Джо еще крепче вцепился в сержанта.
— Слушай, что ж ты прячешь шоколад в карман? — возмутился другой солдат. — Положи рядом с Джо. Эй, сходите там за ящиком с плиточным шоколадом, что в грузовике. Положим ящик в джип, на заднее сиденье. Чтобы Джо на двадцать лет хватило.
— Глянь-ка, Джо, — говорил третий солдат. — Видел когда-нибудь часы с браслетом? Вот, смотри, Джо. Видишь, как блестят? Перелезь к лейтенанту на колени, и я дам тебе послушать, как они тикают. Тик-так, тик-так. Ну что, Джо, хочешь послушать?
Джо не шевелился.
Солдат протянул ему часы.
— Ладно, Джо, чего уж там. Бери насовсем. И он быстро пошел прочь.
— Эй, — крикнул кто-то вдогонку, — ты что, спятил? Ты же заплатил за них пятьдесят долларов. На что этой крохе часы за пятьдесят долларов?
— Сам ты спятил, вот что.
— Я? Скажешь тоже. Ну да ладно, чего там… Джо, хочешь ножик? Только обещай, что будешь с ним осторожен. Всегда режь от себя. Понял? Лейтенант, когда привезете его домой, скажите, чтобы он всегда резал от себя.
— Я не хочу домой. Я хочу остаться с папой, — Джо чуть не плакал.
— Джо, солдатам нельзя брать с собой маленьких мальчиков, — сказал лейтенант по-немецки. — И потом, мы чуть свет снимаемся с места.
— А вы за мной вернетесь? — спросил Джо.
— Вернемся, Джо, если сможем. Солдаты никогда не знают, где будут завтра. Мы вернемся проведать тебя, если получится.
— Разрешите отдать Джо весь ящик шоколада, лейтенант? — спросил солдат, таща картонную коробку.
— Не задавайте вопросов, — отвечал лейтенант. — Знать ничего не знаю ни о каком шоколаде. В глаза его никогда не видел.
— Так точно, сэр.
Солдат положил свою ношу на заднее сиденье джипа.
— Он и не собирается отпускать меня, — сокрушенно сказал сержант. — Лейтенант, садитесь-ка за руль вы, а мы с Джо сядем сзади.
Лейтенант с сержантом поменялись местами, и джип медленно тронулся.
— Привет, Джо!
— Не подкачай, Джо!
— Не съешь разом весь шоколад, слышишь?
— Не плачь, Джо. Покажи, как ты улыбаешься.
— Пошире, малыш. Вот так.
— Джо, Джо! Просыпайся, Джо.
Это был голос Петера, самого старшего мальчика в приюте. Голос звучал гулко среди каменных стен.
Джо вздрогнул и сел. Вокруг его кровати толкались приютские дети, пытаясь разглядеть Джо и всякие диковины, что лежали рядом с подушкой.
— Где ты раздобыл пилотку, Джо… и часы, и ножик? — допытывался Петер.
— И что в этой коробке под кроватью?
Джо поднес руку к голове и нащупал солдатскую вязаную пилотку.
— Папа, — пробормотал он сонно.
— Папа! — со смешком передразнил его Петер.
— Да, — сказал Джо, — я ходил ночью к папе. Не веришь?
— Он тоже говорит по-немецки? — с любопытством спросила маленькая девочка.
— Нет, но его друг говорит, — сказал Джо.
— Не видел он никакого отца, — сказал Петер. — Твой отец далеко отсюда, очень далеко, и он никогда не вернется. Он даже про то, что ты живой, и то, наверно, не знает.
— А какой он? — спросила девочка.
Джо задумчиво обвел взглядом комнату.
— Мой папа ростом до потолка, — сказал он наконец. — И шире, чем эта дверь.
Тут он извлек из-под подушки с победоносным видом плитку шоколада.
— И такой же коричневый! — он протянул плитку остальным. — Вот, попробуйте. У меня много!
— Таких людей не бывает, — сказал Петер. — Ты все врешь, Джо.
— Если хочешь знать, у моего папы пистолет с эту кровать или чуть меньше, — счастливо улыбался Джо. — А пушка с этот дом. И таких, как он, было сто и еще сто.
— Джо, кто-то подшутил над тобой, — сказал Петер. — Это был не твой отец. С чего ты взял, что он не дурачил тебя?
— А он плакал, когда мы прощались, — сказал Джо просто. — И обещал совсем скоро отвезти обратно домой, по воде.
Он улыбнулся, счастливый.
— Только это не на том берегу, Петер. Это далеко-далеко, туда плыть и плыть. Он пообещал, и тогда я отпустил его.

1 2 3