
— Ты что строишь из себя наивную дурочку?
— Я, о моя хитроумная кузина?
— В самом деле, Хэрриет, ты слишком легкомысленна, — с упреком заявила моя тетя. — Это может быть очень серьезно.
Я ничего не ответила. Это и было очень серьезно. Это была самая серьезная вещь на свете.
Через несколько дней Бевил навестил меня в тетином доме.
То ли мне повезло, то ли он специально выбрал время, но тети и кузин не было дома. Я сидела в своей комнате и одновременно испугалась и обрадовалась, когда горничная передала мне, что Бевил ждет меня в гостиной.
— Он спрашивает вас, мисс Хэрриет, — сказала она с чуть заметной гримаской. Тетя и кузины своим обращением со слугами едва ли могли завоевать их симпатии, и те соответственно радовались моему успеху в обществе, что выражалось в том, что они постоянно совали свой нос в мои дела — о которых они, разумеется, были наслышаны, ибо моя персона, без сомнения, широко обсуждалась на кухне и под лестницей.
Меня немного смущало мое льняное сиреневое платье, и я прикинула, не стоит ли мне переодеться, а посмотрев в зеркало, обнаружила, что мои волосы, как обычно, в беспорядке. То, что я увидела, разительно отличалось от давешней юной леди, прилагавшей столько усилий, чтобы выглядеть наилучшим образом в обществе.
— Ответьте мистеру Менфрею — я выйду к нему через пару минут, — сказала я.
Едва дверь закрылась, я стащила с себя домашнее платье и надела серое шелковое, с отдельными лифом и юбкой. Сражаясь с крючками, я думала только о потерянных секундах, но, когда я застегнула последний из них, оказалось, что мои волосы снова растрепались, и я задержалась еще, чтобы пригладить их. На все это ушло чуть больше пяти минут, и эти пять минут часто потом мнились мне решающими в моей жизни.
Я поспешила в библиотеку. Бевил стоял там — спиной к камину. Он взял обе мои руки в свои и на несколько минут застыл так, улыбаясь мне.
— Как я рад, что застал вас…одну.
— Тетя и кузины сейчас появятся, — мрачно отвечала я. — Если, конечно, не застрянут где-нибудь.
— Леди, — заметил он, — вообще к этому склонны.
Его глаза смеялись, и я не сомневалась — он точно знал, что я задержалась, чтобы сменить платье.
— Вам очень идет этот наряд, — продолжал он, — но с этими крючками четыре руки всегда лучше, чем две. Позвольте мне…
Бевил повернул меня, и я почувствовала, как его пальцы застегнули крючок, а потом он прикоснулся губами к моей шее.
— Бевил! — вскричала я.
— Это плата, — отвечал он. — Вы же понимаете, что за услуги всегда приходится платить.
Я не оборачивалась к нему, ибо знала, что мой взгляд предательски выдаст Бевилу все, что я сейчас чувствовала.
— Хорошо, что я застал вас одну. Мне надо вам кое-что сказать, — проговорил он уже другим тоном.
— Да, Бевил?
— Давайте присядем.
Он взял меня за руку, и мы уселись рядом на софе.
— Сегодня я уезжаю в Корнуолл, — бросил Бевил.
Я ничего не ответила: мое сердце билось слишком сильно, в горле стоял комок. Я не буду больше наслаждаться его обществом на светских раутах, но он хотел мне что-то сказать, и он пришел, чтобы сказать это. Мне казалось, я знаю, о чем пойдет речь, и, если это так, я была бы совершенно счастлива. Я хотела, чтобы он увез меня обратно в Корнуолл, подальше от лондонского дома, в который мне, без сомнения, очень скоро предстоит вернуться.
— У меня там назначена встреча, — продолжал Бевил. — Это неотложное дело, иначе я бы не поехал.
— Ну, конечно.
— Дочь политика должна меня понять. И, Хэрриет…
У дверей остановилась карета, в которой сидели моя тетя и кузины. Я услышала резкий голос тети:
— Выходи, Сильвия.
Бевил посмотрел на меня и скорчил гримасу. Тетя была уже в холле. До нас донесся ее пронзительный вопль:
— В библиотеке!
И вот она уже вплывала в комнату. Я была совершенно убита. Счастье казалось таким близким, а я упустила шанс.
Бевил, судя по всему, тоже очень расстроился.
Когда появились Сильвия и Филлис, окончательно нарушив наше уединение, я всеми силами стала убеждать себя, что, если он собирался просить моей руки, это можно сделать и потом, и нет необходимости так уж сильно горевать.
