– и Кащей рассмеялся собственной шутке, а потом, спросил Глеба, – ты что насчет меня и отпуска говорил?
–Чьи-нибудь родители тебя под расписку возьмут на все воскресение, Лев Иванович разрешит, – пояснил Глеб.
–Так что нас всех вместе на целый день отпустят? – обрадовался Митька.
–Вот именно, – ответил Глеб, – правда классно?
–А что мы делать будем? – скептически посмотрел на него Кащей, – предупреждаю, у меня денег всего двадцать копеек.
–Да ладно тебе, уж как-нибудь выручим, – возмутился Кира, – мы же друзья.
Митька и Глеб тоже так посмотрели на Кащея, что тот смутился и пожал плечами. После этого они стали обсуждать куда в первую очередь пойдут: в кино или зоопарк.
Вечером Глеб договорился с медсестрой, и та «на минуточку» пустила его позвонить домой. Набрав номер, он поздоровался с папой и мамой. На их вопросы ответил что все хорошо и про поездку в пионерлагерь профессор его уже успел «обрадовать». Потом сказав, что у него мало времени для разговора, попросил дать телефон классной руководительницы. Этот номер быстро нашли в домашней записной книжке лежащей на тумбочке около телефона. Узнав и записав его на тетрадном листке, Глеб поблагодарил родителей и попрощался до воскресения, заодно спросив, могут ли они взять под расписку Кащея. Мать согласилась, сказав, правда, что напишет ее, только если разрешит глебин врач Лев Павлович. Глеб заверил ее что его врач разрешит, еще раз попрощался и нажал на рычажок отбоя. Звонок к классной руководительнице оказался менее удачным. Старческий голос сказал ему, что Валентина Ивановна, уехала отдыхать на юг и приедет лишь в конце августа. Глеб попыталась выяснить у старушки, может она знает где их классная держит тетрадку с телефонами учеников, но в отчет услышал недовольное «что знать ничего она об этом не знает» и просьбу перезвонить, когда та вернется с курорта. Такого результата Глеб никак не ожидал. Понурый, он вернулся в палату и сел на кровать.
–Ну что? – заметив, что Глеб сам не свой спросил его Кира.
–Плохо, – одним словом ответил тот и рассказал о результатах звонка.
–Погоди, а может ты ее адрес знаешь, ну хотя бы приблизительно? – спросил, приподнявшись на локте Кащей.
–Нет, даже приблизительно не знаю. Девятиэтажка это, а подъезд или номер квартиры – понятия не имею, – покачал головой Глеб.
–Хреново, – резюмировал Кащей и замолк, у него тоже никаких новых идей не появилось.
–Через адресный стол можно попробовать! – вдруг оживился Митька, – у меня тетя рассказывала как там телефон давней знакомой нашла.
–Это о взрослых только можно узнать, – отрезал Кащей, – причем надо указать отчество и год рождения. Глеб, может знаешь, или случайно слышал эти данные о ее родителях?
–Нет. Откуда? Я их всего пару раз мельком видел, на школьных праздниках, – Глеб разделся и лег в постель, настроение у него стало отвратительным.
–Ничего, что-нибудь придумаем, – попытался обнадежить его Кира, – может эта твоя девчонка в субботу приедет – вот все и образуется. А в воскресенье ты с ней гулять пойдешь.
–Может и так, – отозвался Глеб, ему было горько что так неудачно все сложилось. Он может быть и радовался бы за Киру, тому что удалось достать путевку в пионерлагерь для него, но пока еще ничего точно сказать было нельзя. И оставалось лишь ждать и гадать, приедет ли Нелева в субботу, и удастся ли провернуть дело с подменой Глеба.
Остаток недели у Ленки выдался не очень удачным: с подругами она так и не помирилась. А к тому же не смогла придумать как ей предупредить Глеба о том что ей не удастся приехать в выходные. В пятницу она не выдержала и поехала снова в больницу, решив, что непременно или передаст заранее приготовленную записку или поговорит с Глебом. Ленка благополучно миновала ворота с вахтером, и уже приближалась к корпусу, когда ее окликнула строгая женщина в белом халате.
–Девочка, а ты из какого корпуса и почему одна ходишь?
–Не из какого, – невольно испугалась Ленка, – я сюда приехала чтобы навестить…
Но строгая женщина договорить ей не дала:
–Э, так не годиться. Давай назад иди. Посторонние на территорию больницы допускаются только в дни посещения.
–Но я…, – Ленка хотела сказать, что пусть ей хотя бы дадут передать записку. Но тетка в белом халате грозно надвинулась на нее:
–Я же русским языком сказала, что нельзя!
