Все, что Они, – выпадает.
А ведь критериев определения по отношению к тому, что это Мы или Они, огромное количество.
Они – это те, которые не верят в это, в то, третье, десятое.
Они – это те, которые живут не так.
Они – это те, которые действуют не так.
Они – это те, которые нечестные, такие-сякие. Они, они, они…
Где мы живем? В небольшой компании Мы, а кругом – Они. Какая часть человечества – Мы? Кругом Они. А нас, которые Мы, очень немного. Чем нас меньше, тем больше Я. Таких, как Я, мало, а кругом Они, они, они…
Примеров конфликтов Мы и Они в человеческой жизни много. В мировой литературе, в мировом искусстве существует такая тема: когда он или она силою любви вдруг оказываются связанными с кем-то не из наших. Полюбила врага или как бедный Андрей в повести «Тарас Бульба» полюбил полячку. Полюбил и своих товарищей предал. Что ж это за любовь? Отсечь головы обоим. Обоим: и с той стороны, и с этой, если один из них не перетянул того к нам.
Что же получается? Получается смешно и парадоксально. Представьте, что вы пришли в магазин, где продают ананасы. Вы пришли ананасы покупать. Но пока вам там голову морочили, выяснилось, что вы вступили в Партию. А ананасы в общем-то гнилые, вы так ни одного и не купили. Но зато вы теперь наш. И каждый магазин, вместо того чтобы гордиться, что он продает хороший продукт, гордится тем, что завлек в нашу ячейку наибольшее количество людей.
Вот это первая фундаментальная патология нашей жизни, когда при любом контакте с человеком происходит попытка прежде всего выяснить: «наш – не наш».
Вам понравился он или она. Казалось бы, и вы понравились. Но оказывается, этого мало. Еще нужно выяснить, это наш или не наш. Если ваш избранник не наш, то надо непременно сделать его нашим.
А если выяснилось, что он не наш и к нам не хочет, а хочет вас перетянуть к ним, – развод, потому что, значит, не любит, не так любит, не совсем любит и вообще коварный.
Мораль сей басни такова: если вы не хотите испытывать таких разочарований, не ходите на сторону, крутитесь среди наших. Начинайте сразу с этого, раз вам так важно: наш – не наш.
Доведенный до абсурда, этот принцип приводит к тому, что отец доносит на сына, сын доносит на отца, мать отрекается от детей, дети отрекаются от родителей. А как жить с не нашим? Как жить не в Мы?
Как жить просто среди живых людей? Вот над этим и думают духовные мыслители всех времен. Оказывается, это самое трудное, почти невозможное. Потому что для этого и себя нужно воспринять как живого, в котором все есть, и быть готовым к странствию по социально-психологическим мирам, готовым быть своим везде.
Но это же беспринципность? Так обо мне и говорят. Артист. Везде приспособится. Среди воров – вор, среди артистов – артист, среди духовных искателей – духовный искатель. Так кто же он тогда на самом деле? «Игорь Николаевич, скажите, наконец, вы черный или белый?» – спросили меня на одной из встреч. Я – никакой. И это очень трудно. Потому что, куда ни придешь, везде начинают с того, что спрашивают (прямо, косвенно, так или иначе): ты из Мы или из Они?
Никого не интересует человек, каков он есть сам по себе. Пока не выяснена принадлежность: ты из какого Мы?
Очень часто общаешься с людьми и выясняешь, что они вообще не знают, как выглядят их мать, отец, жена, муж, дети. Не знают и никогда над этим не задумываются. Главное, рядом все свои. Главное, чтоб жизнь проходила незаметно и никого вокруг не надо было замечать.
Пришел домой, и чтоб ничего не раздражало, то есть ничего не высовывалось. А чего мы не замечаем, того как бы и не существует. День не замечаем, месяц, годы, а потом: Ах, откуда такое взялось? Откуда у таких родителей такие дети? И наоборот, у таких детей такие родители? И почему невесты все хорошие, а жены – жуткие? А почему женихи все такие обаятельные, а мужья все – сволочи? Да по той же самой причине.
«Давайте хотя бы поделим, – говорят, – людей на мужчин и женщин и будем разговаривать о мужском и женском начале, об их преимуществах и недостатках. И уже хорошо, и уже не все черные. Мы – женщины или Мы – мужчины».
Покажите мне такого мужчину, в котором нет ничего женского. Не вижу. И женщину, в которой нет ничего мужского, не вижу. Но все пытаются представить себе, что не существует ничего другого, что они только такие, какими себя знают.
Встретить живого человека очень трудно. Не потому, что он прячется. А потому, что мы от него бежим. Вот где источник психопатологии обыденной жизни.