И только позже я поняла, какую важную роль играет в нашей жизни случай, — моя небольшая задержка ради того, чтобы сменить льняное платье на шелковое, стоила мне многих тревог и мучительных сомнений в грядущие дни.
Когда Бевил уехал, мне стало совсем одиноко. Я отправилась навестить Дженни и, поднявшись в свою старую комнату, обнаружила там Фанни.
Она выглядела настолько несчастной, что я спросила ее, в чем дело.
— Я слыхала, о вас писали в газетах, — ответила она. — Намекали на скорую свадьбу. Мне это совсем не нравится.
— Что тебе не нравится?
— Вы теперь взрослая и, наверное, думаете, что я не должна говорить с вами как раньше, как я всегда говорю. Но я ничего от вас не таю, потому что для меня вы всегда останетесь моей девочкой…я ведь помню вас крошкой.
— Да, Фанни, я знаю, но я больше не ребенок — видишь сама; может, я даже выйду замуж. Мне уже восемнадцать.
— Не в том дело, мисс Хэрриет. Это…это потому, что ваше имя поминали рядом с… Ну, я с радостью думаю, что вы обзаведетесь своим домом и возьмете меня с собой и маленькие детки, которые пойдут один за другим, будут и моими тоже.
— Так все и случится, и не о чем печалиться, Фанни.
Фанни посмотрела на меня сердито:
— Ну, нет, конечно, так и должно быть, — так оно и будет. Но… я хотела бы видеть вас счастливой и…чтобы вы вышли за правильного человека.
— Которого ты для меня выберешь?
— Ну, такого я не требую. Но кое-кто из ваших приятелей мне не нравится.
— Не понимаю, на что ты намекаешь.
— Ходят всякие слухи и сплетни, но они не всегда доходят до ушей тех, кому больше всего пригодились бы. Я скажу вам все без обиняков, мисс Хэрриет. Речь идет о мистере Бевиле Менфрее, вот о ком. И нечего так холодно и надменно на меня смотреть. Я знаю, вы не захотите слушать никого, кто скажет о нем дурно, и мне очень неприятно делать вам больно. Но лучше обидеть вас теперь, чем позволить вам загубить свою жизнь. Пожалуйста, мисс, не сердитесь. Я просто беспокоюсь, что вы попадете в беду.
— Что ты знаешь о мистере Менфрее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Я громко рассмеялась:
— Значит, нас уже заметили.
— Я надеюсь только, — сказала Сильвия, — что он не развлекается.
— Напрасно. Он — не тот человек, который будет терпеть скуку.
— Ты что строишь из себя наивную дурочку?
— Я, о моя хитроумная кузина?
— В самом деле, Хэрриет, ты слишком легкомысленна, — с упреком заявила моя тетя. — Это может быть очень серьезно.
Я ничего не ответила. Это и было очень серьезно. Это была самая серьезная вещь на свете.
Через несколько дней Бевил навестил меня в тетином доме.
То ли мне повезло, то ли он специально выбрал время, но тети и кузин не было дома. Я сидела в своей комнате и одновременно испугалась и обрадовалась, когда горничная передала мне, что Бевил ждет меня в гостиной.
— Он спрашивает вас, мисс Хэрриет, — сказала она с чуть заметной гримаской. Тетя и кузины своим обращением со слугами едва ли могли завоевать их симпатии, и те соответственно радовались моему успеху в обществе, что выражалось в том, что они постоянно совали свой нос в мои дела — о которых они, разумеется, были наслышаны, ибо моя персона, без сомнения, широко обсуждалась на кухне и под лестницей.
Меня немного смущало мое льняное сиреневое платье, и я прикинула, не стоит ли мне переодеться, а посмотрев в зеркало, обнаружила, что мои волосы, как обычно, в беспорядке. То, что я увидела, разительно отличалось от давешней юной леди, прилагавшей столько усилий, чтобы выглядеть наилучшим образом в обществе.
— Ответьте мистеру Менфрею — я выйду к нему через пару минут, — сказала я.
Едва дверь закрылась, я стащила с себя домашнее платье и надела серое шелковое, с отдельными лифом и юбкой. Сражаясь с крючками, я думала только о потерянных секундах, но, когда я застегнула последний из них, оказалось, что мои волосы снова растрепались, и я задержалась еще, чтобы пригладить их. На все это ушло чуть больше пяти минут, и эти пять минут часто потом мнились мне решающими в моей жизни.
Я поспешила в библиотеку. Бевил стоял там — спиной к камину. Он взял обе мои руки в свои и на несколько минут застыл так, улыбаясь мне.
— Как я рад, что застал вас…одну.
— Тетя и кузины сейчас появятся, — мрачно отвечала я. — Если, конечно, не застрянут где-нибудь.
