Я спасла вам жизнь, черт бы вас побрал! Лучше бы вас повесили!
— Возможно, — тихо произнес Адам.
И прежде чем она успела проговорить что-то язвительное, Адам впился ей в губы поцелуем, который должен был наказать ее, а также выразить его презрение.
Алекса сопротивлялась, но в какой-то момент почувствовала, что дыхание замерло у нее в груди, потому что поцелуй его стал глубже, а язык ворвался ей в рот, разящий, бьющий, оскорбительный в своей откровенности. Его пальцы больно впились в нежную плоть ее предплечий, и Алекса пожалела, что под рукой у нее нет шпаги.
Едва Адам коснулся ее губ своими губами, как забыл обо всем на свете. Кровь в нем забурлила и бежала по жилам, раскаленная добела. Слегка приподнявшись, он начал срывать с нее одежду, пока наконец перед его распаленным взглядом не предстали ее груди.
Он оторвался от ее губ и жадно впился в сосок.
— Это насилие, Адам! — с трудом проговорила Алекса.
Не обратив внимания на ее слова, Адам продолжал тискать ее груди, даже не заметив, что они стали более пышными. Он сорвал с нее всю одежду, не переставая покрывать поцелуями ее тело. Затем разделся сам и возобновил атаку.
— Вы изменились, Алекса, — пробормотал он, сладострастно шаря руками по ее телу, заново открывая те сокровенные места, думать о которых запрещал себе все эти долгие месяцы. Страсть и гнев двигали им, когда он тискал ее.
— Если вы хотели причинить мне боль, то вам это удалось.
— Вы заслужили это, черт побери!
— Адам, я не буду… — упрямо сказала она.
— Будете, — оборвал ее Адам.
Постепенно Алекса оказалась втянутой в водоворот его страсти.
Он обхватил губами один ее сосок, потом другой, провел губами по ее ребрам, потом по животу и ниже. Алекса задохнулась и вцепилась ему в волосы.
— О Боже мой, Адам, не нужно!
Теперь Алекса уже тяжело дышала, вскрикивала, умоляла:
— Я этого не выдержу. Адам! Перестань! Ты мучишь меня!
Желание сводило ее с ума, она взорвалась на миллионы частиц. Тогда Адам ворвался в нее.
— Я и забыл, какая ты хорошая, — простонал он, чувствуя, как она сомкнулась вокруг его плоти. А потом все слова были забыты, страсть взяла над ним верх, и Алекса отвечала ему так, как никогда раньше. Она соскучилась по мужской ласке, если только гневную страсть Адама можно было назвать лаской.
В ту ночь Алексе не удалось уснуть. Адам никак не мог ею насытиться. Снова и снова он добивался от нее ответной реакции, снова и снова она корчилась и стонала под ним. Утром все тело у нее ныло, под глазами пролегли темные тени.
Солнце уже стояло высоко, когда, проснувшись, Алекса увидела, что Адам мирно спит рядом с ней. Лоб у него разгладился, и он казался совсем молодым. Алекса почти простила ему то, что он так дурно обошелся с ней. Почти, но не до конца. Если бы только он выслушал ее и поверил, что она его любит.
Внезапно размышления Алексы прервала Берта, явившаяся с подносом.
— Вы долго спали сегодня, миледи, — сказала старая женщина, — вот я и подумала, что вам захочется для разнообразия позавтракать в постели.
Алекса села на кровати так резко, что простыня упала, и удивленная Берта увидела ее белые груди, покрытые красными пятнами. Когда взгляд Берты упал на Адама, все еще мирно спавшего рядом с ее госпожой, она выронила поднос, и завтрак разлетелся во все стороны. Вздрогнув, Адам вскочил, выставив напоказ голое мускулистое тело.
— Ах, миледи! Прошу прощения! Я не знала!
Она накинула на голову передник и заломила руки.
— Ничего страшного, Берта, — успокоила ее Алекса, набросив халат. Адам снова лег и накрылся простыней. — Это лорд Пенуэлл, мой… мой муж.
Передник медленно опустился.
— Но… но… я думала… мы думали…
— Я знаю, Берта, все думали, что Адам умер, но, как видите, он жив и здоров. Ступайте на кухню, а я потом спущусь и все вам объясню.
Искоса бросив взгляд на довольное лицо Адама, Берта подобрала с пола еду и вышла.
От сардонической улыбки Адама Алекса вскипела и, подбоченясь, с вызовом посмотрела на него:
— Вы шокировали эту бедную женщину чуть ли не до смерти, Адам Фоксуорт!
— Ей нужно привыкать, потому что я собираюсь поселиться здесь. Этот дом гораздо удобней моей теперешней квартиры, — лениво протянул он и добавил: — Здесь так много места, что, пожалуй, я предложу Маку поселиться вместе с нами.
— Значит, Мак в Лондоне? — спросила Алекса, явно обрадованная.
— Да, — ответил Адам, прищурившись. — Вижу, эта новость доставила вам удовольствие.