Отсюда популярность всякого рода гороскопов. Чем проще, тем лучше. Заметьте, астрологией как наукой интересуются очень мало людей. Потому что там надо вычислять на ЭВМ, а раньше без ЭВМ, представляете, сколько нужно было бы составлять один гороскоп? А вот то, что в журналах:
– Ты кто?
– Весы. А ты?
– Я Стрелец.
– А как у нас с тобой?
– А у нас с тобой никак. До свидания.
– А ты года чего?
– Я года Тигра. А ты?
– Я года Обезьяны.
– А Обезьяна всегда обманывает Тигра. До свидания.
– Да ты постой, я не собираюсь тебя обманывать.
– Обманешь. Так в гороскопе написано.
Отсюда превращение соционики (науки о социально-информационных типах человека) в своеобразный гороскоп, игру для взрослых. В описания, кто кому подходит и кто кому не подходит, и почему.
– Ты кто?
– Я Гюго. А ты кто?
– Я Штирлиц. Извините. И вообще, ты не можешь так говорить, потому что это не соответствует описанию. «Гюги» так не говорят.
Любой материал, который дает возможность быстро, без труда, со ссылкой на авторитетные источники избавиться от шанса столкнуться с живым человеком, был, есть и будет самым расхожим товаром на психологическом рынке.
Нравится нам это или не нравится – так было, так есть и так будет. И еще очень долго, если человечество долго проживет. А казалось бы, невинное увлечение – гороскопы или соционика. Так забавно. Как в сумасшедшем доме.
– Ты кто?
– Я Водолей. А ты кто?
– Я Рак.
Вот такая патология. Идешь по улицам, едешь в автобусах, в метро и только и слышишь: Водолей, Тигр, Овен.
Скоро уже на груди бирку будут носить, чтоб не приставали чужие. Сразу чтоб было ясно: вот «Водолей, год Обезьяны, Дон Кихот, доминанта 2В, темперамент – сангвиник». Все данные. Чтоб сразу к чужим и не подходить. А свои чтоб сразу узнавали. Так удобно. Представляете, ни одного живого человека не останется. Сплошные памятники.
Сразу ясно, где Мы, а где Они. И не просто так, а на научной основе: «Это не мой субъективный язык, это наука установила!»
Ну, я думаю, что этот аспект раскрыл. Теперь оставлю вам простор для творчества, чтобы вы сами могли делать свои открытия, обнаружив этот вирус в самых неожиданных местах. А он действительно везде присутствует. Даже там, где, казалось бы, ему места нет.
Вторая патология обыденной жизни:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
А ведь критериев определения по отношению к тому, что это Мы или Они, огромное количество.
Они – это те, которые не верят в это, в то, третье, десятое.
Они – это те, которые живут не так.
Они – это те, которые действуют не так.
Они – это те, которые нечестные, такие-сякие. Они, они, они…
Где мы живем? В небольшой компании Мы, а кругом – Они. Какая часть человечества – Мы? Кругом Они. А нас, которые Мы, очень немного. Чем нас меньше, тем больше Я. Таких, как Я, мало, а кругом Они, они, они…
Примеров конфликтов Мы и Они в человеческой жизни много. В мировой литературе, в мировом искусстве существует такая тема: когда он или она силою любви вдруг оказываются связанными с кем-то не из наших. Полюбила врага или как бедный Андрей в повести «Тарас Бульба» полюбил полячку. Полюбил и своих товарищей предал. Что ж это за любовь? Отсечь головы обоим. Обоим: и с той стороны, и с этой, если один из них не перетянул того к нам.
Что же получается? Получается смешно и парадоксально. Представьте, что вы пришли в магазин, где продают ананасы. Вы пришли ананасы покупать. Но пока вам там голову морочили, выяснилось, что вы вступили в Партию. А ананасы в общем-то гнилые, вы так ни одного и не купили. Но зато вы теперь наш. И каждый магазин, вместо того чтобы гордиться, что он продает хороший продукт, гордится тем, что завлек в нашу ячейку наибольшее количество людей.
Вот это первая фундаментальная патология нашей жизни, когда при любом контакте с человеком происходит попытка прежде всего выяснить: «наш – не наш».
Вам понравился он или она. Казалось бы, и вы понравились. Но оказывается, этого мало. Еще нужно выяснить, это наш или не наш. Если ваш избранник не наш, то надо непременно сделать его нашим.
А если выяснилось, что он не наш и к нам не хочет, а хочет вас перетянуть к ним, – развод, потому что, значит, не любит, не так любит, не совсем любит и вообще коварный.
Мораль сей басни такова: если вы не хотите испытывать таких разочарований, не ходите на сторону, крутитесь среди наших. Начинайте сразу с этого, раз вам так важно: наш – не наш.
Доведенный до абсурда, этот принцип приводит к тому, что отец доносит на сына, сын доносит на отца, мать отрекается от детей, дети отрекаются от родителей. А как жить с не нашим? Как жить не в Мы?