— Леди, — заметил он, — вообще к этому склонны.
Его глаза смеялись, и я не сомневалась — он точно знал, что я задержалась, чтобы сменить платье.
— Вам очень идет этот наряд, — продолжал он, — но с этими крючками четыре руки всегда лучше, чем две. Позвольте мне…
Бевил повернул меня, и я почувствовала, как его пальцы застегнули крючок, а потом он прикоснулся губами к моей шее.
— Бевил! — вскричала я.
— Это плата, — отвечал он. — Вы же понимаете, что за услуги всегда приходится платить.
Я не оборачивалась к нему, ибо знала, что мой взгляд предательски выдаст Бевилу все, что я сейчас чувствовала.
— Хорошо, что я застал вас одну. Мне надо вам кое-что сказать, — проговорил он уже другим тоном.
— Да, Бевил?
— Давайте присядем.
Он взял меня за руку, и мы уселись рядом на софе.
— Сегодня я уезжаю в Корнуолл, — бросил Бевил.
Я ничего не ответила: мое сердце билось слишком сильно, в горле стоял комок. Я не буду больше наслаждаться его обществом на светских раутах, но он хотел мне что-то сказать, и он пришел, чтобы сказать это. Мне казалось, я знаю, о чем пойдет речь, и, если это так, я была бы совершенно счастлива. Я хотела, чтобы он увез меня обратно в Корнуолл, подальше от лондонского дома, в который мне, без сомнения, очень скоро предстоит вернуться.
— У меня там назначена встреча, — продолжал Бевил. — Это неотложное дело, иначе я бы не поехал.
— Ну, конечно.
— Дочь политика должна меня понять. И, Хэрриет…
У дверей остановилась карета, в которой сидели моя тетя и кузины. Я услышала резкий голос тети:
— Выходи, Сильвия.
Бевил посмотрел на меня и скорчил гримасу. Тетя была уже в холле. До нас донесся ее пронзительный вопль:
— В библиотеке!
И вот она уже вплывала в комнату. Я была совершенно убита. Счастье казалось таким близким, а я упустила шанс.
Бевил, судя по всему, тоже очень расстроился.
Когда появились Сильвия и Филлис, окончательно нарушив наше уединение, я всеми силами стала убеждать себя, что, если он собирался просить моей руки, это можно сделать и потом, и нет необходимости так уж сильно горевать.
И только позже я поняла, какую важную роль играет в нашей жизни случай, — моя небольшая задержка ради того, чтобы сменить льняное платье на шелковое, стоила мне многих тревог и мучительных сомнений в грядущие дни.
Когда Бевил уехал, мне стало совсем одиноко. Я отправилась навестить Дженни и, поднявшись в свою старую комнату, обнаружила там Фанни.
Она выглядела настолько несчастной, что я спросила ее, в чем дело.
— Я слыхала, о вас писали в газетах, — ответила она. — Намекали на скорую свадьбу. Мне это совсем не нравится.
— Что тебе не нравится?
— Вы теперь взрослая и, наверное, думаете, что я не должна говорить с вами как раньше, как я всегда говорю. Но я ничего от вас не таю, потому что для меня вы всегда останетесь моей девочкой…я ведь помню вас крошкой.
— Да, Фанни, я знаю, но я больше не ребенок — видишь сама; может, я даже выйду замуж. Мне уже восемнадцать.
— Не в том дело, мисс Хэрриет. Это…это потому, что ваше имя поминали рядом с… Ну, я с радостью думаю, что вы обзаведетесь своим домом и возьмете меня с собой и маленькие детки, которые пойдут один за другим, будут и моими тоже.
— Так все и случится, и не о чем печалиться, Фанни.
Фанни посмотрела на меня сердито:
— Ну, нет, конечно, так и должно быть, — так оно и будет. Но… я хотела бы видеть вас счастливой и…чтобы вы вышли за правильного человека.
— Которого ты для меня выберешь?
— Ну, такого я не требую. Но кое-кто из ваших приятелей мне не нравится.
— Не понимаю, на что ты намекаешь.
— Ходят всякие слухи и сплетни, но они не всегда доходят до ушей тех, кому больше всего пригодились бы. Я скажу вам все без обиняков, мисс Хэрриет. Речь идет о мистере Бевиле Менфрее, вот о ком. И нечего так холодно и надменно на меня смотреть. Я знаю, вы не захотите слушать никого, кто скажет о нем дурно, и мне очень неприятно делать вам больно. Но лучше обидеть вас теперь, чем позволить вам загубить свою жизнь. Пожалуйста, мисс, не сердитесь. Я просто беспокоюсь, что вы попадете в беду.
— Что ты знаешь о мистере Менфрее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76