Алекса вспыхнула:
— Мак — мой друг.
— Я не очень-то верю в это. После того, что вы сделали.
Он встал и начал собирать свою одежду, как ни в чем не бывало расхаживая голым. Алекса опустила глаза.
— Я велю Берте приготовить для вас комнату, — сказала она.
— Мне вполне подойдет и эта, — возразил Адам. Тут он заметил, что ее взгляд устремлен на его плоть, разбухающую прямо у нее на глазах.
Алекса ахнула и подняла глаза.
— Вы все еще не насытились мной? — спросил он. — Наверное, Чарлз уехал очень давно, потому вы такая алчная.
— Н-нет, Адам, я просто… — Она густо покраснела.
— Не разыгрывайте передо мной скромницу, любовь моя. Либо ложитесь снова в постель, либо перестаньте так смотреть на меня.
— Идите к черту! — сердито крикнула Алекса. — Вы законченный негодяй, Адам Фоксуорт!
— А вы — ненасытная Колдунья! — Он рассмеялся и повалил ее на смятую постель.
Прошел еще час, прежде чем Адам наконец оделся и вышел из дома, сказав Алексе, что вернется к вечеру и приведет трех гостей — Мака и еще двоих, назвать которых не удосужился.
Полдня Алекса провела, объясняя Берте и Оуэну, почему они не должны говорить Адаму о Дэви, а затем наняла всю необходимую прислугу и стала готовиться к приему гостей. Она послала записку Мэдди, объяснила ситуацию и умоляла позаботиться о Дэви, пока она не выяснит, как Адам собирается поступить с ней.
Если понадобится, она была готова забрать малыша и уехать куда угодно, только бы Адам их не нашел. Особенно если он будет и дальше унижать ее. Но все же она — его жена, и, судя по всему, Адам намерен пользоваться своими супружескими правами. Видимо, богатство имеет для него немалое значение и он не собирается выпустить его из рук, чего бы это ему ни стоило.
Ах, почему она любит его так сильно? Когда-нибудь, надеялась она, он выслушает ее и поймет, что она готова была на все ради спасения его жизни.
Днем прибыли сундуки Адама и сундуки Мака, и Алекса велела отнести их наверх. Она лукаво улыбнулась, велев отнести сундуки Адама в комнату в самом конце коридора, зная, как он разозлится. По крайней мере ей больше не нужно тревожиться из-за Билли Эшли, позарившегося на ее наследство.
Глава 23
Мак прибыл уже к вечеру, и Алекса бросилась ему в объятия.
— Как я рада вас видеть, Мак!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Возможно, — тихо произнес Адам.
И прежде чем она успела проговорить что-то язвительное, Адам впился ей в губы поцелуем, который должен был наказать ее, а также выразить его презрение.
Алекса сопротивлялась, но в какой-то момент почувствовала, что дыхание замерло у нее в груди, потому что поцелуй его стал глубже, а язык ворвался ей в рот, разящий, бьющий, оскорбительный в своей откровенности. Его пальцы больно впились в нежную плоть ее предплечий, и Алекса пожалела, что под рукой у нее нет шпаги.
Едва Адам коснулся ее губ своими губами, как забыл обо всем на свете. Кровь в нем забурлила и бежала по жилам, раскаленная добела. Слегка приподнявшись, он начал срывать с нее одежду, пока наконец перед его распаленным взглядом не предстали ее груди.
Он оторвался от ее губ и жадно впился в сосок.
— Это насилие, Адам! — с трудом проговорила Алекса.
Не обратив внимания на ее слова, Адам продолжал тискать ее груди, даже не заметив, что они стали более пышными. Он сорвал с нее всю одежду, не переставая покрывать поцелуями ее тело. Затем разделся сам и возобновил атаку.
— Вы изменились, Алекса, — пробормотал он, сладострастно шаря руками по ее телу, заново открывая те сокровенные места, думать о которых запрещал себе все эти долгие месяцы. Страсть и гнев двигали им, когда он тискал ее.
— Если вы хотели причинить мне боль, то вам это удалось.
— Вы заслужили это, черт побери!
— Адам, я не буду… — упрямо сказала она.
— Будете, — оборвал ее Адам.
Постепенно Алекса оказалась втянутой в водоворот его страсти.
Он обхватил губами один ее сосок, потом другой, провел губами по ее ребрам, потом по животу и ниже. Алекса задохнулась и вцепилась ему в волосы.
— О Боже мой, Адам, не нужно!
Теперь Алекса уже тяжело дышала, вскрикивала, умоляла:
— Я этого не выдержу. Адам! Перестань! Ты мучишь меня!
Желание сводило ее с ума, она взорвалась на миллионы частиц. Тогда Адам ворвался в нее.
— Я и забыл, какая ты хорошая, — простонал он, чувствуя, как она сомкнулась вокруг его плоти. А потом все слова были забыты, страсть взяла над ним верх, и Алекса отвечала ему так, как никогда раньше. Она соскучилась по мужской ласке, если только гневную страсть Адама можно было назвать лаской.