–Тогда пожалуйста, передайте записку в четвертое отделение для…, – отходя назад попросила Ленка, но женщина словно не слышала ее.
–Немедленно иди с территории! – громко приказала она. На шум из будки вышел вахтер.
–Виталий Михайлович! В чем дело? Почему снова посещение в не приемное время? Мне замглавврача замечание сделал. Вы куда смотрите, это же не проходной двор! – накинулась она на него. В этой ситуации Ленка оказалась меж двух огней. Старенький вахтер пытался что-то сказать в свое оправдание, но его доводы во внимание не принимались, и поэтому он с укором смотрел на Нелеву. Той ничего не оставалась – как выйти за ворота. Идя к метро она чуть не разревелась, понимая, что сегодня о том чтобы придти сюда снова не может быть и речи. А завтра уже суббота и обещанный ей мамой совместный поход по магазинам. Ленка еще надеялась что после магазинов успеет отпроситься погулять, а на самом деле – съездит к Глебу. Но опять ничего не вышло, как назло везде были очереди, и продавцы словно сговорившись во всех магазинах «выкидывали» какой-нибудь дефицит. Так что они проходили по магазинам до самого вечера. Освободившись часов в шесть, Ленка тяжело вздохнула. Она страшно устала, но не это было главным – в больнице часы посещения заканчивались как раз в шесть часов, и ехать теперь было абсолютно бесполезно. Нелева наспех поужинав вышла на балкон. Опершись о железные перила она грустно смотрела на двор, ей представлялось, что Глеб с упреком смотрит на нее, но ничего предпринять она не могла. Родители наоборот были очень довольны проведенным днем, мать купила все для праздничного стола, а отец – подарок для дочери. Ленка решила пока не говорить родителям, что с подружками она поссорилась, надеясь завтра позвонить и помириться. Как теперь встретиться с Глебом и что ему сказать после нарушенного обещания, об этом она боялась даже подумать. Нелева знала, что завтра с утра и до обеда она будет занята и из дома ее не выпустят. На душе было отвратительно, кошки не скребли, а буквально вцепились когтями. Засыпая, она тихо прошептала:
–Прости меня, Глеб.
Ей казалось, что снова все повторяется как в бункере, но теперь намного хуже, потому что она знала, что Глебу она нравиться. За последние дни между ними словно вырос призрачный мост, который, если ничего не делать, грозил развеется от первого порыва равнодушия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
–Чьи-нибудь родители тебя под расписку возьмут на все воскресение, Лев Иванович разрешит, – пояснил Глеб.
–Так что нас всех вместе на целый день отпустят? – обрадовался Митька.
–Вот именно, – ответил Глеб, – правда классно?
–А что мы делать будем? – скептически посмотрел на него Кащей, – предупреждаю, у меня денег всего двадцать копеек.
–Да ладно тебе, уж как-нибудь выручим, – возмутился Кира, – мы же друзья.
Митька и Глеб тоже так посмотрели на Кащея, что тот смутился и пожал плечами. После этого они стали обсуждать куда в первую очередь пойдут: в кино или зоопарк.
Вечером Глеб договорился с медсестрой, и та «на минуточку» пустила его позвонить домой. Набрав номер, он поздоровался с папой и мамой. На их вопросы ответил что все хорошо и про поездку в пионерлагерь профессор его уже успел «обрадовать». Потом сказав, что у него мало времени для разговора, попросил дать телефон классной руководительницы. Этот номер быстро нашли в домашней записной книжке лежащей на тумбочке около телефона. Узнав и записав его на тетрадном листке, Глеб поблагодарил родителей и попрощался до воскресения, заодно спросив, могут ли они взять под расписку Кащея. Мать согласилась, сказав, правда, что напишет ее, только если разрешит глебин врач Лев Павлович. Глеб заверил ее что его врач разрешит, еще раз попрощался и нажал на рычажок отбоя. Звонок к классной руководительнице оказался менее удачным. Старческий голос сказал ему, что Валентина Ивановна, уехала отдыхать на юг и приедет лишь в конце августа. Глеб попыталась выяснить у старушки, может она знает где их классная держит тетрадку с телефонами учеников, но в отчет услышал недовольное «что знать ничего она об этом не знает» и просьбу перезвонить, когда та вернется с курорта. Такого результата Глеб никак не ожидал. Понурый, он вернулся в палату и сел на кровать.
–Ну что? – заметив, что Глеб сам не свой спросил его Кира.
–Плохо, – одним словом ответил тот и рассказал о результатах звонка.
–Погоди, а может ты ее адрес знаешь, ну хотя бы приблизительно? – спросил, приподнявшись на локте Кащей.
