К тому же Кейт была достаточно стойкой девушкой, разве не так?
Внезапно перед его мысленным взором возникло ее заплаканное лицо и глаза, наполненные болью и печалью, из-за того, что она порвала платье. Что-то внутри его изменилось с того момента и что-то, неподдающееся объяснению, вызвало у него желание держать Кейт при себе и в то же время на расстоянии.
Как бы то ни было, Алек обязал себя помогать ей, и он не станет увиливать от своих обязанностей, хотя у него было полно других неотложных дел, помимо принятия решения, что делать с Кейт.
Но если он найдет для нее подходящее место, что тогда?
Тогда он сделает доброе дело, не так ли? Что-то полезное для общества? На благо ближнего, будь то мужчина… или женщина?
Правда, Кейт не женщина. Она ребенок.
Ребенок ли?
Алек решил, что пора перестать задавать себе этот вопрос. Он становится похожим на безумца, зациклившись на этом вопросе. Однако потом у него едва ли будет более подходящее время спросить об этом. Но что изменится, если он узнает ответ? И может ли он допустить, чтобы что-то изменилось в его отношениях с Кейт? Ему хотелось верить, что его желание обеспечить благополучие Кейт обусловлено единственно заботой о другом человеке и ничем другим. Даже если она не является ребенком, она находится под его опекой и заслуживает того, чтобы оставаться в безопасности, нетронутой и целомудренной. Если он будет почаще повторять эти слова, то, может быть, они прочно осядут в его сознании.
- Проклятая ослица! - прошипела Кейт норовистой лошади. - Стоишь как приклеенная!
Лошадь, словно поняв, что этот крик относится к ней, повернула голову и посмотрела на Кейт своим большим карим глазом.
- Да, да, я тебе говорю, ленивая скотина! Не смей глазеть на меня! - Лошадь потянулась мордой к ноге Кейт, показывая зубы. - Даже не думай об этом, тварь! Я ущипну тебя!
Кейт не сознавала, как нелепо звучали ее слова. Она увлеклась словесной баталией с лошадью, правда, в одностороннем порядке, так как лошадь не могла ответить ей тем же. Кейт стремилась дать выход своему расстройству, а лошадь, казалось, сама напрашивалась на ссору и была рада оказать ей такую услугу.
Кейт резко подняла голову, когда Алек разразился смехом.
- Что тут смешного? - спросила она обиженно, поворачиваясь к нему.
- Ты выглядишь ужасно смешно, - ответил он, успокаиваясь. - Неужели ты не соображаешь, что Леди понятия не имеет, о чем ты толкуешь ей?
- Значит, ты на стороне лошади?
- Я ни на чьей стороне, - спокойно ответил Алек. - Я просто констатирую факт.
- Эта лошадь намеренно досаждает мне! - продолжала настаивать Кейт, надув губы.
- А ты не подумала, что, может быть, это ты раздражаешь Леди?
Кейт удивленно уставилась на него. Алек покачал головой и усмехнулся.
- Леди не такая уж плохая, если ты узнаешь ее поближе.
Кейт недоверчиво фыркнула.
- То же самое ты говорил о светловолосом неотесанном хаме и о старом лизоблюде.
- При нормальных обстоятельствах они оба довольно добродушные люди.
Кейт никак не могла согласиться с таким явно ошибочным утверждением.
- Добродушные в сравнении с чем? С разъяренным быком? С гнездом злобных пчел?
- Если ты слегка пришпоришь Леди позади подпруги, она начнет двигаться.
«Нельзя было сказать попроще? - мрачно подумала Кейт. - Пришпорить позади подпруги! Где, черт возьми, эта подпруга?»
Она вопросительно посмотрела на Алека.
- Где находится подпруга? - сухо спросила она.
- Это ремень, который держит седло, - пояснил он, указывая на него. - Слегка ударь ее пятками в бока, и лошадь послушается тебя. - Он продемонстрировал это на своем черном жеребце, который немедленно повиновался.
- Ты хочешь, чтобы я стукнула ее пятками? - Эта мысль ужаснула Кейт. Ведь проклятая упрямица может ударить ее в ответ.
Алек кивнул.
- Только помни, что я говорил тебе относительно поводьев. Держи их нежно, но твердо.
Кейт закатила глаза. Нежно, но твердо? Как можно держать нежно и твердо эти тонкие ремешки, называемые поводьями? Может быть, он намеренно старается свести ее с ума?
- Ты хочешь, чтобы я была одновременно нежной и твердой?
- Да. Расслабься, но будь наготове. Кейт едва не взвизгнула.
- Как это может быть? Нежно, но твердо или расслабиться, но быть наготове?
- Одновременно.
- Ты говоришь глупости, - пробормотала Кейт, испытывая раздражение. - И я не стану пинать эту лошадь ногами! Я не хочу обижать животное! - Угрозы - это одно, а физическое воздействие - другое.
