Ничто не изменилось. Что бы ты ни делал, от этого никуда не уйти. Можешь быть хорошим мальчиком, можешь быть взрослым: и то и другое одинаково бесполезно. Ничего не поможет, потому что ты – это ты, от себя никуда не уйдешь, и он, Норман, не может справиться с этим. Не может спасти себя и не может спасти Маму. Если кто-нибудь может что-то сделать, то только Мама.
Он открывает входную дверь, спешит вверх по лестнице, заходит к ней; он хотел все рассказать спокойно, но, когда Норман увидел ее, мирно сидящую у окна, он не смог сдержаться. Он начал дрожать, из горла вырвался всхлип, еще один, ужасные всхлипывающие звуки, и он прижался головой к Маминой юбке и все рассказал.
– Ну хорошо, – произнесла Мама. Она почему-то ничуть не удивилась. – Я позабочусь обо всем. Оставь это мне.
– Мама… если ты быстро поговоришь с ним, не больше минуты, скажешь, что не знаешь ничего, он уйдет.
– Но ведь он вернется. Сорок тысяч долларов – уйма денег. Почему ты ничего мне не сказал об этом?
– Я не знал. Честное слово, ничего не знал!
– Я тебе верю. Только ведь ОН не поверит, ни тебе, ни мне. Он, должно быть, думает, что мы сговорились с ней. Или как-нибудь избавились от девушки, чтобы заполучить деньги. Разве ты сам не понимаешь?
– Мама… – Он закрыл глаза, не миг смотреть на нее. – Что ты хочешь сделать?
– Я хочу одеться. Нам надо подготовиться к приходу гостя, так ведь? Я соберу свои вещи и буду в ванной. Возвращайся и скажи этому мистеру Арбогасту, чтобы приходил.
– Нет, я не могу. Я не приведу его сюда, если ты собираешься…
И он действительно не мог, не мог теперь даже шевельнуться. Он хотел бы отключиться, но ведь и это не поможет, не остановит того, что должно произойти.
Еще несколько минут, и мистер Арбогаст устанет ждать. Он сам поднимется к дому, потом постучит в дверь, потом распахнет ее и войдет. И как только он ступит внутрь…
– Мама, ну пожалуйста, послушай, что я скажу!
Но она не слышала, она была в ванной, одевалась, наводила красоту, готовилась к приходу гостя. ГОТОВИЛАСЬ.
И вот неожиданно дверь распахнулась, она плавной походкой словно выплыла наружу. На ней было нарядное платье с оборками. Лицо покрыто свежим слоем пудры и румян, она была красивой как картинка. Улыбаясь, Мама зашагала вниз по лестнице. Она успела пройти половину пути, когда раздался стук.
Все это взаправду происходит, мистер Арбогаст уже здесь. Норман хотел крикнуть ему, предупредить, но что-то словно застряло в горле. Он мог только слушать. Бодрый голос Мамы: «Сейчас иду! Сейчас иду! Секундочку!»
Все действительно произошло за несколько секунд.
Мама открыла дверь, и мистер Арбогаст зашел внутрь. Взглянул на нее и открыл рот, готовясь что-то произнести. В эту секунду он поднял голову – вот чего ждала Мама. Она взмахнула рукой, и что-то яркое, блестящее, сверкая, мелькнуло в воздухе: раз-два, раз-два…
Глазам было больно смотреть, Норман не хотел смотреть. Зачем, он и так уже знал, что случилось.
Мама нашла его бритву…
10
Норман улыбнулся пожилому мужчине и произнес:
– Вот ваш ключ. Десять долларов за номер на двоих, пожалуйста.
Его супруга щелкнула замком сумочки.
– Деньги у меня, Гомер. – Она положила банкноту на стойку, кивнув Норману. Потом ее голова резко выпрямилась, глаза, сощурясь, стали разглядывать его. – Что с вами, вам нехорошо?
– Я… просто немного устал, наверное. Ничего, пройдет. Я уже закрываюсь.
– Так рано? Я думала, мотели работают круглосуточно. Особенно по субботам.
– У нас сейчас не очень-то много посетителей. Кроме того, сейчас почти десять.
«ПОЧТИ ДЕСЯТЬ. БЕЗ МАЛОГО ЧЕТЫРЕ ЧАСА. О ГОСПОДИ!»
– Понятно. Что ж, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Они уходили, теперь можно отойти от стойки, можно выключить вывеску и запереть контору. Но сначала он выпьет, хорошенько выпьет, потому что нуждается в этом. И неважно, будет он пьяным или нет, сейчас все неважно, все позади. Позади, а может быть, только начинается.
Норман уже порядочно выпил. В первый раз он выпил, когда вернулся в мотель, около шести, а потом уже добавлял через каждый час. Если бы не спиртное, он бы просто не выдержал, не смог бы стоять здесь, зная, что спрятано под ковром в холле дома. Да, он оставил там все как было, не пытаясь ничего трогать, просто поднял ковер и накрыл это. Довольно много крови натекло, но она не просочится сквозь ткань. Тогда он больше ничего и не мог сделать. Потому что был день.