–Нет, даже приблизительно не знаю. Девятиэтажка это, а подъезд или номер квартиры – понятия не имею, – покачал головой Глеб.
–Хреново, – резюмировал Кащей и замолк, у него тоже никаких новых идей не появилось.
–Через адресный стол можно попробовать! – вдруг оживился Митька, – у меня тетя рассказывала как там телефон давней знакомой нашла.
–Это о взрослых только можно узнать, – отрезал Кащей, – причем надо указать отчество и год рождения. Глеб, может знаешь, или случайно слышал эти данные о ее родителях?
–Нет. Откуда? Я их всего пару раз мельком видел, на школьных праздниках, – Глеб разделся и лег в постель, настроение у него стало отвратительным.
–Ничего, что-нибудь придумаем, – попытался обнадежить его Кира, – может эта твоя девчонка в субботу приедет – вот все и образуется. А в воскресенье ты с ней гулять пойдешь.
–Может и так, – отозвался Глеб, ему было горько что так неудачно все сложилось. Он может быть и радовался бы за Киру, тому что удалось достать путевку в пионерлагерь для него, но пока еще ничего точно сказать было нельзя. И оставалось лишь ждать и гадать, приедет ли Нелева в субботу, и удастся ли провернуть дело с подменой Глеба.
Остаток недели у Ленки выдался не очень удачным: с подругами она так и не помирилась. А к тому же не смогла придумать как ей предупредить Глеба о том что ей не удастся приехать в выходные. В пятницу она не выдержала и поехала снова в больницу, решив, что непременно или передаст заранее приготовленную записку или поговорит с Глебом. Ленка благополучно миновала ворота с вахтером, и уже приближалась к корпусу, когда ее окликнула строгая женщина в белом халате.
–Девочка, а ты из какого корпуса и почему одна ходишь?
–Не из какого, – невольно испугалась Ленка, – я сюда приехала чтобы навестить…
Но строгая женщина договорить ей не дала:
–Э, так не годиться. Давай назад иди. Посторонние на территорию больницы допускаются только в дни посещения.
–Но я…, – Ленка хотела сказать, что пусть ей хотя бы дадут передать записку. Но тетка в белом халате грозно надвинулась на нее:
–Я же русским языком сказала, что нельзя!
–Тогда пожалуйста, передайте записку в четвертое отделение для…, – отходя назад попросила Ленка, но женщина словно не слышала ее.
–Немедленно иди с территории! – громко приказала она. На шум из будки вышел вахтер.
–Виталий Михайлович! В чем дело? Почему снова посещение в не приемное время? Мне замглавврача замечание сделал. Вы куда смотрите, это же не проходной двор! – накинулась она на него. В этой ситуации Ленка оказалась меж двух огней. Старенький вахтер пытался что-то сказать в свое оправдание, но его доводы во внимание не принимались, и поэтому он с укором смотрел на Нелеву. Той ничего не оставалась – как выйти за ворота. Идя к метро она чуть не разревелась, понимая, что сегодня о том чтобы придти сюда снова не может быть и речи. А завтра уже суббота и обещанный ей мамой совместный поход по магазинам. Ленка еще надеялась что после магазинов успеет отпроситься погулять, а на самом деле – съездит к Глебу. Но опять ничего не вышло, как назло везде были очереди, и продавцы словно сговорившись во всех магазинах «выкидывали» какой-нибудь дефицит. Так что они проходили по магазинам до самого вечера. Освободившись часов в шесть, Ленка тяжело вздохнула. Она страшно устала, но не это было главным – в больнице часы посещения заканчивались как раз в шесть часов, и ехать теперь было абсолютно бесполезно. Нелева наспех поужинав вышла на балкон. Опершись о железные перила она грустно смотрела на двор, ей представлялось, что Глеб с упреком смотрит на нее, но ничего предпринять она не могла. Родители наоборот были очень довольны проведенным днем, мать купила все для праздничного стола, а отец – подарок для дочери. Ленка решила пока не говорить родителям, что с подружками она поссорилась, надеясь завтра позвонить и помириться. Как теперь встретиться с Глебом и что ему сказать после нарушенного обещания, об этом она боялась даже подумать. Нелева знала, что завтра с утра и до обеда она будет занята и из дома ее не выпустят. На душе было отвратительно, кошки не скребли, а буквально вцепились когтями. Засыпая, она тихо прошептала:
–Прости меня, Глеб.
Ей казалось, что снова все повторяется как в бункере, но теперь намного хуже, потому что она знала, что Глебу она нравиться. За последние дни между ними словно вырос призрачный мост, который, если ничего не делать, грозил развеется от первого порыва равнодушия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99