- Это ничуть не обидит животное, - спокойно сказал Алек. - Это такая условность, сигнал, если хочешь. Когда ты слегка ударяешь Леди в бока, она понимает, что надо двигаться вперед. Уверяю тебя, что это не причиняет никакого вреда животному.
- Все-таки пинки ногами обидны для лошади, - проворчала Кейт. - Почему бы просто не попросить ее двинуться вперед?
- Леди не понимает такой команды, - ответил Алек, не меняя интонации, хотя Кейт чувствовала, что он внутренне посмеивается над ней.
- Откуда ты можешь знать, если не пробовал? Алек внимательно посмотрел на нее:
- Что здесь происходит на самом деле, Кейт? Я не верю, что дело в лошади.
- Именно в ней, - упрямо возразила она. - Эта лошадь не любит меня… Она игнорирует меня. - Кейт посмотрела в глаза Алеку и добавила: - А мне не нравится, когда меня игнорируют.
- Я могу это понять.
- Я старалась быть хорошей, - выпалила она. - Я старалась делать то, что мне говорили, и вести себя как леди: не класть локти на стол, не ругаться, не жевать с полным ртом, не брать еду руками, когда следует пользоваться вилкой, не плескать воду на пол в коридоре, когда Холмс идет по нему, придерживать свой язык, когда он донимает меня, - все это чертовски трудно соблюдать, клянусь.
Алек почувствовал, что поступил нехорошо в отношении Кейт. Он избегал ее, и она страдала от этого. Он никогда не вел себя так прежде. Она вызывала в нем какое-то новое чувство, которое мучило его. И тело тоже странным образом реагировало на нее, когда она была рядом.
Он не раз говорил себе, что нельзя больше поддаваться очарованию этой юной и красивой воровки, однако ничего не мог поделать с собой. Он попытался запереться в своем кабинете, но при этом не переставал вспоминать ее улыбку и одновременно корить себя за свои непозволительные мысли. Кончилось тем, что здравый смысл окончательно изменил ему и он решил пригласить ее на конную прогулку.
- И я старалась не ходить с развязным видом, как мужчина, - со вздохом добавила Кейт к своему списку добрых дел.
- Кто говорит, что ты ходишь с развязным видом, как мужчина? - Ее последнее сообщение удивило Алека. Оно было далеко от истины. Кейт обладала весьма чувственным задом, который соблазнительно покачивался при ходьбе, и Алек не раз заглядывался на него.
- Холмс, - почти прошипела она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Внезапно перед его мысленным взором возникло ее заплаканное лицо и глаза, наполненные болью и печалью, из-за того, что она порвала платье. Что-то внутри его изменилось с того момента и что-то, неподдающееся объяснению, вызвало у него желание держать Кейт при себе и в то же время на расстоянии.
Как бы то ни было, Алек обязал себя помогать ей, и он не станет увиливать от своих обязанностей, хотя у него было полно других неотложных дел, помимо принятия решения, что делать с Кейт.
Но если он найдет для нее подходящее место, что тогда?
Тогда он сделает доброе дело, не так ли? Что-то полезное для общества? На благо ближнего, будь то мужчина… или женщина?
Правда, Кейт не женщина. Она ребенок.
Ребенок ли?
Алек решил, что пора перестать задавать себе этот вопрос. Он становится похожим на безумца, зациклившись на этом вопросе. Однако потом у него едва ли будет более подходящее время спросить об этом. Но что изменится, если он узнает ответ? И может ли он допустить, чтобы что-то изменилось в его отношениях с Кейт? Ему хотелось верить, что его желание обеспечить благополучие Кейт обусловлено единственно заботой о другом человеке и ничем другим. Даже если она не является ребенком, она находится под его опекой и заслуживает того, чтобы оставаться в безопасности, нетронутой и целомудренной. Если он будет почаще повторять эти слова, то, может быть, они прочно осядут в его сознании.
- Проклятая ослица! - прошипела Кейт норовистой лошади. - Стоишь как приклеенная!
Лошадь, словно поняв, что этот крик относится к ней, повернула голову и посмотрела на Кейт своим большим карим глазом.
- Да, да, я тебе говорю, ленивая скотина! Не смей глазеть на меня! - Лошадь потянулась мордой к ноге Кейт, показывая зубы. - Даже не думай об этом, тварь! Я ущипну тебя!
Кейт не сознавала, как нелепо звучали ее слова. Она увлеклась словесной баталией с лошадью, правда, в одностороннем порядке, так как лошадь не могла ответить ей тем же. Кейт стремилась дать выход своему расстройству, а лошадь, казалось, сама напрашивалась на ссору и была рада оказать ей такую услугу.
Кейт резко подняла голову, когда Алек разразился смехом.
- Что тут смешного? - спросила она обиженно, поворачиваясь к нему.
