- Ну раз так, - сказала француженка, - раз судьба… Пойдемте, мне даже интересно увидеть, кто эта счастливица, ради которой вы так бесстрашны.
- Спасибо, - сказал Капустин Светлане Николаевне. - Я скоро приду. - И он повел француженку к сцене.
- Можешь не торопиться, - сказала ему вслед Светлана Николаевна.
На эстраде в перекрестии лучей юпитеров пела Неля. Она пела песню о Господине Случае, о том, что в жизни многое хорошее происходит как бы случайно, но приходит случай только к тем, кто его не дожидается… Ей аккомпанировал пианист из ее ансамбля. А потом к нему присоединился контрабасист оркестра, за ним - гитарист, ударник вступил, и кончила она петь в сопровождении всего оркестра.
Ей бурно аплодировали. И зрители. И оркестр. И Капустин. И Васюков, сося валидол. И француженка - в Нелиных тельняшке и шортах. И особенно - Дима. Только Светлана Николаевна сидела безучастно.
- А вам разве не понравилось? - обернулся к ней Дима.
- Нет, почему же, понравилось… Особенно платье…
Светлана Николаевна лежала в каюте и читала. Вошел Капустин. Постоял, потом сел на свою постель. Светлана Николаевна продолжала читать. Он взял журнал и тоже прилег. Она поднялась и вышла в салон. Дверь в каюту осталась чуть приоткрытой.
В салон зашел Гобели со стюардом.
- Вот этот замок, - сказал он ему и показал на одну из дверей.
Стюард повозился с замком.
- Его не чинить, его сменить надо, - сказал он Гобели.
- Смените, - согласился Гобели.
- Сейчас. Я тогда за инструментами… - Стюард ушел.
- Ну как отдыхаете? - спросил Гобели Светлану Николаевну и покосился на приоткрытую дверь.
- Какой же это отдых…
- А что такое? - обеспокоился Гобели.
Светлана Николаевна тоже покосилась на дверь и спросила вдруг с придыханием:
- А ты не догадываешься?
Гобели вздрогнул и посмотрел на нее с испугом.
- Я?
- Ты.
- Но мы… Вы же… Еще вчера…
- Оставь, ты все понял.
- Значит, вы…
- Да. Это я.
- Не может быть.
- Недавно ты был уверен в этом.
- Но вы тогда…
- Думаешь, так легко вернуться на двадцать пять лет назад?
- Но мне показалось, что…
- Илларион, не надо… Зачем себя обманывать. Это судьба. От нее никуда не уйти. Даже в нейтральные воды.
- Но папа…
- Что - папа?
- Его разве Николаем звали?
- Илларион… Ты все забыл. Боже, все забыл. А мне казалось… Я подумала, вот человек, который ничего не забывает…
- Ну, разумеется, я все помню. Его звали Михаил. А меня Илларион. Мы вместе - как Кутузов - Михаил Илларионович.
- Это не отец был - отчим.
- Отчим?
- Конечно. Дядя Миша.
- Но вы папой его звали.
- Ради мамы, как ты не понимаешь…
- Но и он вас дочкой называл, я помню.
- Втирался в доверие. Илларион, какое это все имеет значение? Важно, что мы встретились, что ты хочешь, чтобы я к тебе вернулась.
- Я?!
- А разве нет?
- Но вы замужем.
- Была. Мы расходимся.
- Как расходитесь? Из-за чего?
- А ты считаешь, после того, что он узнал…
- Но я ему все объясню. Это было так давно. До него.
А сейчас это случайная встреча. Встретились - расстались.
- Нет, Илларион, не расстались.
- Не расстались? Почему не расстались?
- Я решила вернуться к тебе.
- Вернуться?
- Да. Обратно. Я была неправа тогда. Прости меня. Я искуплю свою вину перед тобой… - Светлана Николаевна увидела, как дверь приоткрылась еще шире. - Ты святой человек, Илларион. Ты столько лет ждал меня. Но мы наверстаем все, что потеряли. Да, я это так ясно вижу - наше будущее. Мы еще не стары, Илларион, мы еще можем быть счастливыми. Ты будешь водить свои корабли, а я буду ждать тебя на берегу.
