Он не идет у меня из головы, и я вдруг сообразил, что помню не сам нож, а прозвище Ле Куто. Он наемный убийца, человек по имени Киприани, и если он пытал меня, чтобы получить информацию, значит, я не мог работать на Наполеона Бонапарта.
— На кого же тогда вы работали?
— Если бы я знал!.. Но послушайте… — Он остановился и посмотрел ей в глаза. — Вы сказали, что я что-то бормотал, когда вы нашли меня на берегу.
— Да, вы сказали что-то вроде «Они должны узнать правду, пока еще не поздно».
— Больше ничего?
— Больше ничего.
Эмори уставился на синюю гладь, видневшуюся сквозь деревья. С того момента, как он увидел «Беллерофонт», его не покидала тревога. Но воспоминания, едва появившись, ускользали, как тень, парящие в высоте, недосягаемые. Он пытался удержать их, но тщетно.
— Вы сказали, что вас пытали французы. — значит, вы на них не работали, — в раздумье произнесла Аннели. — И еще это значит.
Эмори до боли сжал ее локоть.
— Что еще это значит?
— Что человеку, который вас пытал, стало известно, что вы работали против них, — быстро проговорила Аннели. — Что, возможно, вы видели или слышали то, что вам не следовало ни слышать, ни видеть, и они хотели узнать, что именно, прежде чем вас убить. Разве не для этого пытают людей?
Эмори вытащил из-под воротника ключ, какое-то время смотрел на него, потом крепко сжал в кулаке.
— Это я увез с Эльбы на своем корабле, — прошептал он взволнованно. — По приказу Уайтхолла.
— Уайтхолла?
— Министерства иностранных дел. — Он вновь посмотрел на гавань. — Уэстфорд.
— Вы хотите сказать, что лорд Джеффри Петерсон, граф Уэстфорд приказал вам помочь Бонапарту бежать с Эльбы? Его щека дернулась.
— Я хочу сказать, что действовал с ведома и полного одобрения кого-то из сотрудников адмиралтейства.
— Вы имеете в виду секретного агента, работающего на наше правительство?
Он услышал скептицизм в ее голосе и, плотно сжав губы, ускорил шаг.
— Почему же в таком случае никто не выступил в вашу защиту? Почему половина Англии ищет вас?
— Знай я это, обратился бы к вам за помощью.
— Разве я могу вам чем-то помочь?
— Мне нужно попасть в Лондон. Там я найду ответ на все свои вопросы.
— Лондон! Вы только что сказали, что и двух миль не проехали, как в вас стреляли!
— Да, но у меня тогда не было козыря, не так ли?
— Козыря? Что вы имеете в виду?
Он не ответил. Аннели оглянулась и увидела, что даже деревья остались позади. Она была так взволнована, что не заметила, как он вывел ее на узкую аллею, уводя все дальше от гостиницы.
— Остановитесь! — вскричала она. — Остановитесь! Куда вы меня ведете?
— Мы почти пришли.
— Куда? — Она попыталась вырвать руку, но он буквально тащил ее за собой. — Я должна вернуться! Энтони и Бэрримор хватятся меня и пойдут искать, — Не сомневаюсь, поэтому буду вам благодарен, если вы поторопитесь.
— Нет, пока не скажете, куда мы идем! — заявила Аннели.
Эмори ничего не ответил, и когда свернул в темную, подозрительную аллею, она уперлась каблуками в землю и не двигалась с места. Ей почти удалось высвободиться, но он вновь схватил ее за руку и втолкнул в маленькую нишу, загородив ее своим мощным торсом, чтобы она не ускользнула.
— Пожалуйста, послушайте меня, — сказал он севшим от волнения голосом. — Я не причиню вам вреда, но вы должны пойти со мной. Обещаю все объяснить, когда доберемся до постоялого двора. Пойдемте же, у нас очень мало времени.
— Какой еще постоялый двор? — с гневом спросила она.
— Пока не знаю. Я должен увидеть его. Поторопитесь, прошу вас.
— Я не сделаю больше ни шага! — Аннели сверкнула глазами. — Вы с ума сошли, сэр? С какой стати я должна сопровождать вас на постоялый двор? Сама мысль об этом абсурдна…
Он наклонился к ней и приподнял повязку. Аннели поразил взгляд его темных глаз.
— Вы можете презирать меня, проклинать, ругать последними словами, возможно, будете правы, но все равно вам придется со мной пойти.
Аннели схватилась за горло.
— Вы намерены похитить меня?
— Просто пользуюсь представившейся возможностью, — сказал он мягко. — Сожалею, но без вашей помощи мне не выбраться из Торки. — Он прищурился. — Не делайте глупостей, мисс Фэрчайлд. По известным всем причинам я прошлой ночью почти не спал, и теперь у меня буквально раскалывается голова. Я голоден, меня мучает жажда, и терпение мое на пределе, так что, если вы не пойдете добровольно, мне придется заткнуть вам рот, взвалить на плечо и понести, как мешок с зерном.