Как жить просто среди живых людей? Вот над этим и думают духовные мыслители всех времен. Оказывается, это самое трудное, почти невозможное. Потому что для этого и себя нужно воспринять как живого, в котором все есть, и быть готовым к странствию по социально-психологическим мирам, готовым быть своим везде.
Но это же беспринципность? Так обо мне и говорят. Артист. Везде приспособится. Среди воров – вор, среди артистов – артист, среди духовных искателей – духовный искатель. Так кто же он тогда на самом деле? «Игорь Николаевич, скажите, наконец, вы черный или белый?» – спросили меня на одной из встреч. Я – никакой. И это очень трудно. Потому что, куда ни придешь, везде начинают с того, что спрашивают (прямо, косвенно, так или иначе): ты из Мы или из Они?
Никого не интересует человек, каков он есть сам по себе. Пока не выяснена принадлежность: ты из какого Мы?
Очень часто общаешься с людьми и выясняешь, что они вообще не знают, как выглядят их мать, отец, жена, муж, дети. Не знают и никогда над этим не задумываются. Главное, рядом все свои. Главное, чтоб жизнь проходила незаметно и никого вокруг не надо было замечать.
Пришел домой, и чтоб ничего не раздражало, то есть ничего не высовывалось. А чего мы не замечаем, того как бы и не существует. День не замечаем, месяц, годы, а потом: Ах, откуда такое взялось? Откуда у таких родителей такие дети? И наоборот, у таких детей такие родители? И почему невесты все хорошие, а жены – жуткие? А почему женихи все такие обаятельные, а мужья все – сволочи? Да по той же самой причине.
«Давайте хотя бы поделим, – говорят, – людей на мужчин и женщин и будем разговаривать о мужском и женском начале, об их преимуществах и недостатках. И уже хорошо, и уже не все черные. Мы – женщины или Мы – мужчины».
Покажите мне такого мужчину, в котором нет ничего женского. Не вижу. И женщину, в которой нет ничего мужского, не вижу. Но все пытаются представить себе, что не существует ничего другого, что они только такие, какими себя знают.
Встретить живого человека очень трудно. Не потому, что он прячется. А потому, что мы от него бежим. Вот где источник психопатологии обыденной жизни.
Отсюда популярность всякого рода гороскопов. Чем проще, тем лучше. Заметьте, астрологией как наукой интересуются очень мало людей. Потому что там надо вычислять на ЭВМ, а раньше без ЭВМ, представляете, сколько нужно было бы составлять один гороскоп? А вот то, что в журналах:
– Ты кто?
– Весы. А ты?
– Я Стрелец.
– А как у нас с тобой?
– А у нас с тобой никак. До свидания.
– А ты года чего?
– Я года Тигра. А ты?
– Я года Обезьяны.
– А Обезьяна всегда обманывает Тигра. До свидания.
– Да ты постой, я не собираюсь тебя обманывать.
– Обманешь. Так в гороскопе написано.
Отсюда превращение соционики (науки о социально-информационных типах человека) в своеобразный гороскоп, игру для взрослых. В описания, кто кому подходит и кто кому не подходит, и почему.
– Ты кто?
– Я Гюго. А ты кто?
– Я Штирлиц. Извините. И вообще, ты не можешь так говорить, потому что это не соответствует описанию. «Гюги» так не говорят.
Любой материал, который дает возможность быстро, без труда, со ссылкой на авторитетные источники избавиться от шанса столкнуться с живым человеком, был, есть и будет самым расхожим товаром на психологическом рынке.
Нравится нам это или не нравится – так было, так есть и так будет. И еще очень долго, если человечество долго проживет. А казалось бы, невинное увлечение – гороскопы или соционика. Так забавно. Как в сумасшедшем доме.
– Ты кто?
– Я Водолей. А ты кто?
– Я Рак.
Вот такая патология. Идешь по улицам, едешь в автобусах, в метро и только и слышишь: Водолей, Тигр, Овен.
Скоро уже на груди бирку будут носить, чтоб не приставали чужие. Сразу чтоб было ясно: вот «Водолей, год Обезьяны, Дон Кихот, доминанта 2В, темперамент – сангвиник». Все данные. Чтоб сразу к чужим и не подходить. А свои чтоб сразу узнавали. Так удобно. Представляете, ни одного живого человека не останется. Сплошные памятники.
Сразу ясно, где Мы, а где Они. И не просто так, а на научной основе: «Это не мой субъективный язык, это наука установила!»
Ну, я думаю, что этот аспект раскрыл. Теперь оставлю вам простор для творчества, чтобы вы сами могли делать свои открытия, обнаружив этот вирус в самых неожиданных местах. А он действительно везде присутствует. Даже там, где, казалось бы, ему места нет.
Вторая патология обыденной жизни:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65