- Ты выглядишь ужасно смешно, - ответил он, успокаиваясь. - Неужели ты не соображаешь, что Леди понятия не имеет, о чем ты толкуешь ей?
- Значит, ты на стороне лошади?
- Я ни на чьей стороне, - спокойно ответил Алек. - Я просто констатирую факт.
- Эта лошадь намеренно досаждает мне! - продолжала настаивать Кейт, надув губы.
- А ты не подумала, что, может быть, это ты раздражаешь Леди?
Кейт удивленно уставилась на него. Алек покачал головой и усмехнулся.
- Леди не такая уж плохая, если ты узнаешь ее поближе.
Кейт недоверчиво фыркнула.
- То же самое ты говорил о светловолосом неотесанном хаме и о старом лизоблюде.
- При нормальных обстоятельствах они оба довольно добродушные люди.
Кейт никак не могла согласиться с таким явно ошибочным утверждением.
- Добродушные в сравнении с чем? С разъяренным быком? С гнездом злобных пчел?
- Если ты слегка пришпоришь Леди позади подпруги, она начнет двигаться.
«Нельзя было сказать попроще? - мрачно подумала Кейт. - Пришпорить позади подпруги! Где, черт возьми, эта подпруга?»
Она вопросительно посмотрела на Алека.
- Где находится подпруга? - сухо спросила она.
- Это ремень, который держит седло, - пояснил он, указывая на него. - Слегка ударь ее пятками в бока, и лошадь послушается тебя. - Он продемонстрировал это на своем черном жеребце, который немедленно повиновался.
- Ты хочешь, чтобы я стукнула ее пятками? - Эта мысль ужаснула Кейт. Ведь проклятая упрямица может ударить ее в ответ.
Алек кивнул.
- Только помни, что я говорил тебе относительно поводьев. Держи их нежно, но твердо.
Кейт закатила глаза. Нежно, но твердо? Как можно держать нежно и твердо эти тонкие ремешки, называемые поводьями? Может быть, он намеренно старается свести ее с ума?
- Ты хочешь, чтобы я была одновременно нежной и твердой?
- Да. Расслабься, но будь наготове. Кейт едва не взвизгнула.
- Как это может быть? Нежно, но твердо или расслабиться, но быть наготове?
- Одновременно.
- Ты говоришь глупости, - пробормотала Кейт, испытывая раздражение. - И я не стану пинать эту лошадь ногами! Я не хочу обижать животное! - Угрозы - это одно, а физическое воздействие - другое.
- Это ничуть не обидит животное, - спокойно сказал Алек. - Это такая условность, сигнал, если хочешь. Когда ты слегка ударяешь Леди в бока, она понимает, что надо двигаться вперед. Уверяю тебя, что это не причиняет никакого вреда животному.
- Все-таки пинки ногами обидны для лошади, - проворчала Кейт. - Почему бы просто не попросить ее двинуться вперед?
- Леди не понимает такой команды, - ответил Алек, не меняя интонации, хотя Кейт чувствовала, что он внутренне посмеивается над ней.
- Откуда ты можешь знать, если не пробовал? Алек внимательно посмотрел на нее:
- Что здесь происходит на самом деле, Кейт? Я не верю, что дело в лошади.
- Именно в ней, - упрямо возразила она. - Эта лошадь не любит меня… Она игнорирует меня. - Кейт посмотрела в глаза Алеку и добавила: - А мне не нравится, когда меня игнорируют.
- Я могу это понять.
- Я старалась быть хорошей, - выпалила она. - Я старалась делать то, что мне говорили, и вести себя как леди: не класть локти на стол, не ругаться, не жевать с полным ртом, не брать еду руками, когда следует пользоваться вилкой, не плескать воду на пол в коридоре, когда Холмс идет по нему, придерживать свой язык, когда он донимает меня, - все это чертовски трудно соблюдать, клянусь.
Алек почувствовал, что поступил нехорошо в отношении Кейт. Он избегал ее, и она страдала от этого. Он никогда не вел себя так прежде. Она вызывала в нем какое-то новое чувство, которое мучило его. И тело тоже странным образом реагировало на нее, когда она была рядом.
Он не раз говорил себе, что нельзя больше поддаваться очарованию этой юной и красивой воровки, однако ничего не мог поделать с собой. Он попытался запереться в своем кабинете, но при этом не переставал вспоминать ее улыбку и одновременно корить себя за свои непозволительные мысли. Кончилось тем, что здравый смысл окончательно изменил ему и он решил пригласить ее на конную прогулку.
- И я старалась не ходить с развязным видом, как мужчина, - со вздохом добавила Кейт к своему списку добрых дел.
- Кто говорит, что ты ходишь с развязным видом, как мужчина? - Ее последнее сообщение удивило Алека. Оно было далеко от истины. Кейт обладала весьма чувственным задом, который соблазнительно покачивался при ходьбе, и Алек не раз заглядывался на него.
- Холмс, - почти прошипела она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66