- Теплоходы. Корабли - военные.
- Ты не будешь опаздывать?
- Расписание…
- Какое счастье! У нас будет одна комната…
- Почему одна?
- Чтобы ты не мог уйти в другую. А телевизор у тебя есть?
- Да, цветной.
- Прекрасно. Мы его выкинем.
- Почему выкинем? Он совсем новый.
- Чтобы он не мешал нам смотреть друг на друга. А газеты… Ты выписываешь газеты?
- Да. И журналы.
- Мы переадресуем их в ясли. Зачем нам болеть за футбол или хоккей - мы будем болеть друг за друга, за наши дела. Какое твое любимое блюдо?
- Не знаю, я в ресторане обедаю.
- Ты не будешь обедать в ресторане. Ты будешь говорить «спасибо» мне, а не официанткам. Ты будешь спешить домой с цветами… Какие твои любимые цветы?
- Не знаю. Гладиолусы.
- Ты не будешь никогда покупать мне гладиолусы - они долго не вянут. Только розы, их надо менять каждый день. Ты часто ездишь?
- Я плаваю.
- Ты не будешь плавать. Ты перейдешь на работу в пароходство. Чтобы я не нервничала ночами - где ты, что с тобой, не грозит ли тебе опасность, чтобы я не вздрагивала, когда хлопает дверь лифта…
В этот момент дверь каюты Капустиных с силой захлопнулась.
- Что это? - вздрогнул Гобели.
- Наверное, сквозняк, - невозмутимо заметила Светлана Николаевна. - Шторм, наверное, начинается.
- Какой шторм? Сводка - ясно, по всему побережью. - Он выглянул в иллюминатор. - Солнце. Какой шторм?! Слушайте, а может, там кто-то был? Ваш муж?
- У меня нет мужа.
- Ваш бывший муж.
- А что вы боитесь? Раз он бывший. Или вы этого и боитесь?
- Я боюсь? Я ничего не боюсь.
- Боитесь.
- Я? Интересно даже. Чего я боюсь?
- Что я вернусь к вам.
- Почему я должен этого бояться?
- Потому что это очень страшно.
- Страшно?
- Очень. Жить с чужим человеком - это самое страшное, что может быть. Поверьте мне.
- Но вы… ты сама говорила: его можно сменить - человека.
Вернулся стюард с инструментами.
- Замок можно сменить, - Светлана Николаевна поднялась. - И все будет как было. А человека… - Она пошла по коридору.
Светлана Николаевна шла по нижней палубе, когда из-за угла вдруг выехал красный «жигуленок» с помятым крылом. Она еле успела отскочить в сторону.
Машина заглохла и встала.
- Извините, - водитель опустил стекло. - Я не ожидал.
- А зачем вообще вы тут ездите?
- Учусь, - простодушно признался водитель.
- Как - учитесь?
- Так. Жене обещал. Мы только купили ее, перед самым отъездом. И вот… - Он кивнул на помятое крыло. - По дороге. Она сказала, обратно не поедет, если я не научусь как следует. Вот и приходится. Все отдыхают, а я… - Он поднял стекло, вцепился в руль и рывком дернулся с места.
Капустин нагнал ее.
- Слушай, - сказал он, переводя дыхание, - к нам тут гости.
- К нам?… - она пожала плечами.
- Дойчев с женой. Ты знаешь его, он учился у нас. И, кажется, кто-то еще из наших.
- Хватит с меня ваших.
- Ну - После десяти лет одним днем больше, одним меньше…
- Лучше меньше.
- Ну как хочешь. Только выкручивайся тогда сама. Вон он тебе машет.
Светлана Николаевна посмотрела вниз, на пристань, и, деланно улыбнувшись, тоже помахала рукой.
Болгары были с цветами. Дойчев довольно прилично говорил по-русски.
- Товарищ Капустина, Управление пожарной охраны города Варны радо приветствовать вас, боевую подругу, - так это у вас говорится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10