Столбы из полукорого эвкалипта они рассыплются трухой и 4 л. не пройдет. Наш батя никогда полукорых не брал вот уж нет. Он брал только железные или красные.
Я этого не могла терпеть закричала она нагнулась зачерпнула пыль и начала мазать себе лицо и волосы. Я бы лучше умерла чем еще минуту прожить с твоим драгоценным батей.
Она убежала к своему мальчишке-мужу ну а я еще долго оставался под звездным небом в том самом месте о котором столько думал пока сидел запертый в моем каменном мешке но все мечты утешавшие меня в тюрьме теперь превратились в навоз под моими сапогами.
К обеду на следующий день я нашел работу лесоруба на лесопильне мистера Д. Сондерса и мистера Р. Рулса. Под Киллаваррой милях в 20 от дома и в тот же день перебрался в мужскую хижину возле склада бревен.
Было так отдохновительно наслаждаться свободным воздухом вдали от угроз и ссор.
* * *
Всю свою жизнь я ничего не хотел как жить в родном доме но я вернулся из Пентриджской тюрьмы и увидел что земля на которой я трудился отошла чужаку. Пусть Джордж Кинг забирает ее да на здоровье но кроме того были еще тридцать породистых лошадей моя законная собственность и потому когда я не нашел их то отправил моей матери вопрос что она с ними сделала. И узнал что их украли а вор выше закона потому как это констебль Поттоп из Оксли. Эта несправедливость привела меня в ярость которую ничто не могло утолить кроме опасности и ее-то я теперь жаждал как другие могут томиться по обжигающему горло самогону.
По воле случая я уже нашел подходящее занятие – работа лесоруба всегда риск во время дождя можно оскользнуться а уж на ветру и вовсе. Сперва мы делаем зарубки на стволе потом вставляем в них 8-дюймовые плашки вроде ступенек и работаем в 12 ф. над землей. Мой напарник Д. О'Хирн был женат и потому когда дерево должно было вот-вот упасть он спрыгивал и отбегал чтоб последние удары нанес холостяк. Опасность заставляла меня на минуту забыть про мой гнев но едва побежденное дерево проминало подлесок как черное настроение снова меня охватывало и я горько думал о том как у меня отняли мою жизнь и землю. Вот так безмозглый дурак я отравлял себе свободу днем и ночью сосредотачивая мысли на одном и том же и это будто токарный станок придавало все более четкую форму тому на чем они сосредоточивались и вскоре все мои разные несчастья слились в одну-единственную фигуру Лихого Райта с его толстой шеей и насмешливо изогнутыми бровями. Мной овладело неистовое желание вдарить его в челюсть вбить его в грязь ведь это он подбросил мне краденую лошадь и хорошо знал что делает. И вскоре мне стало ясно что я не обрету мира душевного пока он не будет наказан и я начал наводить справки где он может находиться.
Я все еще не ездил в Элевен-Майл-Крик но моя мать приехала ко мне с жестянкой коржиков и я знал сколько масла она потратила чтоб напечь их для меня. Мы сидели рядышком на ступеньках крыльца мужской хижины и когда я спросил не слышно ли чего про Лихого Райта она поняла причину вопроса и солгала мне сказала что он в Новом Южном Уэльсе.
У моей матери были такие темные и живые глаза она всегда была полна всяких хитростей но также и смеха. Нам всегда нравилось спорить о лошадях на тему восходящую за древних римлян и моя мать придерживалась о. твердых мнений о крови и породе но в этот день она завела речь о замечательной родословной чистопородных лошадей Макбина и призналась что никак не выкинет из головы сколько за них можно выручить если их угнать.
Я сказал что она может вернуться в Элевен-Майл если она пришла для этого.
Она прижала мою руку к губам говоря что пришла к своему сыну и как ей меня не хватает.
Я ей не доверял и сказал что Дэн тоже ее сын.
Ты о чем?
Не уговаривай Дэна угнать этих лошадей.
Это какой же матерью ты меня считаешь?
Ты миссис прилагательная Кинг вот что я вижу.
Она уехала в расстройстве позабыв свою красивую жестяную коробку а я продолжал мрачно думать про Лихого Райта и всех тех бедах которые произошли из-за моего ареста.
Лихой был дружелюбным мужиком пока солнце светило но большим б-ном и убил бы всякого кто посмотрел бы на него хоть в ? обидно. Его брат Немой Райт был именно немой и когда над Немым смеялись Райт за него и убить мог. Потому я завел обычай высмеивать Немого в разговорах с моими товарищами на лесопильне это была отравленная приманка которую я выложил для своего медведя. По ночам мне снился Райт. Я чувствовал как трясутся мои руки когда я разбивал ему челюсть лоб нос и это была не боль а вроде как экстаз. Том Ллойд был моим лучшим товарищем тогда и всегда я признавался ему как приятны эти сны. Он сказал что мое счастье что они только сны потому как наяву Лихой Райт меня убьет он же на 5 стонов тяжелее.
Том был сыном моего дяди-предателя но сам он был прост как кирпич + надежен + солиден. Это Том сказал что нам надо вырастить новый табун взамен украденного и по-честному в открытую без обмана. И это они лошади мало-помалу вернули меня к жизни Бог не создал ни одной твари прекрасней и нет ничего равного галопу доброго коня летящего по равнине. Я не хотел слышать о том что происходило в Элевен-Майл-Крике но от новостей деваться было некуда и я скоро узнал что Д. Кинг нашел для моей матери арабскую кобылу и я подумал что это было ошибкой по 2 причинам. 1-я что арабская лошадь превратит чистокровный табун в ублюдков на которых и время тратить жалко и что лошадь наверняка краденая и я испугался что мою мать с новым ее младенцем отправят в тюрьму.
Я решил что надежнее будет покинуть эти места и уволившись с лесопильни я пропутешествовал 200 миль и нашел такую же работу в Гипсленде леса там сырые унылые и ярость и мрачность мои еще усугубились. Теперь мне каждую ночь снились мой отец и моя мать и на лице моего отца было 1000 порезов я знал что это я его изрезал а потом увидел то женское платье в страшном жестяном сундуке в Беверидже и закричал и своим ужасом разбудил моих товарищей.
Вернувшись на Северо-Восток я узнал что Том Ллойд заимел 2-х жеребых кобыл самое лучшее что только могло случиться и мне начало легчать и я снова думал о будущем. Как-то в субботу я ехал по равнине в Лейсби который на ? пути между Киллаварру и Элевен-Майл-Криком. Была зима серые тучи с мазками дальних дождей и быстро смеркалось. Среди этого меланхоличного пейзажа я увидел женщину на арабе и она летела галопом. Ни одна женщина на земле не сравнилась бы с моей матерью в верховой езде был один восторг смотреть как она скачет спина прямая стремена длинные юбки подсучены показывая колени. По сравнению с ней девушки на Киллаварских скачках выглядели желторотыми цыплятами. Мамка всегда любила скачку и теперь я погнался за ней по равнине до зарослей акаций а там она повернула в сторону Кряжей Уорби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100