К счастью, он был на короткой цепи. Хозяйка, выскочив из дома, цыкнула на пса, и он, опустив хвост, виновато пошел в конуру. Я сказал, что не один, за лощиной товарищи, которые ждут сигнала. Она согласилась принять всех. Я, выйдя на крыльцо, дал знать, чтобы бойцы шли сюда. Женщина пригласила всех за стол, откуда-то достала два каравая хлеба, спустилась подпол и принесла две кринки молока.
Мы с жадностью набросились на еду. Женщина пыталась было начать разговор, но, увидев, с какой жадностью мы едим, подождала, когда мы насытимся. Она стала расспрашивать, кто мы, откуда и что намерены делать дальше. Я сказал, что среди нас есть раненый, которому нужна перевязка. Она попросила одного из двух подростков лет одиннадцати, которые с любопытством осматривали наше оружие, сбегать к тете Наташе и сказать, что ее срочно ждут.
– Это наша медсестра, она через полчаса будет, – успокоила нас женщина. Пришла Наташа, веселая девушка лет восемнадцати-девятнадцати. Осмотрела рану бойца, которому пулей повредило левую руку. Обработала рану и ловко перевязала. Сказала, что рана неопасна и до свадьбы заживет.
Хозяйка долго и настороженно наблюдала за нами, а потом решила открыться.
– Ребята, кто из вас хочет идти в партизаны? – напрямую спросила она. – Нам вот как нужны опытные бойцы, которые помогли бы обучить, как владеть оружием и воевать.
Мы отказались от ее предложения, мотивируя тем, что наш долг – выйти из окружения и бить фашистов в рядах Красной Армии. Женщина рассказала, что в их деревне немцев пока не было, а в соседних они уже побывали, начинают зверствовать. В последнее время тыловые гарнизоны начали массовые поиски отрядов красноармейцев, которые попали в окружение. В это включаются и части, которые движутся к фронту. В их деревне появился один, который за всеми приглядывает. Но оставшиеся мужики пригрозили ему: «Если с кем-то что случится, то в первую очередь порешим тебя». Как будто он поубавил свою активность.
– А почему вы с нами так откровенно говорите? Может быть, мы немцами подосланы или им продались, – спросил женщину Дремин.
– Я вначале насторожилась, увидев, что у вас, кроме наших, и немецкие автоматы. Но потом поняла, что вы честные советские люди, – смущаясь, ответила она.
Тогда Дремин ей указал на промахи в конспирации.
– Ой, Мария Ивановна, вам надо убрать остатки маникюра с ногтей. Кто поверит, что вы деревенская? Походку тоже сменить надо. Вот медсестричка, та за интеллигенцию деревенскую сойдет, а вы еще многим не деревенские, да и руки-то городские, я сразу на это внимание обратил, – говорит Дремин.
– Спасибо, все это учту. Времени ведь не было подготовиться. Сегодня решение райкома, а завтра приступить к делу, когда там все продумать, оправдывалась «хозяйка».
Оказалось, что этот дом избран для того, чтобы встречать окруженцев и подходящих вербовать в партизанский отряд, а тем, кто стремится к фронту, указывать безопасный путь. У женщин мы узнали наиболее надежный и короткий маршрут к своим. Они дали нам на дорогу каравай, а один из подростков вывел нас на нужную дорогу. Нас мучило любопытство по поводу организации партизанского отряда: много ли в нем людей, как они вооружены, но ничего не добились от подростка, который сопровождал нас около часа.
Мы долго блуждали по тылам. Одежда превратилась в клочья, каравай хлеба давно съеден до крошки. Дороги, на которые мы выходили и за которыми наблюдали, были безлюдны. Словом, мы были близки к отчаянию и полному физическому истощению.
– Что дальше делать? – этот вопрос постоянно мучил каждого из нас. Я уже не чувствовал себя командиром, а мои товарищи – подчиненными. Действовали мы, можно сказать, по инерции. На третий или четвертый день, посоветовавшись, решили идти по дороге на восток: что будет, то будет. Можем принять бой и погибнуть, а может, и повезет. И не успели пройти три километра, как из-за поворота навстречу выехал десяток всадников. Мы не успели приготовиться к бою, как они окружили нас. Это оказалась наша разведка.
Командир ее, посмотрев на наш жалкий вид, сказал:
– Ничего себе воины.
Он с горьким сочувствием расспросил, кто такие, откуда и куда идем. Мы кратко рассказали о своих злоключениях. Можно догадаться, что конники не впервые встречаются с подобными нам странниками поневоле.
– Ну правильно. Тут сам черт не разберет, где чей тыл. То колесо, которое вы дали, проходит и по немецким, и по нашим тылам. А сейчас жмите по этой дороге, тут километров через пять наши стоят. Обратитесь к коменданту гарнизона, он решит, что с вами делать, – подвел итог разговора командир конников, и группа разведчиков поскакала дальше.
Снова в полымя
Мы вышли к небольшой станции. На перроне сидели и лежали группами бойцы. Скверик перед вокзалом тоже был забит расположившимися на отдых подразделениями. Наш вид привлекал всеобщее внимание. Худоба и грязь на лице, изодранное в клочья обмундирование отличало отделение от других подразделений.
– Откуда вы такие, хлопцы? – спрашивали нас.
– Из окружения пробирались, – отвечали мы. Бойцы качали головой, провожая нас сочувственными взглядами. Уставшие и голодные, мы расположились под кустом акации.
– Что будем делать? – спросил я у бойцов. – Может, доложим о своем прибытии здешнему начальству? Пусть ставят нас на довольствие.
– Пока эта канитель протянется, мы с голоду умрем. Давай вначале ушки поедим. Вымоемся и белье постираем. Вон какое озеро! – показал Ушаков на гладь воды, видневшуюся за перелеском. Его предложение было заманчивым.
Отделение стало собираться на озеро. В это время появился незаметно отлучавшийся Дремин.
– Что, сержант, расставаться придется? Я нашел свою роту. Если желаешь, присоединяйся к нам, – предложил Дремин.
– Нет, мы будем искать свой полк, – ответил я. Дремин, попрощавшись с нами, вместе с бойцами из своей роты покинул нас. Нас осталось трое: я, Ушаков и Елкин. Мы направились к озеру. Ушаков, видимо, уже искушенный в рыбной ловле таким способом, разделся догола и предложил сделать то же мне с Елкиным. Он взял гранату и бросил ее в озеро. После взрыва на поверхность вверх брюхом выплыло до десятка крупных рыб.
– А сейчас за мной! – крикнул Ушаков и нырнул в воду.
Мы разожгли костер, подвесили над ним котелки с водой и стали чистить рыбу. В это время со стороны перелеска, отделяющего станцию от озера, послышался глухой топот. Минуту спустя раздвинулись кусты. Из них вышел младший лейтенант с пистолетом в руке и несколько бойцов с винтовками наперевес.
– Руки вверх! Ни с места! – скомандовал младший лейтенант. Он одним прыжком встал между нами и оружием. Отшвырнув ногой в сторону наши автоматы, приказал одеться. Я стал объяснять, что мы только выбрались из немецких тылов и голодны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39