Несмотря на то, что Жюли вела спокойную жизнь в доме своих единоверцев, мысли о муже не покидали ее.
А теперь Бласко и Доминго арестованы, и их ждет не минуемая гибель.
Жюли не испытывала к Бласко тех чувств, которые он назвал бы словом «любовь». Она нуждалась не в его объятиях, а в его присутствии, нуждалась в том, чтобы знать, что он жив и находится не слишком далеко, что его можно позвать в случае необходимости. Никто не был в состоянии помочь ей так, как Бласко; никто, кроме Бласко не мог заставить ее чувствовать себя в безопасности в мире, где люди ненавидят и мучают друг друга только потому, что думают по-разному.
Она должна проникнуть в тюрьму, должна увидеть Бласко! Жюли вышла из дому и направилась по берегу реки в сторону бурлящего города. Ей предложили сесть в барку, и она с благодарностью согласилась. Когда барка плыла по реке, Жюли смотрела перед собой, не видя шумных толп, не слыша криков и музыки.
– Сегодня казнят семерых, – сказал мужчина, пригласивший ее в барку.
– Я слышала, что их повезут с Тауэр-Хилл через весь город, – добавила его спутница. – Казнь состоится в поле на краю Холборна, рядом с церковью Святого Джайлса.
– Семерых? – пробормотала Жюли. Будет ли Бласко в их числе? – Как их зовут? – спросила она.
– Бэбингтон, Боллард и еще пятеро. Все молодые люди. Жаль, что они участвовали в заговоре против королевы.
– Такой конец ждет всех изменников, – добавил мужчина.
Жюли попросила перевезти ее на южный берег и высадить там. Они удивленно посмотрели на нее, но им было не до печальных иностранок – нужно поспеть в Холборн, чтобы занять удобное место.
На южном берегу толпился народ. Все шли в одном направлении – противоположном тому, куда двигалась Жюли. Толпа напирала на нее. От запаха жареного мяса, которое торговцы пытались всучить прохожим, у нее закружилась голова. Ребенок шевельнулся в ее чреве. Голубое небо словно опускалось на нее, становясь темно-синим; она чувствовала жаркое дыхание надвигающихся на нее людей и опустилась на землю.
Боль пронизала ее распростертое тело, оказавшееся под ногами у толпы.
Тюремщик вошел в камеру. Доминго потерял счет времени, проведенному здесь. Он все время молился, отвлекаясь, только чтобы съесть кусок хлеба и запить его водой, – из этого состоял тюремный рацион.
Ему ничего не удалось узнать. Доминго не знал, что произошло с Бласко. Тюремщик, входя в камеру, ничего ему не говорил, но бросал на него странные взгляды.
При его появлении Доминго каждый раз вздрагивал, не сомневаясь, что его сейчас отведут на допрос и будут пытать. Во сне он видел двух человек, подвешенных к потолку. Ему казалось, что один из них – Бласко и его пересохшие губы шепчут: «Я страдаю из-за тебя!» Иногда ему снилось, что Бласко распяли. Он просыпался и смотрел на крест, который носил под рубашкой. Ему чудилось, что лицо распятого изменилось и приобрело черты Бласко.
В полубреду Доминго воображал, что предал Христа, что стал одним из народа, отвергнувшего Бога. Домин го ощущал тяжкое бремя своего греха и был бессилен избавиться от него.
Он чувствовал, что должен пойти к следователю и сказать: «Я повинен в том, в чем вы обвиняете моего брата. Я священник и приехал сюда, чтобы участвовать в свержении королевы. Пытайте меня, казните, но отпустите моего брата, ибо он прибыл сюда только ради меня и не питает особой любви к нашей вере».
Но Доминго не мог заставить себя попросить, чтобы его отвели к следователю. Он боялся темных подвалов и того, что может там произойти.
Даже сейчас он задрожал, когда тюремщик вошел в камеру.
– Готовьтесь к выходу, – предупредил он Доминго. – За вами придут.
– Меня освободят?
– Я этого не сказал. Вы отсюда выйдете, но я должен держать камеру наготове на случай вашего возвращения.
Доминго подумал, что тюремщик насмехается над ним. Но вскоре высокий мужчина, которого он раньше не видел, вошел в камеру и сказал:
– Вы готовы? Тогда следуйте за мной, сеньор Каррамадино.
Они вышли из тюрьмы, и никто не пытался остановить их. На берегу их ожидала барка, в которой они переправились через реку.
– Куда мы направляемся? – спросил Доминго.
– На окраину Холборна – в поле. Вы все поймете, когда мы туда доберемся.
Доминго стоял рядом с эшафотом, а провожатый крепко держал его за руку. Он ощущал пожатие стальных пальцев, делавшее невозможной малейшую мысль о по пытке к бегству.
Доминго смотрел на семерых молодых людей. Как же они не походили на уверенных заговорщиков, за чьим столом он сидел в доме в Барбикене! Теперь их лица искажал страх, так как они знали, какая судьба их ждет. Доминго отвернулся.
– Вам запрещено отворачиваться, – сказал его спутник.
– Я не желаю смотреть на это!
– Ваши желания не имеют значения. Вы узник королевы и должны видеть всю церемонию от начала до конца. Это важно.
Доминго уставился перед собой, смутно слыша крики толпы. Он видел варварскую казнь Болларда, которого вынули из петли живым и стали кромсать ножом мясника.
За ним последовал Бэбингтон – молодой человек, который сидел во главе стола и в чьем взгляде свети лось честолюбие.
Он злоумышлял против жизни королевы и должен был погибнуть смертью предателя – таков был закон этой страны.
Доминго видел, как над корчащимся на земле Бэбингтоном занесли нож. Он слышал мучительный вопль, сорвавшийся с уст несчастного:
– Parce mihi, Domine Jesu!
Глядя на умирающего Бэбингтона, Доминго свалился без чувств.
Чарли Монк спешил в дом на Сизинг-Лейн. Это была большая честь. Его не часто там принимали. Паж вопросительно посмотрел на него.
– Не беспокойтесь, – сказал им Чарли. – У меня назначена встреча с вашим господином.
– А кто вы такой? – высокомерно осведомился лакей.
– Просто передайте вашему хозяину, что мистер Чарлз Монк ждет внизу.
Он протянул монету лакею, тот изумленно уставился на нее и пошел оповестить хозяина, который, к удивлению лакея и удовлетворению Чарли Монка, распорядился привести к нему посетителя. Чарли проводили в просторную комнату, увешанную фламандскими гобеленами. Тишина и покой подействовали на Чарли, который на цыпочках подошел к столу и шепотом осведомился у сидящего за ним человека:
– Вы посылали за мной, сэр?
Человек поднял голову – он был пожилым и смуглым.
– Вы хорошо поработали, – промолвил хозяин дома. Он подобрал лежащие перед ним бумаги. На верхнем листе было написано: «Братья Каррамадино».
– Благодарю вас, сэр Фрэнсис, – почтительно отозвался Чарли.
– Скоро вы сможете оставить сэра Эрика.
– К вашим услугам, сэр.
– Думаю, у меня будет для вас работа на западе.
– Очень хорошо, сэр Фрэнсис.
– И возможно – я очень на это надеюсь, – с этими братьями.
– Да, сэр.
– Но сейчас я не могу сказать точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98