— Вы не посмеете! — воскликнула она, не веря своим ушам.
— Пожалуйста, не испытывайте моего терпения, Аннели.
Какое-то время он еще смотрел на нее, потом натянул на глаз повязку и отошел на тропинку.
Аннели оставалась в нише до тех пор, пока не пришла в себя, потом, вскинув голову, последовала за ним. Резкий звук впереди отвлек Эмори на долю секунды, и Аннели промчалась мимо него, приподняв юбки. Она бежала так быстро, как только могла, и даже не почувствовала, как он ее поймал. Он поднял ее и закинул на плечо так резко, что ей показалось, будто из легких выкачали весь воздух.
Она кричала, колотила его кулаками по спине — все напрасно.
Шляпка слетела у нее с головы, шпильки выпали из прически, волосы растрепались и упали на лицо.
Где-то поблизости раздался громкий смех, и у Аннели появилась надежда, что кто-нибудь ей поможет. Но смех доносился из окна на втором этаже, где сидела женщина в одном корсете. К своему ужасу, Аннели увидела множество окон и в них полураздетых женщин, которые хохотали и показывали на нее пальцем. Стоявшие возле домов мужчины с заросшими лицами отпускали вслед Олторпу шуточки, а один до того обнаглел, что даже предложил ему свою помощь.
— Господи, — выдохнула Аннели. — Где мы находимся?
— В той части города, о которой не надо знать благовоспитанным барышням, — ответил Олторп.
— Пожалуйста, опустите меня на землю! — прошептала она, стуча кулаками по его спине.
— Если пообещаете, что будете себя хорошо вести!
— Нет!
— Тогда приятного вам путешествия.
Он завернул за угол, и у Аннели закружилась голова.
— О, пожалуйста! Мне плохо. Клянусь, что не буду кричать!
Олторп замедлил шаг, остановился и стал медленно опускать ее на землю, в то время как она билась в его руках.
— Как вы смеете? — выдохнула она. — Как вы смеете со мной так обращаться? Вот ваша благодарность! Вот чем вы отплатили моей бабушке за то, что она поверила в вас, что пошла на риск, спасая вам жизнь!
— Аннели, у меня не было другого выхода!
— Не смейте называть меня Аннели! — выкрикнула она чуть не плача и топнула ногой, как делала это в детстве. И потеряла при этом туфлю.
Злость, распиравшая Аннели, постепенно уступила место разочарованию и обиде. Ему не было дела до того, что она потеряла шляпку и туфлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
— На кого же тогда вы работали?
— Если бы я знал!.. Но послушайте… — Он остановился и посмотрел ей в глаза. — Вы сказали, что я что-то бормотал, когда вы нашли меня на берегу.
— Да, вы сказали что-то вроде «Они должны узнать правду, пока еще не поздно».
— Больше ничего?
— Больше ничего.
Эмори уставился на синюю гладь, видневшуюся сквозь деревья. С того момента, как он увидел «Беллерофонт», его не покидала тревога. Но воспоминания, едва появившись, ускользали, как тень, парящие в высоте, недосягаемые. Он пытался удержать их, но тщетно.
— Вы сказали, что вас пытали французы. — значит, вы на них не работали, — в раздумье произнесла Аннели. — И еще это значит.
Эмори до боли сжал ее локоть.
— Что еще это значит?
— Что человеку, который вас пытал, стало известно, что вы работали против них, — быстро проговорила Аннели. — Что, возможно, вы видели или слышали то, что вам не следовало ни слышать, ни видеть, и они хотели узнать, что именно, прежде чем вас убить. Разве не для этого пытают людей?
Эмори вытащил из-под воротника ключ, какое-то время смотрел на него, потом крепко сжал в кулаке.
— Это я увез с Эльбы на своем корабле, — прошептал он взволнованно. — По приказу Уайтхолла.
— Уайтхолла?
— Министерства иностранных дел. — Он вновь посмотрел на гавань. — Уэстфорд.
— Вы хотите сказать, что лорд Джеффри Петерсон, граф Уэстфорд приказал вам помочь Бонапарту бежать с Эльбы? Его щека дернулась.
— Я хочу сказать, что действовал с ведома и полного одобрения кого-то из сотрудников адмиралтейства.
— Вы имеете в виду секретного агента, работающего на наше правительство?
Он услышал скептицизм в ее голосе и, плотно сжав губы, ускорил шаг.
— Почему же в таком случае никто не выступил в вашу защиту? Почему половина Англии ищет вас?
— Знай я это, обратился бы к вам за помощью.
— Разве я могу вам чем-то помочь?
— Мне нужно попасть в Лондон. Там я найду ответ на все свои вопросы.
— Лондон! Вы только что сказали, что и двух миль не проехали, как в вас стреляли!
— Да, но у меня тогда не было козыря, не так ли?
