– О Боже! – снова простонал он, прижимая ее крепче, одной рукой поддерживая голову, а другой обхватив ее за талию.
Мора подняла руки, обвила шею Росса, налегла на полное напряжения мужское тело, потому что ноги ее не держали.
В ответ он засмеялся каким-то полуотчаянным смехом и отстранил ее. Только его руки вцепились ей в предплечья, как бы удерживая ее – или его – от падения.
– Черт побери! – Грудь Росса тяжело вздымалась. – Простите!
– Простить?
– Мора, не надо! Пожалуйста! – произнес он, задыхаясь.
– Чего не надо, Росс? Я ничего не сделала.
– Я понимаю... Мне жаль. Я не хотел пугать вас.
Она рассмеялась негромким недоверчивым смехом.
– Пугать? С тех пор как мы познакомились, Росс Гамильтон, вы причинили мне много неприятностей, но только не пугали меня!
Он обжег ее взглядом:
– Что за неприятности я вам причинил?
Она поднесла ему к носу раскрытую ладонь и принялась считать по пальцам:
– Вы меня одергивали, ругали, обижали, игнорировали, а порой доводили до убийственной злости... Продолжать?
– Нет, – отвечал Росс с глубоким, досадливым вздохом.
– А знаете, – добавила Мора едко, – вам повезло, что вы ни разу не разозлили меня, когда под рукой было оружие.
Пока она говорила, Росс потирал переносицу, но теперь посмотрел на нее сердито. Мора подбоченилась и вздернула подбородок в своей прежней упрямой манере. Она, несомненно, была настроена воинственно.
– Ах вот как? – заговорил Росс в соответствующем, отнюдь не ласковом тоне. – Кажется, я припоминаю, что вы разок-другой замахивались на меня зонтиком и... чем еще? Ах да, хлыстом, пистолетом вашего дяди и даже угрожали ружьем вашего саиса.
– Это неправда.
– Не забудем упомянуть о ваших кулаках и беспощадном языке...
Ее язычок ранил его больше всего.
– Вы изображаете меня какой-то дикаркой! – обиделась она.
Она ею и была. Сумасбродной, завораживающей и очаровательной маленькой дикаркой. И сердце у Росса в груди заколотилось как бешеное... потому что он вдруг понял, что она совсем не такая рассерженная, какой хочет казаться. Он не смел надеяться, что она просто дразнит его, а на самом деле радуется его жадным поцелуям и возможно... возможно, хочет большего.
– Я не боюсь вас, – продолжала Мора, сверкая потемневшими от возбуждения глазами. – Вас, Росс. Нисколько.
На секунду он притих, так притих, что она испугалась. Неужели она совершила ошибку? Неверно поняла причину его показного негодования? О Господи, если бы это было правдой...
Но он вдруг сдавленно рассмеялся, наклонился едва уловимым движением и подхватил Мору под коленки, поднял, прижал к себе и поцеловал крепко, почти отчаянно, а она ответила, обняв его за шею сильно-сильно, и Росс почувствовал, что ее сердце бьется в том же диком ритме, как и его собственное.
– Пиари, – прошептал он. – Маленькая Жемчужина, я не могу больше притворяться. Ты покорила меня так, что я уже не хочу бежать от тебя.
– О, Росс, – скорее вздохнула, чем произнесла она, – я понимаю. Но не надо слов, просто целуй меня. Целуй, пожалуйста.
Весь дрожа от желания, почти болезненного, он прильнул к ней, и тела их слились, а поцелуй не прерывался. Языки соприкасались и скользили, губы искали влаги после того, что казалось им бесконечной жаждой.
Его рука скользнула ей под корсаж и приподняла обнаженную грудь. Мора задохнулась и вся выгнулась от его прикосновения.
– Сладко, – прошептал он. – Так сладко.
Большим пальцем он тронул ее сосок, и розовый кончик, отвердев, уперся ему в ладонь. Росс оторвал свои губы от ее губ и со стоном прижал их к тому месту, которое только что накрывал ладонью. Он ласкал ее нежно, и каждый раз губы завершали то, что начинала рука. Неутомимо лаская, он раздевал ее умело и уверенно, и вот она уже лежит перед ним нагая, а он лихорадочно шепчет:
– Мора, прекрасная Мора, знаешь ли ты, как долго я мечтал увидеть тебя вот так?
Она подняла тяжелые веки, вдруг смутившись:
– Но ведь мы... ты...
– Те два раза было темно, – мягко напомнил он ей, и его дыхание шевельнуло шелковистые завитки у нее на висках.
Она потихоньку улыбнулась, спрятав лицо у него на шее, потом вывернулась из-под него.
– Что... – начал он.
– Ш-ш-ш. – Встав возле него на колени, она сняла с него рубашку. – Теперь моя очередь.
Смех закипал у него в груди.
– Да вы распутница, миссис Гамильтон.
Она сомкнула пальцы на его тугих бицепсах.
– Ты точно такой, таким я тебя помню.
– Разве?
– О да, – шепнула она, легонько поглаживая его. Он улыбнулся ей в волосы и дерзко выгнулся перед ней.
– А это ты помнишь?
– Разве можно забыть?
– Ты просто бесстыдница, – пробормотал он на хинди.
– Потому что ты меня этому научил, – пробормотала и она.
Он весь затрепетал. Его тело предъявляет требования. Сколько же еще времени он может отказывать ей?
Он перевернулся и сбросил с себя остатки одежды. Она наблюдала за ним при тусклом свете, пробивавшемся сквозь щели в тростниковых шторах, лежа на спине и закинув руки за голову.
Когда он улегся с ней рядом, тоже на спине и с закинутой за голову рукой, Мора положила ладонь на его обнаженную грудь.
– Все кажется совершенно другим, – произнесла она удивленно.
– Что именно?
– Все. Словно ты теперь мой, совсем мой.
Ему пришлось сглотнуть, прежде чем он смог заговорить. И голос его прозвучал глухо:
– Но ведь это так и есть. Я же сказал, что ты покорила меня.
И как бы в доказательство он взял ее руку и положил ее на ту часть своего тела, которая жаждала Мору сильнее всего.
Она не отняла руку, а стала ласкать его сама.
– Я так часто мечтал об этом, – шептал он. – Быть с тобой, трогать тебя, позволить тебе трогать меня...
– С каких пор? С той ночи, когда ты в последний раз обладал Чхотой Моти?
– Нет. Задолго до того.
Она посмотрела на него удивленно:
– Когда же?
– С тех пор, как мы спали рядом под иккой по пути в Дели.
– Но ведь мы тогда почти не знали друг друга!
– Поверь, я ни в малой мере не обрадовался этому. Но как ни старался, не мог избавиться от желания обладать тобой. Легче было бы перестать дышать.
– Я... думала, ты хотел вовсе не меня, а Чхоту Моти.
Голос Моры дрогнул при воспоминании о пережитых душевных муках.
– Я и хотел. – Он встал рядом с ней на колени, взял ее лицо в ладони и посмотрел ей прямо в глаза горящими серьезными глазами. – Я не отрицаю, что она оказалась настоящей соблазнительницей, эта жемчужина Раджастхана, которая околдовала меня в саду принца, но только упрямая, чертовски дерзкая племянница Лоренса Карлайона научила меня тому, что для женщины это значит больше, гораздо больше, чем просто наслаждение.
Он скорее почувствовал чем заметил слезы у нее на глазах и вдруг понял, сколько боли причинил ей. Как она, должно быть, страдала, думая, что он увлечен другой, а эта другая и была она сама!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74