В ту ночь Алексе не удалось уснуть. Адам никак не мог ею насытиться. Снова и снова он добивался от нее ответной реакции, снова и снова она корчилась и стонала под ним. Утром все тело у нее ныло, под глазами пролегли темные тени.
Солнце уже стояло высоко, когда, проснувшись, Алекса увидела, что Адам мирно спит рядом с ней. Лоб у него разгладился, и он казался совсем молодым. Алекса почти простила ему то, что он так дурно обошелся с ней. Почти, но не до конца. Если бы только он выслушал ее и поверил, что она его любит.
Внезапно размышления Алексы прервала Берта, явившаяся с подносом.
— Вы долго спали сегодня, миледи, — сказала старая женщина, — вот я и подумала, что вам захочется для разнообразия позавтракать в постели.
Алекса села на кровати так резко, что простыня упала, и удивленная Берта увидела ее белые груди, покрытые красными пятнами. Когда взгляд Берты упал на Адама, все еще мирно спавшего рядом с ее госпожой, она выронила поднос, и завтрак разлетелся во все стороны. Вздрогнув, Адам вскочил, выставив напоказ голое мускулистое тело.
— Ах, миледи! Прошу прощения! Я не знала!
Она накинула на голову передник и заломила руки.
— Ничего страшного, Берта, — успокоила ее Алекса, набросив халат. Адам снова лег и накрылся простыней. — Это лорд Пенуэлл, мой… мой муж.
Передник медленно опустился.
— Но… но… я думала… мы думали…
— Я знаю, Берта, все думали, что Адам умер, но, как видите, он жив и здоров. Ступайте на кухню, а я потом спущусь и все вам объясню.
Искоса бросив взгляд на довольное лицо Адама, Берта подобрала с пола еду и вышла.
От сардонической улыбки Адама Алекса вскипела и, подбоченясь, с вызовом посмотрела на него:
— Вы шокировали эту бедную женщину чуть ли не до смерти, Адам Фоксуорт!
— Ей нужно привыкать, потому что я собираюсь поселиться здесь. Этот дом гораздо удобней моей теперешней квартиры, — лениво протянул он и добавил: — Здесь так много места, что, пожалуй, я предложу Маку поселиться вместе с нами.
— Значит, Мак в Лондоне? — спросила Алекса, явно обрадованная.
— Да, — ответил Адам, прищурившись. — Вижу, эта новость доставила вам удовольствие.
Алекса вспыхнула:
— Мак — мой друг.
— Я не очень-то верю в это. После того, что вы сделали.
Он встал и начал собирать свою одежду, как ни в чем не бывало расхаживая голым. Алекса опустила глаза.
— Я велю Берте приготовить для вас комнату, — сказала она.
— Мне вполне подойдет и эта, — возразил Адам. Тут он заметил, что ее взгляд устремлен на его плоть, разбухающую прямо у нее на глазах.
Алекса ахнула и подняла глаза.
— Вы все еще не насытились мной? — спросил он. — Наверное, Чарлз уехал очень давно, потому вы такая алчная.
— Н-нет, Адам, я просто… — Она густо покраснела.
— Не разыгрывайте передо мной скромницу, любовь моя. Либо ложитесь снова в постель, либо перестаньте так смотреть на меня.
— Идите к черту! — сердито крикнула Алекса. — Вы законченный негодяй, Адам Фоксуорт!
— А вы — ненасытная Колдунья! — Он рассмеялся и повалил ее на смятую постель.
Прошел еще час, прежде чем Адам наконец оделся и вышел из дома, сказав Алексе, что вернется к вечеру и приведет трех гостей — Мака и еще двоих, назвать которых не удосужился.
Полдня Алекса провела, объясняя Берте и Оуэну, почему они не должны говорить Адаму о Дэви, а затем наняла всю необходимую прислугу и стала готовиться к приему гостей. Она послала записку Мэдди, объяснила ситуацию и умоляла позаботиться о Дэви, пока она не выяснит, как Адам собирается поступить с ней.
Если понадобится, она была готова забрать малыша и уехать куда угодно, только бы Адам их не нашел. Особенно если он будет и дальше унижать ее. Но все же она — его жена, и, судя по всему, Адам намерен пользоваться своими супружескими правами. Видимо, богатство имеет для него немалое значение и он не собирается выпустить его из рук, чего бы это ему ни стоило.
Ах, почему она любит его так сильно? Когда-нибудь, надеялась она, он выслушает ее и поймет, что она готова была на все ради спасения его жизни.
Днем прибыли сундуки Адама и сундуки Мака, и Алекса велела отнести их наверх. Она лукаво улыбнулась, велев отнести сундуки Адама в комнату в самом конце коридора, зная, как он разозлится. По крайней мере ей больше не нужно тревожиться из-за Билли Эшли, позарившегося на ее наследство.
Глава 23
Мак прибыл уже к вечеру, и Алекса бросилась ему в объятия.
— Как я рада вас видеть, Мак!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79