— Козыря? Что вы имеете в виду?
Он не ответил. Аннели оглянулась и увидела, что даже деревья остались позади. Она была так взволнована, что не заметила, как он вывел ее на узкую аллею, уводя все дальше от гостиницы.
— Остановитесь! — вскричала она. — Остановитесь! Куда вы меня ведете?
— Мы почти пришли.
— Куда? — Она попыталась вырвать руку, но он буквально тащил ее за собой. — Я должна вернуться! Энтони и Бэрримор хватятся меня и пойдут искать, — Не сомневаюсь, поэтому буду вам благодарен, если вы поторопитесь.
— Нет, пока не скажете, куда мы идем! — заявила Аннели.
Эмори ничего не ответил, и когда свернул в темную, подозрительную аллею, она уперлась каблуками в землю и не двигалась с места. Ей почти удалось высвободиться, но он вновь схватил ее за руку и втолкнул в маленькую нишу, загородив ее своим мощным торсом, чтобы она не ускользнула.
— Пожалуйста, послушайте меня, — сказал он севшим от волнения голосом. — Я не причиню вам вреда, но вы должны пойти со мной. Обещаю все объяснить, когда доберемся до постоялого двора. Пойдемте же, у нас очень мало времени.
— Какой еще постоялый двор? — с гневом спросила она.
— Пока не знаю. Я должен увидеть его. Поторопитесь, прошу вас.
— Я не сделаю больше ни шага! — Аннели сверкнула глазами. — Вы с ума сошли, сэр? С какой стати я должна сопровождать вас на постоялый двор? Сама мысль об этом абсурдна…
Он наклонился к ней и приподнял повязку. Аннели поразил взгляд его темных глаз.
— Вы можете презирать меня, проклинать, ругать последними словами, возможно, будете правы, но все равно вам придется со мной пойти.
Аннели схватилась за горло.
— Вы намерены похитить меня?
— Просто пользуюсь представившейся возможностью, — сказал он мягко. — Сожалею, но без вашей помощи мне не выбраться из Торки. — Он прищурился. — Не делайте глупостей, мисс Фэрчайлд. По известным всем причинам я прошлой ночью почти не спал, и теперь у меня буквально раскалывается голова. Я голоден, меня мучает жажда, и терпение мое на пределе, так что, если вы не пойдете добровольно, мне придется заткнуть вам рот, взвалить на плечо и понести, как мешок с зерном.
— Вы не посмеете! — воскликнула она, не веря своим ушам.
— Пожалуйста, не испытывайте моего терпения, Аннели.
Какое-то время он еще смотрел на нее, потом натянул на глаз повязку и отошел на тропинку.
Аннели оставалась в нише до тех пор, пока не пришла в себя, потом, вскинув голову, последовала за ним. Резкий звук впереди отвлек Эмори на долю секунды, и Аннели промчалась мимо него, приподняв юбки. Она бежала так быстро, как только могла, и даже не почувствовала, как он ее поймал. Он поднял ее и закинул на плечо так резко, что ей показалось, будто из легких выкачали весь воздух.
Она кричала, колотила его кулаками по спине — все напрасно.
Шляпка слетела у нее с головы, шпильки выпали из прически, волосы растрепались и упали на лицо.
Где-то поблизости раздался громкий смех, и у Аннели появилась надежда, что кто-нибудь ей поможет. Но смех доносился из окна на втором этаже, где сидела женщина в одном корсете. К своему ужасу, Аннели увидела множество окон и в них полураздетых женщин, которые хохотали и показывали на нее пальцем. Стоявшие возле домов мужчины с заросшими лицами отпускали вслед Олторпу шуточки, а один до того обнаглел, что даже предложил ему свою помощь.
— Господи, — выдохнула Аннели. — Где мы находимся?
— В той части города, о которой не надо знать благовоспитанным барышням, — ответил Олторп.
— Пожалуйста, опустите меня на землю! — прошептала она, стуча кулаками по его спине.
— Если пообещаете, что будете себя хорошо вести!
— Нет!
— Тогда приятного вам путешествия.
Он завернул за угол, и у Аннели закружилась голова.
— О, пожалуйста! Мне плохо. Клянусь, что не буду кричать!
Олторп замедлил шаг, остановился и стал медленно опускать ее на землю, в то время как она билась в его руках.
— Как вы смеете? — выдохнула она. — Как вы смеете со мной так обращаться? Вот ваша благодарность! Вот чем вы отплатили моей бабушке за то, что она поверила в вас, что пошла на риск, спасая вам жизнь!
— Аннели, у меня не было другого выхода!
— Не смейте называть меня Аннели! — выкрикнула она чуть не плача и топнула ногой, как делала это в детстве. И потеряла при этом туфлю.
Злость, распиравшая Аннели, постепенно уступила место разочарованию и обиде. Ему не было дела до того, что она потеряла шляпку и туфлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73