Теперь, конечно, придется идти туда. Он строго-настрого запретил Маме что-нибудь трогать и знал, что она подчинится. Странно, что она вернулась в свое прежнее состояние апатии, сразу после того, что случилось. Тогда казалось, что Маму ничто не остановит, – маниакальная стадия, так это, кажется, называется, – но, как только все было кончено, она просто завяла, и дальше пришлось ему взяться за дело. Он велел ей вернуться в свою комнату и больше не показываться возле окна, лечь и лежать, пока он не вернется. И еще он запер дверь.
Теперь придется ее отпереть.
Норман закрыл контору и вышел из мотеля. Неподалеку стоял «бьюик».
– Вот замечательно, если бы можно было просто сесть за руль и уехать! Умчаться подальше отсюда, оставить все позади и больше никогда не возвращаться, никогда! Подальше от мотеля и от Мамы, подальше от того, что лежит под ковром в холле!
На мгновение это желание, словно волна, захлестнуло его, но лишь на мгновение. Потом все улеглось, и Норман пожал плечами. Ничего не выйдет, уж это он знал точно. Никогда ему не умчаться так далеко, чтобы быть в безопасности. И потом, его ждет ЭТО, завернутое в ковер. Ждет его…
Поэтому он сначала внимательно оглядел шоссе, потом посмотрел, задернуты ли шторы на окнах номера первого и номера третьего, наконец, залез в машину мистера Арбогаста и вынул ключи, которые нашел в кармане детектива. Очень медленно, он подъехал к дому.
Весь свет был потушен. Мама спала в своей комнате, а может, только притворялась, что спит, сейчас это его не волновало. Главное – пусть не путается под ногами, пока Норман делает свое дело. Не хочется, чтобы Мама была поблизости: он почувствует себя маленьким мальчиком. Ему предстояла мужская работа. Работа для взрослого мужчины.
Кто, кроме мужчины, смог бы связать края ковра и поднять то, что было внутри? Он пронес тяжелую ношу по ступенькам, а потом положил на заднее сиденье машины. Он был прав – сквозь плотную ткань не просочилось ни капли. Эти старые ковры с грубым ворсом не пропускают влагу.
Миновав лес и добравшись до болота, Норман проехал по самому краю, пока не нашел открытого места. Нельзя даже пробовать утопить эту машину там же, где первую. Но тут место новое, кажется, подойдет. Он использовал тот же метод. На самом-то деле, все было очень просто. УМЕНИЕ ПРИХОДИТ С ОПЫТОМ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Он открывает входную дверь, спешит вверх по лестнице, заходит к ней; он хотел все рассказать спокойно, но, когда Норман увидел ее, мирно сидящую у окна, он не смог сдержаться. Он начал дрожать, из горла вырвался всхлип, еще один, ужасные всхлипывающие звуки, и он прижался головой к Маминой юбке и все рассказал.
– Ну хорошо, – произнесла Мама. Она почему-то ничуть не удивилась. – Я позабочусь обо всем. Оставь это мне.
– Мама… если ты быстро поговоришь с ним, не больше минуты, скажешь, что не знаешь ничего, он уйдет.
– Но ведь он вернется. Сорок тысяч долларов – уйма денег. Почему ты ничего мне не сказал об этом?
– Я не знал. Честное слово, ничего не знал!
– Я тебе верю. Только ведь ОН не поверит, ни тебе, ни мне. Он, должно быть, думает, что мы сговорились с ней. Или как-нибудь избавились от девушки, чтобы заполучить деньги. Разве ты сам не понимаешь?
– Мама… – Он закрыл глаза, не миг смотреть на нее. – Что ты хочешь сделать?
– Я хочу одеться. Нам надо подготовиться к приходу гостя, так ведь? Я соберу свои вещи и буду в ванной. Возвращайся и скажи этому мистеру Арбогасту, чтобы приходил.
– Нет, я не могу. Я не приведу его сюда, если ты собираешься…
И он действительно не мог, не мог теперь даже шевельнуться. Он хотел бы отключиться, но ведь и это не поможет, не остановит того, что должно произойти.
Еще несколько минут, и мистер Арбогаст устанет ждать. Он сам поднимется к дому, потом постучит в дверь, потом распахнет ее и войдет. И как только он ступит внутрь…
– Мама, ну пожалуйста, послушай, что я скажу!
Но она не слышала, она была в ванной, одевалась, наводила красоту, готовилась к приходу гостя. ГОТОВИЛАСЬ.
И вот неожиданно дверь распахнулась, она плавной походкой словно выплыла наружу. На ней было нарядное платье с оборками. Лицо покрыто свежим слоем пудры и румян, она была красивой как картинка. Улыбаясь, Мама зашагала вниз по лестнице. Она успела пройти половину пути, когда раздался стук.
