— Ага, — сказала Сандра, — верно.
12. ПРЕДЕЛ НАСЛАЖДЕНИЯ
В это время в баре «Мыс Код», при отеле «Эль Прадо», к нам присоединился бармен постарше Услыхав, что я пишу книгу о дне, когда сбросили бомбу, он рассказал мне, как он провел этот день, как он его провел именно в этом самом баре, где мы сидели Говорил он с растяжкой, как клоун Филдс, а нос у него был похож на отборную клубничину.
— Тогда бар назывался не «Мыс Код», — сказал он, — не было этих сетей и ракушек, всей этой холеры Назывался он «Вигвам Навахо». На всех стенах индейские одеяла понавешены, коровьи черепа А на столиках — тамтамы, махонькие такие — Хочешь позвать официанта — бей в этот тамтамик. Уговаривали меня надеть перья на голову, только я отказался. Раз пришел сюда один настоящий индеец из племени навахо Говорит племя навахо в вигвамах не живет. «Вот холера, — говорю, — как нехорошо вышло» А еще раньше этот бар назывался «Помпея», всюду обломков полно, мраморных всяких Да только, как его ни зови, электропроводку, холеру, так и не сменили. И народ, холера, такой же остался, и город, холера, все тот же А в тот день, как сбросили на японцев эту холеру, бомбу эту, зашел сюда один шкет, стал клянчить — дай ему выпить.
Хотел чтоб я ему намешал коктейль «Предел наслаждения». Выдолбил я ананас, налил туда полпинты мятного ликера, наложил взбитых сливок, а сверху вишню. «Пей, — говорю, — сукин ты сын, чтоб не жаловался, будто я для тебя ничего не сделал». А потом пришел второй, говорит ухожу из лаборатории, и еще говорит: над чем бы ученые ни работали, у них все равно получается оружие. Не желаю, говорит, больше помогать политиканам разводить эту холеру войну.
Фамилия ему была Брид. Спрашиваю: не родственник ли он босса той растреклятой лаборатории? А как же, говорит. Я, говорит, сын этого самого босса, холера его задави.
13. ТРАМПЛИН
О господи, до чего безобразный город этот Илиум!
«О господи! — говорит Боконон. — До чего безобразный город, любой город на свете!»
Копоть оседала на все сквозь недвижную пелену тумана. Было раннее утро. Я ехал в «линкольне» с доктором Эйзой Бридом. Меня слегка мутило, я еще не совсем проспался после вчерашнего пьянства. Доктор Брид вел машину. Рельсы давно заброшенной узкоколейки то и дело цеплялись за колеса машины.
Доктор Брид, розовощекий старик, был прекрасно одет и, по-видимому, очень богат. Держался он интеллигентно, оптимистично, деловито и невозмутимо. Я же, напротив, чувствовал себя колючим, больным циником. Ночь я провел у Сандры.
Душа моя смердела, как дым от паленой кошачьей шерсти.
Про всех я думал самое скверное, а про доктора Брида я узнал от Сандры довольно мрачную историю.
Сандра рассказала мне, будто весь Илиум был уверен, что доктор Брид был влюблен в жену Феликса Хониккера. Она сказала, что многие считали, будто Брид был отцом всех троих детей Хоннккера.
— Вы бывали когда-нибудь в Илиуме? спросил меня доктор Брид.
— Нет, я тут впервые.
— Город тихий, семейный.
— Как?
— Тут почти никакой ночной жизни нет. У каждого жизнь ограничена семейным кругом, своим домом.
— По-видимому, обстановка тут здоровая.
— Конечно. У нас и юношеской преступности очень мало.
— Прекрасно.
— У города Илиума интереснейшая история.
— Вот как? Интересно.
— Он был, так сказать, трамплином.
— Как?
— Для эмигрантов, уходящих на запад.
— А-а-а…
— Тут их снаряжали в дорогу. Примерно там, где сейчас научно-исследовательская лаборатория, находилась старая эстакада.
Кстати, там и преступников со всего штата вешали публично.
— Наверное, и тогда преступления к добру не вели, как и сейчас.
— Тут повесили одного малого в 1782 году, он убил двадцать шесть человек. Я часто думал — надо бы кому-нибудь написать про него книжку Его звали Джордж Майнор Мокли. Он пел песню на эшафоте. Сам сочинил песню на такой случай.
— О чем же он пел?
— Можете найти текст в Историческом обществе, если вам действительно интересно.
— Нет, я вообще спросил: о чем там говорилось?
— Что он ни в чем не раскаивается.
— Да, есть такие люди.
— Только подумать, — сказал доктор Брид, — что у него на совести было целых двадцать шесть человек!
— Уму непостижимо! — сказал я.
14. КОГДА В АВТОМОБИЛЯХ ВИСЕЛИ ХРУСТАЛЬНЫЕ ВАЗОЧКИ
Голова у меня болела, шея затекла, а тут меня еще тряхнуло.
Блестящий «линкольн» доктора Брида опять зацепился за рельс.
Я спросил доктора Брида, сколько человек пытается добраться к восьми утра на работу во Всеобщую сталелитейную компанию, и он сказал: тридцать тысяч.
Полицейские в желтых дождевиках стояли на каждом перекрестке, и каждый жест их рук в белых перчатках противоречил вспышкам светофора.
А светофоры пестрыми призраками вспыхивали сквозь туман в непрестанной шутовской игре, направляя лавину автомобилей.
Зеленый — ехать, красный — стоять, оранжевый — осторожно, смена.
Доктор Брид рассказал мне, что, когда доктор Хониккер был еще совсем молодым человеком, он однажды утром просто — напросто бросил свою машину в потоке илиумских машин.
— Полиция стала искать, что задерживает движение, — сказал доктор Брид, — и в самой гуще обнаружила машину Феликса, мотор жужжал, в пепельнице догорала сигара, в вазочках стояли свежие цветы.
— В каких вазочках?
— У него был небольшой «мормон», величиной с коляску, и на дверцах внутри были приделаны хрустальные вазочки, куда жена Феликса каждое утро ставила свежие цветы. Вот эта машина и стояла посреди потока машин.
— Как шхуна «Мари-Селеста», — подсказал я.
— Полицейские вывели машину. Они знали, чья она, позвонили Феликсу и очень вежливо объяснили, откуда он может ее забрать. А Феликс сказал, что они могут оставить машину себе, она ему больше не нужна.
— И они ее забрали?
— Нет. Они позвонили его жене, она пришла и увела машину.
— Кстати, как ее звали?
— Эмили. — Доктор Брид провел языком по губам, и взгляд его помутнел, и он снова повторил имя женщины, которой давно не было на свете:
— Эмили.
— Как вы думаете, никто не будет возражать, если я использую эту историю в своей книге?
— Нет, если только вы не станете писать, чем это кончилось.
— Чем кончилось?
— Эмили не привыкла водить машину. По дороге домой она попала в катастрофу. Ей повредило тазовые кости… — Движение остановилось, доктор Брид закрыл глаза и крепче вцепился в руль. — Вот почему она умерла, когда родился маленький Ньют.
15. СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА!
Научно-исследовательская лаборатория Всеобщей сталелитейной компании находилась далеко от главного входа на илиумские заводы компании, примерно в квартале от площадки для служебных машин, где доктор Брид поставил свой «линкольн».
Я спросил доктора Брида, сколько человек занято в научно-исследовательских лабораториях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45