Все это взаправду происходит, мистер Арбогаст уже здесь. Норман хотел крикнуть ему, предупредить, но что-то словно застряло в горле. Он мог только слушать. Бодрый голос Мамы: «Сейчас иду! Сейчас иду! Секундочку!»
Все действительно произошло за несколько секунд.
Мама открыла дверь, и мистер Арбогаст зашел внутрь. Взглянул на нее и открыл рот, готовясь что-то произнести. В эту секунду он поднял голову – вот чего ждала Мама. Она взмахнула рукой, и что-то яркое, блестящее, сверкая, мелькнуло в воздухе: раз-два, раз-два…
Глазам было больно смотреть, Норман не хотел смотреть. Зачем, он и так уже знал, что случилось.
Мама нашла его бритву…
10
Норман улыбнулся пожилому мужчине и произнес:
– Вот ваш ключ. Десять долларов за номер на двоих, пожалуйста.
Его супруга щелкнула замком сумочки.
– Деньги у меня, Гомер. – Она положила банкноту на стойку, кивнув Норману. Потом ее голова резко выпрямилась, глаза, сощурясь, стали разглядывать его. – Что с вами, вам нехорошо?
– Я… просто немного устал, наверное. Ничего, пройдет. Я уже закрываюсь.
– Так рано? Я думала, мотели работают круглосуточно. Особенно по субботам.
– У нас сейчас не очень-то много посетителей. Кроме того, сейчас почти десять.
«ПОЧТИ ДЕСЯТЬ. БЕЗ МАЛОГО ЧЕТЫРЕ ЧАСА. О ГОСПОДИ!»
– Понятно. Что ж, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Они уходили, теперь можно отойти от стойки, можно выключить вывеску и запереть контору. Но сначала он выпьет, хорошенько выпьет, потому что нуждается в этом. И неважно, будет он пьяным или нет, сейчас все неважно, все позади. Позади, а может быть, только начинается.
Норман уже порядочно выпил. В первый раз он выпил, когда вернулся в мотель, около шести, а потом уже добавлял через каждый час. Если бы не спиртное, он бы просто не выдержал, не смог бы стоять здесь, зная, что спрятано под ковром в холле дома. Да, он оставил там все как было, не пытаясь ничего трогать, просто поднял ковер и накрыл это. Довольно много крови натекло, но она не просочится сквозь ткань. Тогда он больше ничего и не мог сделать. Потому что был день.
Теперь, конечно, придется идти туда. Он строго-настрого запретил Маме что-нибудь трогать и знал, что она подчинится. Странно, что она вернулась в свое прежнее состояние апатии, сразу после того, что случилось. Тогда казалось, что Маму ничто не остановит, – маниакальная стадия, так это, кажется, называется, – но, как только все было кончено, она просто завяла, и дальше пришлось ему взяться за дело. Он велел ей вернуться в свою комнату и больше не показываться возле окна, лечь и лежать, пока он не вернется. И еще он запер дверь.
Теперь придется ее отпереть.
Норман закрыл контору и вышел из мотеля. Неподалеку стоял «бьюик».
– Вот замечательно, если бы можно было просто сесть за руль и уехать! Умчаться подальше отсюда, оставить все позади и больше никогда не возвращаться, никогда! Подальше от мотеля и от Мамы, подальше от того, что лежит под ковром в холле!
На мгновение это желание, словно волна, захлестнуло его, но лишь на мгновение. Потом все улеглось, и Норман пожал плечами. Ничего не выйдет, уж это он знал точно. Никогда ему не умчаться так далеко, чтобы быть в безопасности. И потом, его ждет ЭТО, завернутое в ковер. Ждет его…
Поэтому он сначала внимательно оглядел шоссе, потом посмотрел, задернуты ли шторы на окнах номера первого и номера третьего, наконец, залез в машину мистера Арбогаста и вынул ключи, которые нашел в кармане детектива. Очень медленно, он подъехал к дому.
Весь свет был потушен. Мама спала в своей комнате, а может, только притворялась, что спит, сейчас это его не волновало. Главное – пусть не путается под ногами, пока Норман делает свое дело. Не хочется, чтобы Мама была поблизости: он почувствует себя маленьким мальчиком. Ему предстояла мужская работа. Работа для взрослого мужчины.
Кто, кроме мужчины, смог бы связать края ковра и поднять то, что было внутри? Он пронес тяжелую ношу по ступенькам, а потом положил на заднее сиденье машины. Он был прав – сквозь плотную ткань не просочилось ни капли. Эти старые ковры с грубым ворсом не пропускают влагу.
Миновав лес и добравшись до болота, Норман проехал по самому краю, пока не нашел открытого места. Нельзя даже пробовать утопить эту машину там же, где первую. Но тут место новое, кажется, подойдет. Он использовал тот же метод. На самом-то деле, все было очень просто. УМЕНИЕ ПРИХОДИТ С ОПЫТОМ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39